Музыкальный приворот

–  Да быть того не может!
– Басом прогудел Виктор Андреевич. Кот, сидевший неподалеку поддержал хозяина: принялся умываться.

Нинкин родитель стал ходить туда-сюда, обдумывая сложившуюся ситуацию. Ситуация казалась ему явно из разряда "критинистических". Сына и дочерей он будить пока не стал, обдумывая, как половчее вытрясти с них правду. За то, что его жена нормальная, дядя Витя поручался саморучно. У Ниночки и Ирочки мужского внимания хоть куда. Зачем им какие-то еще девушки? И вообще, его дочки не такие. Они крайне положительные, пусть и несколько избалованные.

Может быть, кто-то разыграл их? Или как сейчас говорит молодежь, кто "для прикола" так подписался? Этому железному человеку, дяде Вите, совсем не хотелось верить, что кто-то из его отпрысков выбрал не ту любовную стезю. Позор для всей семьи!

Третьего звонка дядя Витя как будто бы ждал - не зря он устроился читать свой детектив около входа в квартиру, на мягком пуфике около телефонного столика.

Как только раздалась долгожданная трель, папа Нинки вскочил и молниеносно отпер дверь, за которой стоял очень улыбчивый представитель одной из солнечных стран-соседок Российской Федерации. Загорелыми руками он держал изящную цветочную корзину, в которой, по меньшей мере, ютилось около ста прекрасных декоративных растений: и хризантем, и роз, и тюльпанов, и орхидей, и коал, и даже странного вида темно-синих и фиолетовых цветков, усыпанных блестками.

–  Опять!
– Хищно переводил взгляд с очередного работника службы доставки Виктор Андреевич.
– Ты откуда? "Цветочный сад" или "Цветы и искры"?

–  Я прыдставытэл салона-магазына "Прэкраный букэт", - гордо ответил ему черноволосый курьер.
– Роспыс дайтэ и бэрыты.

–  Подожди, - поморщился дядя Витя, - кто прислал?

–  Нэ знаю, - всучил ему в руки корзину парень, оказавшийся самым наглым и проворным, - Роспыс дай. Мэна ждут.

–  Я тебе сейчас дам, - неизвестно что пообещал ему папа моей подруги, - упадешь.

–  Зачэм упадешь?
– Удивленно спросил курьер.
– Ручкой роспыс сдэлайтэ.

–  Я же сказал, подожди!
– Рявкнул мужчина, поставил тяжеленную, как оказалось, корзину на пол около двух ее сестер и потер лоб. Кто бы не был отправителем и какой ориентации - он обнаглел!

–  Кто прислал?
– Хмуро поинтересовался Журавль вновь, мягким носком домашнего тапка пиная новую корзину.

–  Нэ положыно гаварыт, - опустил взгляд в пол курьер, которого давно уже ждали по нескольким адресам, и с некоторым трудом выговорил, - конфыдэнцыал.

–  Конфыдэнцыал, говоришь?
– Хмыкнув, дядя Витя достал из лежащего на столике бумажника небольшую купюру в долларах и передал курьеру.

–  Теперь скажешь?
– Осведомился он.
– Или все-равно конфыдэнцыал?

–  Отчыго жэ нэ сказат харошэму чэлавэку?
– Молниеносно спрятал в одном из многочисленных карманов яркого комбинезона деньги молодой человек.
– Сыный парэн, - имея в виду цвет волос, произнес курьер и для наглядности показал на свою собственную черную шевелюру. Его словарного запаса немного не хваталось на то, чтобы как следует обрисовать заказчика. Между прочим, курьер самолично его не видел, а только слышал от девушки, которая продавала цветы в салоне, что приходил "такой потрясный божественный мальчик с синими волосами и пирсингом и заказал крутую композицию!". Слова "потрясный", "пирсинг" и "композиция" уроженцу солнечной страны были не совсем понятны, но про синие волосы он понял отлично и подумал про себя на своем родном языке: " Какие стукнутые на всю свою голову бывают. Волосы в синий красить - вот же позор для всей его семьи!"

–  Сыный парэн?
– Не понимая, что передразнивает гостя города, произнес дядя Витя, чувствуя, как кровь стынет в жилах. Неужели его единственный сын Сережа стал… стал… стал… ненормальным??

–  Сыный, сыный, красывый как Бог.
– Постарался точнее передать молодой человек услышанные им слова касательно внешности заказчика, хотя и считал, что нельзя сравнивать человека со Всевышним.- И пыр…пырс…пырс… у него есть.

–  Издеваешься?
– Зашипел растерянный и поэтому обозленный донельзя Виктор Андреевич.
– Какой к упырям собачьим пырс?

–  Пырсынг, - вспомнил слово честный курьер, которому было стыдно просто так брать деньги.

"Пирсинг, - пронеслось в голове несчастного отца, который уже в воображении закапывал сыночка в землю, - этот джин, наверное, имеет ввиду серьгу в ухе, такие… такие они все серьги носят!"

–  Вот, держи, - вдруг протянул ему еще одну купюру, только куда большего достоинства, отец Нинки, - и никогда не становись таким, как мой сын.

–  Спасыбо.
– Ничего не понял курьер, но деньги взял и исчез - его ждали новые заказы.

Захлопнув в очередной раз дверь, дядя Витя замер и несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул - так учил его психолог.

"Если я сейчас не успокоюсь, я этого мерзавца задушу, - подумал он про себя, направляясь к комнате младшего ребенка, - а все Соня виновата - назовем Сергеем, назовем Сергеем! Вот и назвали, на свою голову говорящим именем! С таким то окончанием, как синеньким не стать! Я же предлагал назвать в честь моего прадедушки Фомой! А этот негодяй мерзкий, сынуля мой, и рад стараться, чтобы его переклинило! На мальчиков его потянуло! Совсем дошел! Ну, я ему сейчас устрою Страшный суд! Все цветочки эти заставлю сожрать!"

Подходя к комнате сына, дядя Витя еще раз сделал глубокий вдох и приоткрыл дверь.

Сергей, не подозревающий в каких страшных грехах он сейчас будет обвинен, уже проснулся и разговаривал по мобильному телефону с другом, с которым они вчера разминулись и поехали в разные клубы. Одной рукой младший Нинкин брат придерживал трубку, другой натягивая штаны.

–  Ну, чего, оттянулись вчера в "Горизонте"?
– Говорил он.
– А мы с телками в "Турецком папе" были, на конкурсе мокрых маек… Не, мы клево оттянулись, там было много девочек, хороший ди-джей сет и все такое. А вы как?… Что говоришь? Драка была?… И чего? Менты аж приезжали? Не, круто у вас в "Горизонте" вчера было! Троих на белой карете увезли?… А мы в "Папе" спокойненько так, в дружеской атмосфере, с приятными девочками посидели… А из-за чего мочилово-то началось? Телку не поделили?… Сколько-сколько человек не поделили? Да ну на фиг, за одной девочкой сразу десять мужиков не могут бегать! В "Горизонт" Водянова, что ли приехала? Чего-то я, Лерыч, не понял, это как такое может быть?… Заливаешь!

Друг, которого Сережа называл Лерычем, принялся долго и доходчиво объяснять младшему Журавлю о том, что вчера произошло в популярном клубе. И если бы те, кто непосредственно участвовал в этих событиях, услышал этот разговор, то сильно удивился бы таким слухам. Слишком сильно преувеличенным. По словам Лерыча, выходило, что ночью в "Горизонте" появился какая-то "супер крутая телочка-блондиночка", и "была она такая вся из себя", что понравилась она очень большому количеству "тусующегося пипла", в результате чего за девушкой обалдевшие парни стали просто-напросто бегать, а потом они и подрались, привлекая к этому делу большое количество постороннего народа. Сережин друг, правда, не участвовал в этом безобразии - в это время он как раз был занят в хороводе, который решили поводить на малом танцполе, но зато двое его приятелей, которые вышли покурить, едва не попали в эту драку.

Дядя Витя, который прекрасно слышал разговор и не спешил заходить к Сергею, понял, что вроде бы его сын нормальный - раз все-таки девушками интересуется - не зря же он о них по телефону беседует. Правда, для любящего отца стало большим открытием узнать, что, оказывается, его сынок вчера не ночевал дома, а пришел ранним утром в состоянии алкогольного опьянения средней тяжести.

"Ладно, пусть по клубам шляется лучше, чем с "сынымы парнамы", - подумал про себя дядя Витя, - а насчет выпивки я сегодня вечером с ним поговорю и урежу карманные расходы этому паршивцу. А пока кое-что уточню, а то вдруг ему те, и другие нравятся…"