Музыкальный приворот

Нинка, не долго думая, открыла окно, и, пока наше такси не уехало слишком далеко, прорычала, словно действительно была настоящей демоницей:

–  Ты, гавнюк малолетний! Еще раз на дороге увижу, я тебе голову отрежу! И кровь выпью!

Мальчик замер, заморгал. Когда он что-то невнятно замямлил в ответ, мы уже были далеко.

–  А вы, девушка, даете!
– Покачал головой пожилой мужчина.

–  Никому я ничего не даю. Ненавижу детей. Маленькие подонки! Тот, кто придумал поговорку «дети-цветы жизни», наверняка был бездетным.

–  Ты будешь доброй мамой.
– Заметила я.
– И будет большим счастьем, если твой сыночек или доченька не останутся заиками от твоих воплей.

Водитель молчаливо поддержал меня. Нинка, осматривая свою «мозольную» ногу, с достоинством ответила:

–  А то. Но в ближайшие лет пятнадцать мне никаких детишек не светит. И мужа тоже.

–  Многие девочки в вашем возрасте уже о мужьях мечтают.
– Встрял водитель, которому было скучно просто так крутить свой руль.
– Вон моя Женька, дочка старшая, так очень замуж хочет. Чуть ли не бредет девка.

Упоминание о возрасте Нинке не понравилось:

–  В каком таком возрасте, дядя? И вообще, сейчас не модно рано жениться, чтобы вы знали. И вообще, охота быть рабыней.

–  Какой еще рабыней?
– Не понял пожилой мужчина.

–  Обыкновенной!
– Высокомерно сказала Нинка.
– Вы у вашей супруги поинтересуйтесь, она вам подробно и объяснит. О, Катька, смотри, дом Альбины торчит слева!

Действительно, высокой дом, в котором жила экстрасенс, виднелся над верхушками других зданий. На него падали косые лучи спускавшегося к горизонту солнца, поэтому казалось, то многоэтажка сияет золотом.

–  Это знак, - восхищенно проговорила подруга, - от высших сил, что Альбинин метод подействует. И тогда я бу…

Машина, взвизгнув всеми четырьмя колесами, опять резко затормозила, лишь каким-то чудом не поцеловав бампер ехавшего впереди «Опеля»

–  Дядя, вы на дорогу смотрите лучше!
– Взвизгнула Нинка, доставая свой туфель, улетевший под сидение.
– Я не хочу ноги протянуть в таком молодом возрасте!

–  И я не горю желанием.
– Пробормотала я.

–  Я профессиональный водитель. Не бойтесь.- Уже вновь ехал по полосе шофер. Мужик из Опеля что-то орал ему вслед, высунувшись по пояс из окна. Нинка не сдержала свою хулиганскую натуру, показала мужику неприличный жест и ответила пожилому водителю в нашем такси:

–  Но я почему-то боюсь! Вы точно права не покупали?

–  Девушка!
– Опять обернулся к ней мужчина, оскорбившись.
– Если вам не нравится мой способ вождения, садитесь сами за руль! А я, между прочим, вожу машину уже тридцать лет.

–  Ну-ну.
– Явно осталась недовольной Нинка. Сама она дико боялась водить автомобили, хотя ее папа и предлагал ей купить какую-нибудь машину вроде «Фольксваген Поло» или «Пежо 206», которыми он считал чисто женскими. Но его младшая дочь была категорически против, предпочитая ездить на такси или эксплуатировать родственников. Кстати сказать, у Нинки, как и у меня, есть не только сестра, но и брат, и подруга, как и я - второй ребенок в семье. Только у нее сестра старше, а брат младше. В отличие от моего малохольного Эдгара, младший братец Нинки был парнем спортивным и веселым и считался первым красавчиком в своей школе, хотя характером он больше походил на избалованного капризного ребенка. Сестра подруги тоже была девушкой интересной и боевой. Она штурмом брала все лучшие клубы города и околачивалась там едва ли не сутками. В дневное время, когда клубы были закрыты, эта мадам оккупировала все местные магазины и бутики.

Когда мы вышли из такси, водитель облегченно вздохнул. Кажется, мы ему порядком надоели.

–  Ну, вот он, «Горизонт».
– Поглядела вперед Нинка.

Прямо перед нами высилось большое, в три этажа, темно-синее здание клуба с огромной округлой вывеской, говорящей, что именно это популярный ночной клуб. Ночью оно красиво освещалось голубой и розовой иллюминацией и, казалось, находится в какой-то таинственной дымке. За тот единственный раз, когда я была в этом месте, я запомнила бесконечно глянцевые и переливающиеся стены и потолок, в которых ярко отражались бесконечные зелено-сине-фиолетовые неоновые огни, переливающиеся в такт громкой, энергичной музыке.

На трех этажах в этом модном здании размещались большой и вместительный концертный зал на тысячу двести человек, два танцпола, три или четыре бара, кухня и бильярдный зал. По словам Нинки «Горизонт» - самый прогрессивный и модный клуб города. Наверное, это так. И, по-моему, здесь можно встретить кого угодно. От фанатов неформальных групп до любителей какого-нибудь хауса и электромузыки.

–  Нам сюда.
– Царственно повела рукой Нинка, накидывая на плечи снятую в такси короткую кожаную курточку.
– Кстати, завтра ночью тут будет неплохой диджей-сет… И сегодня, по-моему, тоже. Жалко, что ты темная, и не хочешь ночью танцевать.

–  Ночью я спать хочу.

–  Да, точно - не слыша меня, воскликнула подруга, - сюда же Меллаут приезжают!

–  Какой аут?
– Не расслышала я.

–  Молчи, темнота. Меллаут - это крупнейшие представители синти-попа. Да, я знаю, что ты не в курсе, что такое синти-поп, поэтому давай ты не будешь меня и дальше раздражать своей неграмотностью! Не спорь со мной, - не давала она мне и рта раскрыть.
– Видишь, я нервничаю! И нога… ай, нога моя болит!

Она заковыляла к сверкающему клубу. Я поспешила за ней.

–  Как же больно!
– Шипела Нинка, поднимаясь по невысокой лестнице, которая вела не к главному входу, а к другому… - Я сейчас сдохну!

–  Ниночка, ты медленнее иди, - заволновалась я за нее, - а почему мы собственно, не в главный вход пошли?

Подруга с кряхтением ответила:

–  Там уже эти… как их там…фанаты собираться начинают. А журналистам здесь удобнее входить будет. Кубу принадлежит несколько залов для пресс-конференций, которые часто арендуют. И вход туда - именно здесь.

–  А ты откуда знаешь?
– Про себя засмеялась я. Как будто она сама - не одна из этих фанатов. Наверное, в своих мечтах подруга захомутала несчастного Кея и считает своей собственностью.

–  Я все знаю.
– Со стоном потрясла ногой в воздухе Нинка - Как же больно… Ой, я, бедненькая…

Но как только мы переступили порог, подруга тотчас изменилась. Расправила плечи, на лице ее появилась очаровательная улыбка, походка стала легкой, будто бы никаких мозолей и в помине не было. Я только удивлялась выдержки этой странной влюбленной.

За дверью нас ждал непонятно чему радующийся охранник. Когда он увидел нас, обрадовался еще больше.

–  Куда?
– Спросил он, откровенно рассматривая Нинкины ноги.

–  А вы как думаете?
– Излишне ласково спросила она у него. Как вы поняли, она не слишком жаловала незнакомых людей, которые не могли оказаться ей полезными.

–  Я думаю… - Начал, было, охранник, но подруга перебила его и заявила:

–  Вам не нужно думать, вам нужно охранять. Вот, - ткнула она ему под нос добытый с таким трудом журналистский пропуск, - мы - пресса.