Мы – это музыка. Как музыка влияет на наш мозг, здоровье и жизнь в целом

Исследования даже предполагают, что располагающее к себе поведение ребенка в ответ на РОР может сделать его привлекательнее для взрослых, и даже не его родителей {21} . Человеческому младенцу не выжить без помощи и поддержки взрослых, поэтому в его интересах привлекать, удерживать наше внимание и вызывать положительные реакции. Когда вы почти не способны передвигаться самостоятельно, голос – один из ваших лучших инструментов.

Учась подражать, младенцы также выстраивают один из своих первых навыков общения, который принесет большую пользу их поведению и речи: поочередное участие. Вы говорите, затем, в ответ на ваше сообщение, говорю я. Так мы достигаем понимания, вырабатываем идеи и эффективно передаем информацию.

21

Werker, J.F., and McLeod, P.J. (1989), ‘Infant preference for both male and female infant-directed talk: A developmental study of attentional affective responsiveness’, Canadian Journal of Psychology, 43 (2), 230–246.

Вероятно, одной из старейших функций музыкальной РОР было извещение об эмоциональном состоянии. В речи, обращенной к ребенку, утрируются особенности собственной эмоциональной речи, такие как высокие, быстрые звуки – когда мы рады, и низкие, медленные звуки – когда мы грустны. Взрослые, заботящиеся о малыше, используют эти особенности РОР, чтобы не только передавать ему эмоциональную информацию, но и изменять его настроение {22} .

В 2002 году Лорел Трейнор и Рене Дежарден определили еще одно лингвистическое преимущество РОР. Их заинтересовало то, что в речи, обращенной к ребенку, особо выражены «формантные частоты»: они возникают, когда мы с помощью речевого аппарата издаем гласные звуки {23} . Трейнор и Дежарден выдвинули гипотезу, что эти особые высотные контуры в РОР могут подсказывать малышам, где в речи находятся гласные, и тем самым, возможно, помогают детям усваиваить и различать эти существенные звуки речи.

22

Trainor, L.J., Austin, C.M., and Desjardins, R.N. (2000), ‘Is infant directed speech prosody a result of the vocal expression of emotion?’, Psychological Science, 11 (3), 188–195.

23

Kuhl, P.K., et al. (1997), ‘Cross-language analysis of phonetic units in language addressed to infants’, Science, 277 (5326), 684–686.

Одним из важных жизненных примеров, приведенных в поддержку этой идеи, было исследование, которое показало: речь, обращенная к домашним животным, содержит многие из особенностей РОР (таких как высокие звуки), но, в отличие от нее, не подчеркивает различий между гласными {24} . Ведь вряд ли имеет смысл пытаться научить говорить любимую собачку.

Трейнор и Дежарден провели эксперимент с 96 малышами в возрасте шесть-семь месяцев и рассмотрели их способность различать две английские гласные: i как в слове heed («внимание, осторожность») и I как в hid («спрятался») {25} . Нас интересует сравнение между двумя версиями этих звуков: произнесенными без изменения высоты (как в речи, обращенной к взрослому) и с изменением высоты (как в речи, обращенной к ребенку).

24

Burnham, D.K., Vollmer-Conna, U., and Kitamura, C. (2000), ‘Talking to infants, pets, and adults: What’s the difference?’, paper presented at the XIIth Biennial International Conference on Infant Studies, Brighton, UK.

25

Trainor, L.J., and Desjardins, R.N. (2002), ‘Pitch characteristics of infant-directed speech affect infants’ ability to discriminate vowels’, Psychonomic Bulletin and Review, 9, 335–340.

Реакции детей измерялись с помощью методики «условного поворота головы». Ее предпосылка такова: когда малыш привыкает к какому-то звуку, то поворачивает голову, как только услышит отличающийся звук. Поэтому движение головы – признак того, что ребенок в состоянии различить два звука. В исследовании РОР на всех присутствующих, кроме малыша, были наушники, чтобы исключить влияние взрослых на его реакцию.

Исследователи выявили, что детям гораздо лучше удавалось распознать изменение в гласной, когда они слышали РОР, по сравнению с РОВ. Они заключили, что РОР содержит музыкальные особенности, помогающие младенцам знакомиться с различными типами гласных задолго до того, как они смогут использовать эту информацию. Поэтому, возможно, наша музыкальная речь помогает детям закладывать основы изучения языка.

Музыкальная смысловая нагрузка

Ознакомление с гласными – уже немалое достижение для шестимесячного малыша; но, возможно, при изучении языка музыкальная РОР выполняет функцию еще более высокого уровня: передачу смысла сообщения.

У взрослых для выражения смысла есть удобный инструментарий: синтаксис, семантика и просодия (изменения высоты, выделение важных моментов и ритм). Пытаясь общаться с малышами, еще не овладевшими речью, мы вынуждены ограничиваться просодическими средствами, при этом склонны их утрировать; отсюда – музыкальная РОР. Это позволяет быстро передавать элементарные сообщения о намерениях, такие как запрещающий жест («Нет, не трогай»), одобрение («Какой ты умница!»), указание («Ложись, пора спатеньки») и утешение («Тихо, все хорошо, папа здесь»).

Любовь детей к РОР имеет интересную траекторию развития, отражающую их умственное и физическое развитие в первый год жизни. Кристина Китамура и Криста Лэм исследовали малышей в возрасте три, шесть и девять месяцев, изучая их предпочтения относительно РОР с различными намерениями: мать пыталась утешить ребенка, сообщить ему свое одобрение или указание {26} .

Исследователи обнаружили, что в своих предпочтениях младенцы проходят разные этапы: в самом раннем возрасте они предпочитают утешающие сообщения, потом сильнее реагируют на одобрение, и наконец, примерно в девять месяцев их больше привлекают сообщения с указаниями. По мере знакомства с языком малышей начинает больше привлекать речь, имеющая фонетическое и информативное содержание, а не простые, повторяющиеся звуки.

26

Kitamura, C., and Lam, C. (2009), ‘Age-specific preferences for affective intent’, Infancy, 14, 77–100.

Но одно дело показать, что младенцы способны реагировать на смысл и намерения музыкальной РОР; и совсем другое – продемонстрировать, что эти намерения действительно были поняты.

Елена Саккалу и Меридит Гаттис изучили воздействие просодии на способность малышей (средний возраст – 16 месяцев) различать намеренные и случайные действия взрослых {27} . В ходе их эксперимента взрослый выполнял два варианта действия, например ронял игрушку, причем один раз – намеренно («Вот»), а другой – со случайной речью («Ой»). Актер сохранял нейтральное выражение лица и позу, чтобы звук реплики был единственной подсказкой о его намерении. Оказалось, что малыши гораздо чаще реагировали на специально совершенное действие и подражали ему по сравнению со случайным; это свидетельствует, что они поняли основной смысл музыкальной РОР.

27

Sakkalou, E., and Gattis, M. (2012), ‘Infants infer intentions from prosody’, Cognitive Development, 27 (1), 1–16.

Напрашивается вывод, что у РОР есть ряд функций, в чем, несомненно, и заключается основная причина существования этого вида речи во всем мире. И хотя исследования усвоения языка младенцами заманчивы, будет, наверное, преувеличением заявлять, что РОР – жизненно важный инструмент изучения языка. Один аргумент против этой идеи – в том, что дети усваивают язык почти независимо от того, сколько с ними говорят взрослые {28} (кроме редких случаев крайней заброшенности ребенка). Однако, по моему мнению, представленное здесь исследование подтверждает идею, что музыкальные особенности РОР играют важную роль в нашем развитии в доречевой период.

28

Pinker, S. (1994), The Language Instinct: How the Mind Creates Language. New York: HarperCollins.

Развитие речи не единственная возможность РОР. На предыдущих этапах нашей эволюции РОР, вероятно, стала ценным способом стимулировать развитие тесных связей в парах, облегчать освоение поведения и корректировать реакции на стресс. РОР также дает взрослым бесценный способ взаимодействия с детьми, пока те еще не научились говорить – в период их наибольшей физической уязвимости, когда нам важнее всего сообщать об основных намерениях и чувствах.

* * *

В этой главе я хотела опровергнуть некоторые частые заблуждения относительно того, что лишь немногие рождаются действительно музыкально одаренными. Мы увидели, что почти каждый ребенок появляется на свет с «кирпичиками» музыкальности благодаря раннему развитию системы слуха и способности воспринимать немалую часть звуков из внешнего и внутреннего мира. Мне никогда не встречались убедительные доказательства того, что полезно наполнять среду обитания ребенка на этом раннем этапе дополнительной музыкой.

Младенцы усваивают и запоминают музыкальные образцы, услышанные в ходе развития в утробе, даже если мы не считаем эти звуки музыкой. Каждодневные мелодии после рождения ребенка вызывают у него реакции радости и расслабления, особенно «музыка», которую он слышал чаще всего: мамин голос и сердцебиение.

Воспоминания новорожденных о музыке в утробе сказываются на их восприятии звуковых моделей, стимулируют интерес к мелодическим рисункам и влияют на их первые попытки издавать собственные звуки. Несомненно, музыкальность младенцев – одна из причин, по которым у нас развился музыкальный способ общения с ними в виде речи, обращенной к ребенку (РОР). Мы еще не понимаем до конца, почему инстинктивно говорим с детьми таким мелодичным образом, но нет сомнений, что РОР приносит пользу и взрослым, и детям: поощряет раннее взаимодействие и заботу взрослых о малыше, а также преподает ряд ранних уроков о природе сложных процессов познания, таких как эмоции и язык.

В следующей главе перейдем к музыкальному миру детей постарше. Мы опровергнем еще несколько мифов – например, то, что прослушивание музыки (в особенности нашего друга Моцарта) якобы может помочь сделать детей умнее. Еще мы рассмотрим, какую пользу развитию ребенка может принести участие в музыкальной деятельности, и покажем, как «кирпичики» понимания мелодики, подсмотренные у младенцев, продолжают складываться в нечто большее благодаря их простым повседневным контактам с музыкой.