МЫ-2

В любом случае, если что-то не нравится в людях или государствах, не стоит вмешаться в их жизнь. И оскорблять не стоит.

49

Я против тех националистов, что за дискредитацию, унижение, уничтожение других народов, но за тех, что призывают к тому, чтобы каждая нация жила на своей земле, если в данный момент живет, при этом не должно быть никакого унижения других наций. Не надо ломать, что естественно. Дед говорил, если камень двигать с места на место он мхом не обрастет. То есть нельзя заниматься переселениями народов. Есть государства, которые этим занимаются. Исторические гены сказываются, потому и хотят, чтобы все жили по их образу и подобию. Но нельзя. Сильные должны быть не только богатыми, но и образованными, с большими историческими традициями, культурой и красотой поведения. Есть ли такие? ведь свято место пусто не бывает.

50

Иногда те, кто не живет в России, пишут про нее такую чушь! Про таких «писателей» сразу многое понятно. Отказаться от великой истории, иногда просто потому, что она общая с кем-то, с теми, кто тебе не нравится, придумать свою, потому что придуманная нравится больше. Отрицают прошлое чаще всего неудачники.

Кто-то для других придумывает историю, чтоб легче было ими управлять, кто-то для себя – неудачника, у кого-то произошла потеря памяти при стрессе, травме или болезни, и ему уже нельзя говорить всю правду, – ложь во спасении. Если человек тебе не нравится, ты же не показываешь ему свое истинное лицо, а иногда даже представляешь ему заведомо ложный образ. Даже на бытовом уровне всё запутанно. Впору писать не просто историю, а историю как постоянно меняют историю. История – актриса, меняющие образы, играющая и добрых, и злых, охотно работающая с разными режиссерами.

Отрицание правды – отрицание морали.

51

Нужно уметь воздерживаться от обвинений, тем более не называть никого врагом. Когда кого-то начинаешь считать врагом, сразу появляется желание воевать. Врагами легче всего становятся близкие люди, близкие нации. Похожесть тоже может не нравится. Чаще всего сталкивают чужие.

Разучиться обижаться и тем более реагировать на обиду. Продуктивнее обиды не замечать. На обиженных воду возят.

52

Академик Павлов перед смертью собрал студентов и комментировал процессы, что происходят у него в организме, как отмирают руки, ноги и так далее вплоть до самого конца. Истинный врач, ученый, до конца последних минут стремящийся помочь своим опытом людям. Художники, в отличие от ученых, на протяжении всей жизни сканируют свою душу, и транслируют эту информацию людям. По сути, их произведения – это и есть их комментарии о душе. Думаете легко? На протяжении всей жизни.

И ещё в связи с Павловым. Никогда они не будут относится к нам по справедливости. Они от нас только требуют справедливости, так им пока выгоднее. Потом ситуация может изменится. Это сложно понять, с этим сложно жить, тем более жить в общении. В таких случаях справедливо будет вводить ответные "душевные поведенческие санкции", просто потому что есть профессор Павлов и есть собаки, а у собак надо вырабатывать рефлексы.

53

Все воюют. Знали бы, за что воюют и с той и другой стороны. Впрочем, у каждого есть обиды. Каждый хватает свою обиду и тащит её на общий костер инквизиции, то есть войны, объединяясь с толпой. И не важно, на чью сторону, к чьему костру он попадет, обида-то его. Так в детстве, я выпросил у бабушки в деревне плетюху, почти новую плетюху, чтобы сжечь её на общем костре вместе с масленицей. Как же я был счастлив, когда она горела!

Опомнитесь!

Не слышат. Придется готовиться к войне.

54

Россия мучительно ищет новую оппозицию. Прежняя потеряла всякое уважение народа. Причина поиска: даже оппозиционеры не должны быть предателями. Интересы своей страны должны быть главными и у правых, и у левых, и вообще у всех политиков любой страны. Попытка за счет внешних сил прийти к власти – подлая попытка.

55

Раньше, чтобы войны между странами прекратились или не начинались, правящие династии часто вступали в родственные связи с потенциальным противником. Сейчас у руководителей стран должностной век короткий, династии отсутствуют. Возможно, заменой стало, когда крупные корпорации обмениваются большими пакетами акций. Глобальная экономика. Правда, иногда происходят факты национализации. Так ведь и люди не вечны, а потом – раньше тоже могли свергнуть ту или иную правящую династию.

56

Скоро мы станем равнодушнее. Например, что-то может возмутить до глубины души, а это фейк. Проверишь, перепроверишь, точно фейк. Или вот, например, что-то расхваливают, а это оказывается просто реклама, или по дружеским или корпоративным соображениям кто-то поддерживает. А кто-то и уши развесил. Вот так раз, два и потом – равнодушие, безразличие, апатия.

До тех пор, пока что-то лично не коснется.

57

Чтобы почувствовать гармонию (кому она нужна) нужно научиться отказываться, отказываться до тех пор, пока ничто не станет раздражать. Монашество –острая потребность души ощутить гармонию. Хотя, конечно же, гармония понятие временное, но она, если необходимо душе, лечит.

Мы играем в игры до тех пор, пока они нам необходимы. Некоторые игры могут не нравиться. Когда становишься сильным, перестаешь играть во многие игры. И тогда ключевую роль играет воспитание. Кто-то становится Сталиным, кто-то махатмой Ганди, кто-то никем. Вопрос в другом – будут ли с тобой играть в игры, когда тебе необходимо. Вопрос интересов. Гармония нужна для лечения души.

Жизнь – когда происходит созидание и сотворчество.

58

На ненависти ничего не построить? Можно, но потом быстро разрушится. Вот демонизировали Россию и говорят, хотим поднять уровень сотрудничества, ждем от России новых ответных шагов. Не надо ответных шагов. На ненависти ничего не построить. Иногда нужно уметь ждать. Жаль, конечно, потраченного времени, но время с пользой можно употребить в другом и с другими.

59

От людей не стоит ждать подарков. Люди или отдают ненужное или откупаются или платят за использование. Не слишком цинично, нет? Подарки мы получаем от судьбы и от родителей, от родных.

60

Некоторые думают, что живут в ужасное время. Но возникают смутные подозрений, что всегда было так. Просто раньше не было ни интернета, ни нас.

Не понимаю, почему люди не могут понять, где ложь, где правда, где добро, где зло? Где больше ненависти, там и зло.

61

Скажи мне, кого ты критикуешь, на что зашорен, что видишь и что хочешь видеть, и я скажу, с чьей руки ты кормишься. Нормальные не критикуют, а советуют, ищут способ разрешения задач, а не гонят людей на баррикады. На баррикадах люди уже не думают. Там людей даже уже почти и нет, там толпа.

62

Не будет ценностных ориентиров в историческом плане – не будет истории, не будет даже историков не будет, останутся лишь работники пропаганды, а также сборщики скандалов и сплетен. И не важно откуда делается попытка лишить народ истории, извне или внутренняя попытка. Искажение истории неизбежно приведёт к катастрофе. Так и в природе, где всё в гармонии. Достаточно вспомнить культурную революцию в Китае, попытку борьбы с воробьями.

Впору уже писать не просто историю, а историю про то, как постоянно меняют историю. История – актриса, меняющие образы, играющая и добрых, и злых, охотно работающая с разными режиссёрами.

Ценностных ориентиров обычно лишают тогда, когда встает проблема выбора.

В быту это обычно происходит так. Один человек, например, говорит другому, что некто из друзей его предал и что «предавший» не может быть его истинным другом. А он, тот, кто «открыл» ему глаза и даже привел факты предательства, чтобы можно было поверить, он друг, и только ему теперь одному и надо верить. И не надо слушать никаких оправданий, если названный предателем, например, будет оправдываться.

Понятно, что всё неоднозначно. И как в таком случае поступить?

Когда встает выбор, нужно отдавать предпочтения родным, близким, проверенным. Нужно возвращаться к истокам. Ведь именно родные и воспитывали в детстве ценностные ориентиры. Символов ориентиров много, их-то и можно поменять (от ошибок и заблуждений никто не застрахован), но вечные понятия добра и зла поменять невозможно. Тоже пытаются.

63

Давление на Россию со стороны агрессивной «демократии» Запада, санкции. Долго не обращал на это внимания, было просто неинтересно. Потом, когда посыпались оскорбления, терпел, считал, что не нужно становиться солдатом, не должен художник становиться по ту или иную сторону. Но когда из Европы и Америки стали учить меня жить, причем совершенно беспардонно, говорить, что всех русских нужно оградить стеной, пусть они там поубивают друг друга, у меня стали возникать вопросы по поводу так называемой цивилизации, которую пытаются нам навязать. Думаю, и раньше пытались, просто не могу засвидетельствовать. При этом они уверяют, что это мы, а не они, всё делаем силой, а там у них всё демократично. После присуждения Нобелевской премии некой писательнице, пишущей на русском, описавшей, что они там хотят в своем «цивилизованном» мире сделать с нами, терпение мое поиссякло. Вот что написал обо мне этот самый нобелевский лауреат: "Мы имеем дело с русским человеком, который за последние 200 лет почти 150 лет воевал. И никогда не жил хорошо. Человеческая жизнь для него ничего не стоит, и понятие о великости не в том, что человек должен жить хорошо, а в том, что государство должно быть большое и нашпигованное ракетами. На этом огромном постсоветском пространстве, особенно в России и Беларуси, где народ вначале 70 лет обманывали, потом еще 20 лет грабили, выросли очень агрессивные и опасные для мира люди".

Конец ознакомительного фрагмента.