Мы – Гордые часть 8

— Думаешь, ты победил? — кусок оторванной ткани от подола её платья обвился вокруг ее руки, останавливая кровь.

— А что, разве нет? Не знаю, зачем я вообще с тобой разговариваю, вместо того, чтобы отрубить твою глупую голову.

— Кра, — ко мне на плечо сел Карыч, сжимающий в лапе свиток.

— Спасибо, красавчик, — погладил я довольную птицу по голове. — Отдай мне флаг, а дальше делай, что хочешь. Но из этого мира тебе придется уйти.

— Его нельзя передать.

— А мы все же попробуем. Скажи громко, так, чтобы боги услышали: я, София Корнуэльская, добровольно отдаю свой флаг Сергею Гордееву и признаю свою поражение.

— Я не…

— Делай, — алмазные нити взвились и оплели ее тело. Сейчас в них было столько эфира и благодати, что они способны даже, наверное, бога разрубить. Вон как дрожат от напряжения.

— Я, София Корнуэльская, добровольно…

— Стоять!!! Ты что задумала, смертная?! Сдаться без боя?! — рядом с ней возникла жуткая женщина с раскрашенным лицом. — Сражайся или познаешь мой гнев!!!

— Сражайся… Гнев… — как зомби, повторила София, и ее глаза на миг стали черными. А потом пальцы на ее руках мгновенно превратились в когти. Резкий замах, и они по локоть вошли в тело богини. — Мой повелитель будет доволен, — прошипела она. — Что?

— Глупая тварь! Неужели ты действительно думала, что я не знаю о твоём предательстве?!

Не обращая внимания на руки Софии, глубоко погружённые в её живот, она проделала то же самое с ее телом, а после вынула у нее изнутри комок мрака, что извивался, хаотично размахивая щупальцами.

— Дух мести и предательства, — сплюнула богиня. — Кто бы сомневался!

Сжала кулак, и тот с громким воем развеялся.

В этот момент на площадке появились остальные боги. Светлые прямо-таки лучились довольством, а вот Темные были какими-то бледными. Видимо, смерть аватаров хорошо по ним ударила.

— Твоя душа — моя, — меж тем прошипела Хуапигуй.

Повторное движение руки в тело Софии, и вот она вырывает из нее светящийся комок. Девушка застыла с ничего не понимающим взглядом, по ее щеке скатилась слеза, а после тело последней наследницы рода Корнуэльских рассыпалось пеплом. А богиня с жутким хохотом засунула светящийся комок себе в пасть.

— Это энергия даст мне возможность не слишком сильно ослабнуть после поражения!!! — торжественно заявила она.

И тут же послышался громкий смех. Смеялись Светлые, кривили в усмешке губы Темные. Судьи сидели с каменными лицами и только Хранитель сделал рука-лицо.

— Что?! — посмотрела на них она. — А-а-а-а-а, что происходит?!

— Происходит то, что ты дура, — Хранитель снизошел до объяснения. — Ты и твой аватар связаны одинаковыми энергиями. При смерти одного другой теряет ее часть. И если для аватара это гарантированная смерть, то бог становится намного слабей и впадает в спячку лет на двести-триста. Но если бог убьет своего аватара и поглотит его — их энергии идут вразнос. В общем, ты дура, как я и сказал.

— Нет, нет, я не хочу! Я вырву ее из себя!!! Вы не победили! Вы не можете победить… Я…

И тут она пошла волнами, резко раздулась и с громким хлопком ее разорвало. Я же, не теряя времени, подошел туда, где на земле валялся флаг. Тот мигнул и повис у меня над головой.

— Свершилось, — встал Хранитель. — Битва трех аватаров за право владеть этим миром завершена. Победили Светлые боги. Судьи?

— Подтверждаю, — встал следом О Ман.

— Подтверждаю, — присоединился к нему Бакугава.

— Тогда вердикт окончательный. Светлые на коне, Темные в дерьме. На тысячу лет вы лишаетесь права прямо или косвенно влиять на этот мир. Да будет так по слову моему!!! –громыхнул он, и Темные боги, как и судьи, растаяли в воздухе.

— Ну, и на хрена был этот спектакль? –спросил Хранитель, и я увидел, как к площадке подлетают все участники битвы со стороны Светлых. Живые и здоровые. Мои девчонки тоже были тут, и я вздохнул с облегчением. — Мог бы и помочь.

— А я и не собирался все делать за него, — спокойно ответил Багрянин. — Спасение утопающего дело рук самого утопающего. Было бы совсем критично — вмешались бы. А так он все сделал сам — молодец.

— Вы все видели?! — охренел я.

— Ага. Они меня держали. А я так хотел набить морду этим су*ам! — вылез вперёд Нагибин. — Не по-пацански это — стоять в стороне, когда твоего друга бьют. Сорян, Первый, но Баг походу с гнильцой оказался.

— Я твоей мордой сейчас весь пол вытру!!! — вспыхнул тот. — Он мог справиться сам — и справился. Ты же видел, что мы полностью контролировали ситуацию и успели бы вмешаться!

— Бла, бла, бла… Именно так и говорят всякие трусы.

— Готов ответить за свои слова?!

— Да хоть сейчас. Да не держите меня, самки богомола! — Нагибин попытался двинуться вперед, но на нем повисли девушки. — Все равно по возвращению вы пойдете на хер, вместе со своими планами. А ты, Баг…

— Думаю, ему тут больше нечего делать, — высказался Перун, и открывшийся портал втянул в себя эту странную компанию.

— Не держи на нас зла, Сергей, -подошел ко мне Баг. — Когда остынешь, поймешь, что я прав. Есть такая поговорка — свой дом защищай лучше сам. Ты показал себя достойным воином, и я горд тем, что сражался рядом с тобой. Официально приглашаю тебя на Аштаэлию. Вот, возьми, — он протянул мне прозрачный браслет. — Как решишь меня посетить, просто направь в него эфир, и я приду за тобой. Дамы, боги, — короткий поклон, и его команда шагнула следом за своим командиром в портал.

— Я, пожалуй тоже пойду, — сказал Перун. — Молодец, Сергей. Я в тебе и не сомневался, — одобрительно кивнув, он растворился в воздухе.

— Верно, вы все молодцы, — подошел к нам Велес. — Горжусь вами.

— И что дальше? — спросил я.

— А ничего. Живите как хотите. Ушла одна угроза, но обязательно появится другая. Но в этот раз вы будете к ней готовы. И да, мы тут подумали и решили исправить несправедливость. Так что теперь к мужчинам постепенно начнет возвращаться магия. И именно стихийная — больше никаких жертвоприношений или магии крови. По чуть, не сразу, но лет через сто люди забудут, что когда-то эфиром владели только одаренные женщины. Ну, а тебе лично в награду я сделаю так, что все мальчики, родившиеся от тебя, будут магами. И начнется эра появления магии у мужчин с рождения твоего ребенка.

— Млять, — нервно сглотнул я, оглянувшись на моих девушек, чьи глаза засверкали от предвкушения. — Спасите, памагите!!!

Эпилог

Два долгих года спустя

— Я ненавижу мужиков в общем и твоего отца в частности! — ко мне в кабинет ввалилась Мария Тереза Антуанетта де Бурбон, а между нами с моей легкой руки именуемая Люськой, и тяжело плюхнулась на диван.

До родов ей оставалось два месяца, и под конец беременность протекала с осложнениями, особенно сильно касающимися ее характера. Поэтому все от нее прятались, а если уж приходилось с ней контактировать, старались свести общение на минимум.