Мы еще встретимся с тобой

– И что это должно означать, Молли?

– Проходите, я вам все расскажу. – Она провела его в кабинет. – Расскажу и покажу. – Она указала на стопки папок, журналов, фотографий и альбомов на диване. – Видите, я не просто сидела и вынашивала зловещие планы.

– Я бы назвал это генеральной уборкой, – заметил доктор Дэниелс.

– Генеральная уборка, согласна, но не только это. Это называется «начать с нуля», или «открыть новую главу», или «похоронить прошлое». Выбирайте сами.

Дэниелс подошел к дивану.

– Можно? – спросил он, указывая на фотографии.

– Смотрите все фотографии, доктор. Те, что слева, я отправлю матери Гэри. А те, что справа, уничтожу.

– Вы собираетесь их выбросить?

– Мне кажется, что это полезно для душевного здоровья, согласны?

Он просматривал снимки.

– Я вижу, у вас много фотографий четы Уайтхолл.

– Дженна моя лучшая подруга, а Кел, Гэри и Питер вместе управляли «Ремингтоном». Где-то лежит немало фотографий Питера Блэка и его двух бывших жен.

– Я знаю, что вы очень привязаны к Дженне, Молли. А как вы относитесь к Келу?

Дэниелс поднял голову и заметил тень улыбки на губах Молли.

– Доктор, Кел не может нравиться, – ответила она. – Я сомневаюсь, что кто-нибудь по-настоящему привязан к нему, включая и его шофера-адъютанта-подручного Лу Нокса. Люди не любят Кела, он их завораживает. Он может быть удивительно веселым. И он невероятно умен. Помню, мы как-то были на ужине в его честь, где присутствовали шестьсот очень важных персон. Знаете, что шепнула мне на ухо Дженна? «Девяносто девять процентов гостей пришли из страха».

– Вы думаете, это беспокоит Дженну?

– Господи, нет, конечно. Дженна наслаждается властью Кела. Хотя она и сама не из слабых. Ничто ее не остановит. Вот почему Дженна уже стала партнером в одной из престижных юридических фирм. Она добилась этого сама. – Молли помолчала. – А я похожа скорее на взбитые сливки. И всегда такой была. Дженна проявила себя с самой лучшей стороны. А Кел предпочел бы, чтобы я исчезла с лица земли.

Дэниелс мысленно согласился с ней.

– Дженна должна заехать сегодня? – спросил он.

– Нет. Она приглашена на ужин в Нью-Йорке, но она звонила днем. Я была этому рада. После ухода миссис Барри мне была необходима поддержка.

Дэниелс ждал объяснений. Он смотрел, как печаль на лице Молли сменяется неверием в происходящее. Ее голос звучал ровно, почти монотонно, пока она рассказывала о своем последнем разговоре с экономкой.

– Днем я позвонила матери, – продолжала Молли. – Спросила, может быть, они с отцом тоже боятся быть рядом со мной и поэтому не приезжают, хотя так мне нужны. Понимаете, после тюрьмы я никого не хотела видеть. Я вела себя как человек, страдающий от ожогов. "Не трогайте меня! Оставьте меня в покое! " Но после того, как нашли тело Анна-Марии, я хотела, чтобы они приехали. Они были мне так нужны.

– И что сказали родители?

– Они не могут приехать. У отца был небольшой удар. Он поправился, но путешествовать пока не может. Вот почему они не приехали. Они звонили Дженне и обо всем ей рассказали, попросили побыть со мной – и Дженна поддержала меня, вы сами видели. – Молли смотрела мимо доктора Дэниелса. – Мне очень важно было поговорить с ними. Я должна была знать, что они на моей стороне. Они так страдали во время всей этой истории. После ухода миссис Барри, если бы я решила, что они тоже бросили меня, я бы... – Ее голос сорвался.

– Что бы вы сделали, Молли?

– Не знаю.

Дэниелс подумал, что она все прекрасно знает. Разрыв с родителями подтолкнул бы ее к самому краю.

– А как вы чувствуете себя сейчас, Молли? – мягко спросил он.

– В боевой готовности, доктор. Если мое досрочное освобождение будет аннулировано, если меня отправят обратно в тюрьму, не думаю, что я с этим справлюсь. Мне необходимо время. Клянусь вам, я начинаю вспоминать, что произошло в тот вечер после того, как я вернулась с мыса Код.

– Молли, мы можем попробовать гипноз. В прошлый раз это не сработало, но это не значит, что ничего не получится на этот раз. Возможно, ваша память заблокирована, но этот блок начинает разрушаться. Я мог бы помочь вам.

Она покачала головой:

– Нет, я должна вспомнить все сама. Видите ли... – Молли осеклась. Было слишком рано говорить доктору Дэниелсу о том, что в памяти снова и снова всплывает одно имя: Уолли. Но почему?

67

Барбара Колберт открыла глаза и не поняла, где находится. Что случилось? Таша. Таша! Она вспомнила, что дочь говорила с ней перед смертью.

– Мама. – Уолтер и Роб стояли рядом, преисполненные сочувствия, готовые поддержать ее.

– Что произошло? – шепотом спросила Барбара.

– Мама, ты знаешь, что Таша умерла?

– Да.

– Ты потеряла сознание. Шок. Переутомление. Доктор Блэк сделал тебе укол успокоительного. Ты в больнице. Блэк считает, что тебе необходимо побыть здесь пару дней. Он хочет понаблюдать за тобой. Твой пульс его беспокоит.

– Уолтер, Таша вышла из комы. Она говорила со мной. Доктор Блэк должен был слышать ее слова. И сестра тоже. Спросите у нее.

– Мама, ты отослала сестру в другую комнату. Ты говорила с Ташей, мама, а не она с тобой.

Барбара боролась с наплывающим на нее сном.

– Я, конечно, старая, но еще не выжила из ума. Моя дочь вышла из комы. Я знаю, что это так. Она говорила со мной. Я отчетливо помню ее слова. Уолтер, послушай меня. Таша сказала: «Доктор Лэш, так глупо получилось. Я наступила на шнурок и упала». Потом она узнала меня и сказала: «Привет, мамуля». А потом попросила меня помочь ей. Доктор Блэк слышал, как она просила о помощи. Я знаю, что он слышал. Почему он ничего не стал делать? Он просто стоял и смотрел.

– Мамочка, он сделал для Таши все возможное. Так лучше для нее, правда.

Барбара попыталась сесть.

– Повторяю: я не сумасшедшая. И это не плод моего воображения. Таша вышла из комы. – В ее громком голосе слышались прежние властные нотки. – По какой-то жуткой причине доктор Блэк нам лжет.

Уолтер и Роб Колберты схватили мать за руки, из-за их спин выступил доктор Блэк, которого Барбара не видела, и сделал ей еще один укол.

Барбара Колберт почувствовала, как летит в мяг-кую, обволакивающую темноту. Она секунду сопротивлялась, потом сдалась.