Музыкальный приворот

–  Нет. С отцом. Но сейчас он в отъезде.
– Ответил молодой человек.

–  Наверное, поэтому ты так часто и прогуливаешь, - не удержалась я от маленького подкола.
– Это потому что твой папа тебя не контролирует.

–  Нет, - улыбнулся парень, - он никогда меня не контролирует.

–  Ух ты, - ткнула я пальцем в нечто, похожее на белую гигантскую виноградную гроздь, свисающую с потолка.
– Это что, Антош?

–  Это светильник.

–  Оригинально. Папа помер бы от зависти!
– Восхищенно произнесла я, рукой проводя по светло-серой стене, в которую был вмонтирован идеально круглый синий светильник, больше похожий на нарисованную в стене окружность, нежели на источник света.

– А какие потолки классные! Как будто ступенчатые!

Чудной холл плавно перетекал в гостиную, и я поспешила оказаться в ней, осторожно ступаю по мягкому однотонному синему ковру с большим ворсом. Надо же, стены, потолок, полы - все одного серого оттенка, и граница между ними от этого почему-то словно стирается, зато вся мебель черно-белая. Из ярких пятен только этот удивительно мягкий ковер, тонкие полочки длинного и изогнутого стеллажа с металлическими креплениями и высокие спинки простых с виду стульев около бара и обеденного стола в противоположном конце комнаты, который явно служит неким "обеденным уголком".

–  В одной комнате сразу две зоны, - пояснил тут же Антон, - одна - для отдыха, вторая - что-то вроде столовой, видишь вон тот желтый проем?

–  Да.
– Пригляделась я.
– Это как бы большая картина, что ли?

–  Все думают, что это просто элемент декора, но на самом деле, это вход на кухню. Нужно коснуться этой импровизированной двери в любом месте, и она сама отползет вверх.

–  Я в шоке, Антош! Чего только архитекторы и дизайнеры не напридумают! А сколько у тебя здесь комнат?

–  Пять.

–  И все в таком стиле?
– Не поверила я, продолжая медленно осматривать помещение.

–  Да, к сожалению. Отец так захотел, потому что модно.

–  И тебе совсем не нравится, что ли?

–  Нравится, но не совсем.
– Туманно отвечал молодой человек и повел меня дальше.

Мы сели на прямоугольный черно-белый диван с металлическими ножками и подлокотниками, стоящий посередине огромной комнаты напротив серебряного домашнего кинотеатра, который был виден еще из пары точек этого помещения: из-за стеклянного полукруглого бара, отделанного хромированным металлом. Около бара виднелись черно-белые фотографии в легких серебристых рамках, развешанные в строгом порядке по стене.

–  Сейчас я попытаюсь тебя удивить.

Антон протянул руку к стеклянному столику впереди, украшенному хрупкой белой вазочкой, откуда одиноко и гордо торчит синий-синий искусственный цветок, и взял со стола большой пульт, затем он нажал на пару кнопок и серые строгие жалюзи принялись закрываться, а одновременно с этим включились все источники освещения в комнате: верхнее освещение, галогенные лампы в стенах и струнные светильники.

Мы оказались словно в другом помещении - залитом нежно фиолетовым плотным светом, который сгущался вокруг дивана, делая его самым светлым пятном. Кое-где фиолетовый перемежевался с темно-синим и нежно-салатовым.

–  Антон, мы как будто бы в клубе!
– С восторгом огляделась я.
– Как тут красиво! Я никогда не думала, что такой стиль в интерьере может быть уютным.

–  А я не чувствую в этом доме уюта.

– Вздохнул почему-то он.
– Стараюсь бывать здесь не слишком часто.

–  Почему?
– С сочувствием спросила я. Для меня дом очень многое значит. А куда еще идти человеку, как ни домой? Дома должна быть семья, должны быть те, кто тебя ждет. Бедный мальчик, неужели его действительно некому ждать?

–  Здесь всегда пусто, - подтвердил мои опасения одногруппник.

–  Если тебе будет скучно, приходи ко мне в гости, - тут же сообщила я Антона.

Он не ответил, только улыбнулся краешком губ. Это значит, он придет? Ты же придешь ко мне, правда?

–  Почему мне иногда хочется тебя пожалеть?
– Простодушно спросила я. Рядом с ним я иногда чувствую себя матерью Терезой.

–  Я не знаю.
– Он немного грустно улыбнулся, а я захихикала, приглядевшись к нему.

–  Ты что?
– Не понял причину моего смеха хозяин квартиры.

–  Твой дом напоминает мне космический корабль, а ты сам - инопланетянина!
– Обрадовала я хозяина квартиры милым сравнением.
– У тебя лицо фиолетовенькое такое, как у инопланетянина из-за освещения. У меня, наверное, тоже, но все равно смешно.

Антон нажал еще на какую-то кнопку на пульте, и по комнате медленно закружились светлые снежинки и звездочки.

–  Чудеса светотехники! Я тоже себе такую штуку себе домой хочу!

Он ничего не ответил, просто сидел и смотрел на меня, подтянув колено к себе и положив на него подбородок.

Пару минут мы молчали, и я уж хотела напомнит парню о том, зачем мы пришли к нему домой, но почему-то у меня вырвалось совершенно другое.

–  с тобой что-то не то. Может, чувствуешь себя плохо?

–  Нет. Если только морально плохо. Кать… - Он что-то хотел казать, но не стал продолжать, и опять повисла звонкая тишина.

–  Ты сегодня какой-то напряженный, - покровительственно произнесла я, чувствуя ответственность за молодого человека, как за маленькую собачку (кстати, один из плюсов в общении с Кеем - я не чувствую никакой ответственности!)- что-то плохое случилось?

–  Нет, - покачал он головой.

–  Точно? Ты сегодня, как мы вышли из "Лапландии", странный.

–  Катя, тебе кажется.

–  Ты от меня так просто не отвяжешься!
– Погрозила я ему кулаком, решив взбодрить. Мне захотелось подурачиться, пока волшебство современных световых эффектов не пропало, и я, чуть подумав, какой бы фортель мне выкинуть, на коленях переползла весь широченный диван, остановилась около Антона и, взяв его лицо в ладони, от чего он вздрогнул, слегка укусила за нос. Когда я была маленькой, я всем так делала - за носы кусала.

Такое бесцеремонное поведение, как я и рассчитывала, взбодрило Антона.

–  Что с тобой?
– Потер он нос слегка обалдело.

–  Я тебя так веселю, - обиделась я и отползла подальше. Обычно я не веду себя так в гостях, но сейчас на меня напало какое-то игривое настроение.
– Ты скучный и грустный, как дерево.

–  Как дерево? А оно может скучать?
– Потер лоб он. Чесотка у него что ли, началась?

–  Может, ты же скучаешь. Хочешь, я тебе песенку спою?

–  Хочу.