Мы из Кронштадта. Встреча
Шрифт:
Красная гильза еще летела в воздухе.
Калган удивленно смотрит.
Открыв рот.
Стволы его коротышки картинно дымятся.
Он оторопел.
Это хорошо.
Был бы ауешник уркой - уже бы кинулся с ножом.
А палец уже на спуске полуавтомата 12 калибра.
И дергает, дергает.
Отдача привычно гасится напрягшимися руками.
Уж что-что, а стрелять надо уметь.
Виктор - умел.
И от пояса.
И навскидку.
Смешная дистанция в четыре метра.
Картечь не успела развернуться, ударила
Очень не хотелось Вите повредить помповушку.
Пришлось брать низко.
Второй заряд - туда же.
В таз.
Довернув ствол - в ногу Калгану третий.
Балдох, оторопело глядя, вертикально рухнул на дорогу.
Словно его ноги стали мягкими.
Помповушка выпала, жалобно звякнула об битый асфальт.
Сука уголовная! Ничего в руки дать нельзя!
Подхватил ее, метнулся к Калгану.
Тот, подвывая, пытался уползти спиной вперед на заднице сидя.
Вряд ли боль почувствовал.
Пока еще ее нет.
А вот ужас - есть.
Черт, не удастся собрать гильзы - от машин уже пошли.
Пока трое, но сейчас после стрельбы все встанут.
Не успеть.
Досадно!
Тупой ауешник вскочил на ноги. На ногу.
Побежал.
Ха! Беги, беги, марафонец!
Опять завалился.
Ну да - голень четко перебита, вон как стопа завернулась.
Опять вскочил, глаза вылупленные, дикие.
Побежал.
Завалился.
Еще не понял, что ноги у него нет.
Виктор схватил валяющуюся коротенькую двустволку и припустил к УАЗу.
Три ружья сильно мешали бежать.
У моста поднимались все новые и новые скульптуры из грязи.
Завизжал Балдох.
Мертвецы зашевелились гораздо бодрее.
А тупой Калган хоть и сообразил бежать на четвереньках, ссаживая ладони и коленки, но тоже заблажил, завопил.
По толпе зомби - когда успели, заразы, подняться - как кнутом хлестнули.
Двинулись, все быстрее с каждой секундой.
Ключ торкнулся в замок, руки трясутся, не попал с первого раза!
Есть! Автомобиль по-цыгански взвизгнул покрышками и дернул подальше.
Спокойнее, Витя! Спокойнее!
Выскочил из салона. Взглядом вкруговую. Нет вроде угрозы.
Подскочил к канаве.
Пусто. В другой? Тоже чисто. Лес в полусотне метров. А до ауешников - считай сотня. Визг Балдоха - до крещендо. Сверлом в мозг! Здоровые легкие у пацана, даром, что курил. Дошли до него, толпа уже там. А Калган бежит быстро, уродец. Не как гепард или даже собака, но шустро уносит свою задницу от чужих зубов. И заткнулся, наконец. Ну да, где ж на все дыхалку взять?
А ведь и удерет, гад. Зомбаки за ним не погнались - Балдоха жуют. Потом, конечно, по кровяному следу двинут. Но не сейчас. Сейчас им ближние харчи свет застят.
– Хозяин! Точкони меня! Не толкай на пропаль!
– завопил подбегающий гопник.
– Стоять! Пристрелю!
– и прицелился в этот самый лопоухий калган.
– Хозяин!
–
– Ты не крути мне луну!
– вдруг вспомнилось Вите из забытого.
– А?
– Муйна! По - человечески говори, тварь!
– Ты не стреляй! Спаси меня!
– заголосил раненый, ежась под неуютным стволом.
– Тише будь, баклан! Стрелять не буду, куда ты тут денешься, патроны тратить!
– Помоги! Я падла буду - отслужу!
– тихо возопил Калган.
– Так вы мне в спину стреляли. А сейчас ты дырявый. Какой с тебя прок?
– А, нахрен мне эти чичигага! Я тебе помогать буду!
– Ты шутишь? Тебя лечить месяц надо, поить - кормить. Помошничек!
– Все что хочешь!
– и такой взгляд жалостливый, как у котика из Шрека.
– Вы когда меня решили убить?
– Пока в деревню ехали, братан-арестант сказал, один ты. Вальнем - и сами тузы!
Визг поедаемого Балдоха смолк наконец-то. Тихо стало.
– Сколько в вашей гопе?
– спросил Витя, вертя головой на 360 градусов.
– Трое еще - с готовностью ответил Калган.
И стал смотреть еще искательнее.
– А этот, Авантт ваш?
– Сосательный аппарат, скамейка.
– Тьфу! По-человечьи говори, мразота!
– шевельнул стволом Витя.
– Ну, вафлер!
– Вот же вы пидоры!
– Это он! Мы - бродяги!
– Рожей на асфальт. Руки за спину, бродяга сраный - решил Виктор.
Жалобно постанывая Калган улегся. И не сопротивлялся, пока сюрвайвер стягивал ему руки в локтях. Завопил только когда его мощным броском Виктор в задний отсек УАЗа закинул.
– Больно!!!
– Я могу выкинуть обратно!
– и Витя, секунду подождав, хлопнул задней дверцей. Отчего скомканный гопник опять взвыл, но куда сдавленнее и тише.
– Меня перевяжи!
– Сейчас все брошу и кинусь. Что за шушера твои братаны - которые живы еще?
– По жизни?
– Да. И давай колись быстрее. Бродяга, надо ж...
– Волчары тряпошные. Хоть мы и семья, но так скажу. А они только жрать и батонить горазды. Дрыхать в смысле.
Виктор глубоко вздохнул. Потом спросил: 'С оружием умеют работать?'
– Да неа. Откуда? Слышь, перевяжи. А? Дотеку ведь!
– попросил уже с настойчивостью в голосе раненый.
– Нечего пищать. Здесь вставать нельзя - всякие дохляки быстрые тут в лесу рыщут. А ты еще кровищей воняешь на километр.
Калган притих. Тихонько постанывал.
– Что, думали повеселиться?
– спросил Виктор.
– Да. Разморозить зону, у тебя тут беспредел был, как слышали. А потом - гуляй, рванина! Дизели как на днюхе! Лафа!
– А вы хоть кого-то пиканули вообще? Жмуры за вами есть? Цену себе не набивай, пойму - Витя задал важный вопрос, но небрежным тоном. Раненый купился.
– Не, мы только несколько раз пятый угол устраивали и темную. А так Балдох двух подрезал. Он так говорил, я не видел - вперемешку со стонами выдал гопник.