Мы из ЧК

Однажды Дерзач и его ребята затаились в клунях, брошенных сараях, под мостом, который вел со станции в поселок Гусиниху. А время было морозное. Одежонка на добровольцах подбита рыбьим мехом. Однако ребята крепятся. Первый раз засады ничего не дали. На следующую ночь маневр повторили. И им повезло. Далеко за полночь на мосту показался человек в кожухе и в валенках. Оглядывается, прячет что-то под полою. Нетерпеливые было тронулись. Но Павел сдержал их:

— Пусть ближе подойдет!

В свете луны они увидели под полой обрез. Как только бандит поравнялся с засадой, ему преградили путь.

— Руки в гору! — Незнакомца окружили и связали.

— Эге, Фрол! — Дерзач признал сынка местного богатея.

На допросе Фрол перетрусил, увидя чекиста Бочарова, и сразу выдал организацию «Вильна Украина».

— Девятого декабря готовят налет на Гусиниху. Разделают под орех! — откровенничал Фрол, стараясь выторговать себе жизнь.

Ребята на коней — и в ЧК. Банда была выслежена, окружена и разбита.

И вот в Екатеринославе, в клубе имени В. И. Ленина состоялся митинг в честь второго конгресса Коммунистического Интернационала Молодежи.

От нас, транспортных чекистов, послали меня, Леонова и Бочарова. Зал бурлил. Песни звенели. И чаще других «Паровоз».

Мы дети тех, кто выступал На белые отряды, Кто паровозы оставлял, Идя на баррикады…

На трибуну поднялся Семен Григорьевич Леонов. Подкрутил воинственные усищи и басовито предложил:

— Просьба наградить орденами юных героев борьбы с бандитизмом и контрреволюционерами!

Бурными аплодисментами были встречены его слова.

Позднее командующий войсками Харьковского военного округа Август Иванович Корк наградил четырех лучших из лучших помощников ЧК орденом Красного Знамени.

В торжественной обстановке был вручен боевой орден и моему замечательному другу и товарищу — Павлу Бочарову. А еще через неделю мы проводили его в Москву в специальную школу ОГПУ.

Кабинет затенен розовыми тяжелыми шторами. За столом откинулся на спинку стула рано полысевший, с рыхлым лицом военный. А напротив, в кожаном глубоком кресле, — штатский. Бородка клинышком. Пенсне на черном шнурке. В костлявых пальцах вертит золотой брелок карманных часов.

— Если я правильно понял, уважаемый пан полковник, агент не подведет? — спросил штатский.

— Не беспокойтесь.

— Мы, французы, любим быть уверенными. А может, русского послать? Теперь их столько в Париже! Генерала можно завербовать для переброски…

Военный горячо возразил:

— За спиной нашего агента школа дефензивы. Годы работы во втором отделе нашего Генерального штаба. Разведчик классный. Дважды уходил от чекистов Дзержинского. Можно пригласить: сами взглянете.

Француз согласно наклонил голову, придерживая пенсне, спросил:

— Эти повстанцы… как его… Тютюника, готовы?

— Господин Савинков передал Тютюнику свою организацию на всей Украине.

— Организацию, — презрительно протянул француз.

— Если через полгода Петлюра не вступит на Украину, мы прекратим их содержать.

Бесшумно отворилась дверь, задрапированная тяжелым бархатом. Порог переступил стройный блондин с усами. На нем все с иголочки: мундир, погоны, новые сапоги с высокими голенищами и коваными каблуками.

— Поручик Войтович…

Полковник прервал его доклад:

— Садитесь, Сигизмунд Казимирович.

Войтович присел на край дивана, опасаясь измять отутюженный костюм. Установилась минутная тишина. В углу кабинета часы отбивали быстрые секунды.

— Как ваша нога, поручик? — И для гостя поспешное пояснение: — На границе подстрелили.

Офицер вскочил:

— Изредка беспокоит, пан полковник!

— Да сидите же, поручик! Беспокоит, говорите… Может, воздержимся от поездки?..

Поручик опять встал, вытянул руки по швам:

— Готов выполнить приказ!

Штатский улыбнулся и, растягивая слова, переспросил:

— Какой приказ? Воздержаться?

Хозяин кабинета угодливо усмехнулся. В слабом свете блеснул его золотой зуб.

— Дорогой гость изволит шутить.

Штатский уверенно прошелся по ковру и остановился напротив поручика:

— Итак, ваша задача: разведать пропускную способность железных дорог Украины. Узнать состояние охраны мостов через реку Днепр. Создать агентурную сеть. Союзные армии должны знать настроение большевистского юга. Детали объяснит уважаемый полковник.

— Прорывайтесь в Сечереченск. Чем больше город, тем надежнее можно затеряться. Не мне вас учить, Сигизмунд Казимирович. Нам известно: большевикам удалось привлечь на свою сторону холопов. Наобещали горы богатства, а скотине — было бы пойло! Это следует знать и учитывать. Отсюда ваши методы и ваши средства. Хотя годы, проведенные в России, а позднее в войсках барона Врангеля и Булак-Булаховича, дали вам опыт и знание местных условий, но я счел своим долгом высказать эти соображения.

Многословная речь полковника рассчитана была явно на француза: вот какой разведчик идет в красную Россию. Цените и не скупитесь!

— Усы, поручик, — долой! — Полковник погрозил пухлым пальцем с перстнем. — О, мы знаем вашу слабость! Дам увлекать усами…

Штатский грубовато прервал полковника:

— В России, как вам должно быть известно, сейчас много людей в армейской форме. Вам следует быть в полувоенном костюме.

— Не извольте беспокоиться. Костюм готов. Документы верные. Переходить границу вот здесь. — Полковник взял поручика под локоть, отвернул светлую шторку и указал точку на карте.

— Места вам знакомые.

Гость закурил, внимательно изучая Войтовича. А польский полковник продолжал:

— Кое-кто из старых агентов уцелел. Список их запомните, вам назовут. Дадут явки и пароли. Но рассчитывайте на свои силы, поручик.

— С нами бог! — Войтович поднялся. — Приказ будет выполнен, пан полковник.

Генштабист проводил агента до дверей. Француз же лишь повернул голову и поправил пенсне.

…Темной дождливой ночью в глухом лесу был обнаружен еще теплый труп молодого советского пограничника. Удар был нанесен широким ножом в спину. Других следов нарушения границы не осталось. И днем поиски не увенчались успехом. Пограничника похоронили с воинскими почестями.