Музыкальный приворот
Шрифт:
– Конечно, - огрызнулась я, злясь на престарелых соседок за то, что они столько не вовремя появились, и одновременно открывая дверь, ключ к которой нашелся на самом дне сумки.
Четверо парней!
Я скрылась в подъезде, вся красная, как рак. Что за насмешка судьбы, у меня ведь, можно казать, было лишь немного Антона, а после того, что я ему устроила, теперь и вовсе не будет, а тут эти выжившие из ума старушки утверждают, что у меня четыре друга. Ирония судьбы!
– Катюш, - позвал меня Валерий, который, как оказалось, зашел следом за мной, - ты фото-то мне дашь?
– Не дам я ничего, - не собиралась я подставлять Нинку.
– Прошу тебя!
– Не собирался сдаваться ее поклонник, которого я уже не боялась, а тихо ненавидела.
– Я не дам фотографию - Твердо сказала я, нажала на копку вызова лифта, быстро села в него, пока Баба Яга не опомнился, и поехала наверх, на свой родной двенадцатый этаж, слушая недовольный кашель мотора и его недовольные, едва ли не предсмертные хрипы.
Когда дверки распахнулись, я первым делом вместо долгожданной площадки двенадцатого этажа, увидела чуть запыхавшуюся физиономию Валерия, которая радостно и одновременно простительно маячила передо мной. Как я говорила, этот парень был совсем немного выше меня, поэтому я едва не столкнулась с Бабой Ягой нос к носу.
– Ты чего?
– Отпрыгнула я в сторону. Какая же я ловкая в случаях опасности. А то, что этот дебил несет какую-то угрозу, я нисколько не сомневалась.
– Дай, пожалуйста, фотографию?
– Все с той же улыбкой попросил он.
– Я ее верну, честное слово.
– Отстань, слушай, у меня нет никаких фотографий, - выдохнула я, жалостно глядя на собственную дверь.
– Катюша, я выполню любое твое желание! Просто дай фото моей любимой. Я ведь всего лишь хочу сделать нас…
Дальнейшую его пламенную речь я перестала воспринимать, зато прислушалась к шуму за собственными дверьми. Кажется, именно в нашей квартире играет громкая музыка, кто-то смеется, веселится и, кажется, даже визжит. Навалило, блин…гостей.
– …поэтому мне очень нужно фото счастливой Нины, -закончил тем временем мой спутник, которого я, будь мужчиной, спустила бы по лестнице.
– Нинка не любит фотографироваться, - слабо соврала я, обдумывая, как проникнуть теперь домой и избежать попадания в квартиру этого субъекта. Уйти в магазин и убежать через второй вход? Или пойти сразу к Нинке домой? Пусть сама прогоняет Бабу Ягу свою помешанную. А у меня и без него проблем выше крыши.
– Она очень красивая, - тут же нашел железный аргумент Валерий, - красивые девушки любят камеры.
– Нинка не такая,- неуверенно сообщила я, хотя подруга просто обожает фотографироваться у профессиональных фотографов, и выпалила, - слушай, мне тут в магазин забежать надо, так что я пойду, пожалуй.
Я не успела сделать и шага по направлению к лифту, как дверь квартиры с шумом распахнулась, и на площадке, вместе с громкими и мелодичными звуками роко-попса появилась высокая личность с длинной и волнистый шевелюрой, забывшей о том, что такое расческа уже как лет пят назад. Дверь личность открыла размашисто и чуть не заехала по носу Валерия. Тот негромко выругался.
– О, - сказал длинноволосый, - а вы ко мне?
Что значит ко мне? Тут я живу! Об этом факте я и поторопилась сообщить мужчине.
– Так это ты маленькая хозяйка!
– Непонятно чему обрадовался гость и поманил меня и Валерия в квартиру. Нам пришлось зайти, а длинноволосый дядька, сказав, что пошел курить в подъезд, потому что "балкон заняли" какие-то "железные дровосеки", вышел на лестницу,
– Какой ужас, - в какой-то эстетической панике начал озираться по сторонам молодой человек, - кто тут живет?
– Я тут живу.
– А такое чувство, что это резиденция этого…Мерлина Менсона. Ну и домик, кошмар какой. Повесь дизайнера всего этого.
– А Нинке нравится.
– Мстительно сообщила я.
– Особенно вот его она любит, - ткнула я в сторону молчаливого Чуни, с немой тоской взирающего на нас с противоположного конца коридора.
– Да мне тоже, в общем-то, - пробормотал Баба Яга, - а это что за радиоактивный колобок, на которого кого-то сверху стошнило?
– И не стесняясь, указал пальце на тотема. По-моему, тот обиделся. Я бы тоже расстроилась, если бы мне сказали, что у меня вместо волос бывшая полупереваренная еда.
Хмуро взглянув на незваного гостя, я собралась с силами, чтобы сказать о том, что ему пора домой. Валерий, правда, так не думал. ПО-моему, он решил взять меня измором. Рассуждая о том, как же у меня шумно и людно, он преспокойно разулся и прошел по коридору вперед, разглядывая папины картины. Музыка заглохла, кто-то заорал, что надо "петь вместе молодежную", и уже через пару мгновений большой сводный хор заорал веселую песню под чью-то гитару.
И так постоянно!
Я еще раз вздохнула и перевела взгляд на обувь, валяющуюся едва ли не по всему свободному пространству. Приперлись же. Нет бы, дома им сидеть, взрослые уже люди, а не…тут мой взгляд совершенно случайно зацепился за синее яркое пятно в общей свалке обуви. Нинкины любимые туфли! Стоят себе гордо и спокойно прямо на чьих-то кроссовках. Конечно, подобная вещь могли бы быть у сотни и даже тысячи других молодых женщин и девушек, но я не верила в такие случайности, к тому же именно эти туфли подружка покупала во время прошлогодней поездки в Рим вместе со своей мамой и сестрой, а потом мне все уши проела удачным приобретением.
Ого, что подружка тут делает? Как сюда попала? А вот рядом, кажется, ботинки Келлы на здоровенной подошве и со сложной шнуровкой, если мне не изменяет память. Глядя на обувь Нины и ее мнимого парня, я даже умилилась. Одинаковые эгоисты: пришли и, не стесняясь, положили свою драгоценную обувь сверху чужой, чтобы она не теснилась в общей куче и не маралась.
– Катюнь, ты ведь дашь фотографию, да?
Не дам я тебе ничего, наглый, беспринципный идиот! Ты не Баба Яга, ты Карлсон - такой же невежливый и бессовестный!
Но если тут Ниночка и Келла, нельзя допустить, чтобы Валерий их увидел! Опять же драка будет, а мне вся мебель в этой квартире дорога еще. И у синеволосого до сих пор еще голова не выздоровела.
Надо сначала точно проверить, моя ли эта подруга со своим поклонником-барабанщиком или нет?
– Валерий, - расправила я плечи.
– Постой, пожалуйста, тут и никуда не уходи!
– Почему?
– Я за фотографией пойду.
– Так ты мне ее все-таки дашь?
– Обрадовался он.
– Дам, дам. Ты стой тут. Или иди сюда, - дружелюбно распахнула я двери в спальню Томаса, в которой почему-то сидело четыре человека в каких-то накидках, в том числе и Краб, тот самый фантаст с манией величия. Они оккупировали пол, усевшись в кружок. Единственным источником света было пара высоких темных восковых свечей. Из-за этого комната казалась заловещей.