Мы, аристократы - 3

– Книжки наизусть я и сам могу выучить, только вот зачем...
– буркнул он.

– Почему бы тебе не предположить, что и про меня она говорит с чужих слов?

Россет хмуро уставился в пол.

– Раньше я хоть с Диасом дружил, а теперь до меня вообще никому нет дела, кроме этой... проповедницы...
– нехотя выговорил он, не поднимая головы.

– Которая внушает тебе, что я мировое зло, - закончил я за него.
– Ты сам в это не веришь, Россет. Если бы ты считал меня злодеем и негодяем, разве ты сидел бы тут со мной с глазу на глаз - притом, что...
– я на мгновение прервался для просмотра ментальной карты, - ...что поблизости никого нет, даже слизеринцев.

– Дурацкий мир, - устало отозвался он.
– Весь этот ваш мир магии - дурацкий мир... А ты тут - дурацкий Поттер. Ты же до Хогвартса жил среди людей, почему ты не можешь вести себя нормально, а не как долбаный аристократ?

– Потому что там мне ничего не сдалось, а здесь я и есть долбаный аристократ. Значит, я не должен вести себя как долбаное быдло. Есть правила, и если хочешь соответствовать, их нужно соблюдать. Когда я был первокурсником, половина Хогвартса была против меня, а остальные держались от меня подальше, на всякий случай. Грифы во главе со своим деканом дружно считали меня предателем за то, что я попал на Слизерин, а я до поступления в школу не был даже знаком ни с кем из них, чтобы их предавать. Для слизеринцев я был неотёсаным магловским выкормышем, с матерью-грязнокровкой. А к некоторым здешним личностям у меня счёт вообще астрономический, - особенно к одному сладкому дедуле.
– Но я справляюсь, и этот мир меня устраивает.

– Вот видишь, - одобрил Россет, который услышал только то, что ему хотелось.
– Тебе тоже от этих правил нелегко, тогда почему ты так стоишь за них?

– Потому что пока ты ничего из себя не представляешь, ты ничего с ними не поделаешь. Ты можешь не следовать правилам, но тогда ты настроишь против себя всех, с кем нужно считаться. Вот когда ты вырастешь, займёшь положение в обществе, когда с тобой начнут считаться и станут к тебе прислушиваться, тогда ты приобретёшь силу менять правила. Но тогда же окажется, что ты мало что захочешь изменить.

– Ну уж нет... Я бы прямо сейчас поменял у вас тут всё...

– Чтобы менять, нужно разбираться, чтобы разбираться, нужно знать. А ты здесь еще ничего не знаешь. Здесь не так, как ты привык, но это не значит, что здесь хуже.

– Неужели тебе нравится, что твою мать зовут грязнокровкой?!

– Это всего лишь слово, которое свидетельствует о том, что меня здесь ни во что не ставят. И в магловском мире есть немало обидных прозвищ для чужих матерей. Не буду перечислять их, но если один человек захочет задеть другого, он всегда найдёт чем задеть.

– И это ваше деление по крови, от которого зависит положение в вашем обществе...
– проворчал Россет.
– Ведь от человека не зависит, с какой кровью он родился - как можно оценивать его по ней?

Я смотрел на парня, похожего на комок обнажённых нервов, и впервые подумал, что, пожалуй, хорошо, что я не могу испытывать эмоции. Чем-то они похожи на светофильтры, показывающие мир в искажённом свете, а ведь гораздо лучше воспринимать мир таким, какой он есть, а не через эмоциональную окраску.

– А давай проведём аналогию с маглами...

– Вот!
– перебил меня Россет.
– Ты даже людей не зовёшь людьми!

– Для них мы сначала маги, а потом люди. Так и они для нас - сначала маглы, а потом люди. Но, может, ты меня всё-таки дослушаешь?

– Давай...

– Там, как тебе известно, многое зависит от того, какой у человека интеллект. Если ты умный, ты там отлично заканчиваешь школу, затем вуз, затем получаешь более квалифицированную и уважаемую работу, занимаешь более высокие должности. Дурак там всегда позади, и каким бы политкорректным не было общество в целом, всегда найдутся индивидуумы, которые станут обзывать дурака дураком. А ведь от дурака не зависит, что он таким родился.

– Это совсем другое!

– Совершенно то же самое.

– Ничего подобного! Я учусь лучше всех на курсе, и всё равно на мне клеймо грязнокровки!

– Это всего лишь средняя школа, и не из лучших. Уровень требований здесь таков, что её может закончить любой ученик, если он проявит прилежание. Ты учишься отлично благодаря своему интеллекту и честолюбию, а не своей силе магии. В этой школе нет учебных предметов, где требуется именно сила магии.

– Но у меня всё получается! Мы недавно проходили Вингардиум Левиоза, и я освоил его первым в группе! Я всё время практикуюсь, когда есть возможность - вот, смотри!

Россет вскочил и вытащил из своей папки перо, достал палочку.

– Видишь - Вингардиум Левиоза!
– он указал палочкой на перо, поднял его в воздух и стал выписывать им всякие петли.
– Меня даже Флитвик похвалил!
– на этой фразе он отвлёкся, и перо упало на стол.

– У тебя хороший контроль, но это еще не сила магии. Я вижу, что ты устаёшь даже от подъёма пера.

– Не сила?! А что тогда сила?!

– А вот, смотри. Знал бы ты, сколько мешков с продуктами я за два года перетаскал для Филча этой Левиозой...

Я не стал вынимать свою палочку. Я выставил перед собой левую руку, слегка расставил пальцы. Стол оторвался от пола, и я стал выписывать им в воздухе точно такие же петли, затем аккуратно поставил на место.

– Ты сумеешь поднять без палочки этот стол... или нет, хотя бы это перо?
– я кивнул парню на пёрышко, которое так и осталось лежать на столе - во время показа я следил, чтобы оно не свалилось.

Глаза Россета загорелись вызовом, он вытянул к пёрышку левую руку, как я.

– Это я обоерукий, а тебе, может, правой удобнее, - предупредил я парня.

Он попробовал и левой, и правой. Перо не шелохнулось. Россет возмущённо повернулся ко мне.

– Почему, Поттер? Научи меня!

– Невербальная беспалочковая магия. Маглорожденные к ней почти не способны, - сообщил я.

Он яростно скомкал перо в кулаке и швырнул на пол. Я восстановил комочек мусора невербальным Репаро и левитировал обратно на стол.

– Тед в твоём возрасте был гораздо сдержаннее, - заметил я, пока занимался этим.

– Тед?
– не понял он.
– А, Нотт, твой подлипала...

Я осуждающе посмотрел на Россета. У мальчишки явно имелись либо изъяны в характере, либо пробелы в воспитании. Такая безудержная прямота...

– Кому подлипала, а кому и лучший друг...

– А чего тогда он зовёт тебя сюзереном?

– Хочет - и зовёт. Я не запрещаю.
– Я вспомнил, что Тед уже заждался меня в библиотеке.
– Так мы поговорили или нет?

Спустив накопившуюся агрессию на ни в чём не повинных меня и пёрышко, Россет стал тихим и задумчивым. Он растерянно посмотрел на меня, словно и не записывал меня во враги.