Мы над собой не властны

— Ну не то чтобы так уж рвется с кем-нибудь встречаться, — говорила Рут по дороге к закусочной на Бродвее. — Просто у него нет девушки.

Эйлин вздохнула: вот, опять! Приятельницы то и дело объявляли, что нашли для нее идеального молодого человека, а потом оказывалось, что это обыкновенный хвастливый наглый плейбой, который сумел очаровать ее подруг и всех посетителей в баре, а она, Эйлин, не чает, как от него избавиться.

— Найдется для него девушка. Скажи ему — кто ждет, тот дождется.

Ее привлекали надежные, предсказуемые мужчины — а другим девушкам они казались скучными. Эйлин мало встречала таких мужчин. Быть может, они не могли протолкаться через толпу совсем других типов, окружавших ее в барах и тому подобных местах. Ну, тот, кто не может к ней пробиться, ей и не нужен. Лучше быть одной, чем с трусом.

— С тобой невозможно разговаривать! — рассердилась Рут. — О тебе же забочусь! Знаешь что? Не хочешь — как хочешь!

Рут решительно застегнула пальто.

Чувствовалось, что она вся кипит. Рут остановила Эйлин у входа в закусочную:

— Понимаешь, Фрэнк меня специально попросил, а мы с ним только начали встречаться... Хотелось ему помочь. На Новый год желаешь скучать в одиночестве — пожалуйста! Вообще на всю жизнь одной остаться приспичило — да ради бога! Я старалась... Я даже познакомила тебя с Томми Дилейни, и что хорошего?

— От курсанта военной академии Вест-Пойнт как-то не ждешь подвоха, — заметила Эйлин, словно размышляя вслух. — Казалось бы, такой человек должен уметь себя вести.

— Томми — отличный парень! — заступилась подруга.

— Охотно верю, — отозвалась Эйлин. — Откуда мне знать? Он мне и двух слов не сказал. Зато всех в баре успел похлопать по плечу.

— У него много друзей.

— Томми купил на всех выпивку и сообщил, что он — мой будущий муж, хоть я об этом пока еще не знаю. Все закричали «ура». Что за наглость!

Из подъехавшего такси вышел человек с газетой в руке. Высокий красавец-брюнет с короткой стрижкой и в шикарных очках. Эйлин показалось, что он похож на иностранного профессора — грека или итальянца. Она поскорее отвела глаза, пока он не заметил.

— Просто ты Томми понравилась. Он старался произвести впечатление.

— Впечатление!

— Слушай, этот совсем не такой, — смущенно оправдывалась подруга. — Он не станет тебе надоедать. Да он вообще отбрыкивался не хуже тебя!

— А что такое? Он голубой?

Эйлин сама не знала, зачем упорствует. Почему бы не сделать небольшое одолжение Рут? Просто не хотелось опять разочаровываться, да еще под Новый год. Такси отъехало от тротуара и тут же снова остановилось на углу — посадить молоденькую парочку. Солнце выглянуло из-за тучки. Рут расстегнула пальто.

— Он студент магистратуры, учится в Нью-Йоркском университете. Естественник. Одержимый прямо, из библиотеки не вылезает. Фрэнк за него беспокоится. Решил его немножко растормошить.

Эйлин молчала — не решалась поверить в сложившуюся многообещающую картинку.

— Фрэнк и наплел, будто бы я его совсем замучила просьбами найти для моей подруги кавалера на Новый год.

— Вот еще! — возмутилась Эйлин. — Я не собираюсь никому навязываться.

— Он — настоящий джентльмен. Согласился выручить прекрасную даму. Ничем другим его не проймешь.

— Рут!

Мимо них в закусочную прошли две девушки. Все места у стойки были уже заняты, и свободный столик остался только один.

— А если я скажу, что он собой красавец? Фрэнк сам говорил — все их знакомые девушки считают его очень красивым.

— Вот пусть эти девушки его и забирают, — буркнула Эйлин... и покривила душой.

Она сама удивлялась — с чего вдруг ей хочется защищать этого незнакомого парня от посягательств?

— Ну пожалуйста, ради меня! Честное слово, больше не буду тебя донимать! — упрашивала Рут, открывая дверь закусочной. — Оставайся старой девой, если тебе так хочется.

— Ладно, только имей в виду: я не собираюсь изображать безумную благодарность. Пусть не думает, что он меня осчастливил.

За оставшееся до Нового года время Эйлин убедила себя, что всего лишь бескорыстно помогает подруге сделать доброе дело. Но когда в квартире Рут прозвенел дверной звонок, Эйлин с перепугу заперлась в ванной.

— Прекрати! Я иду открывать.

— Я никуда не пойду. Скажи ему, я заболела или еще что.

— Выходи, поздоровайся! — прошипела Рут под аккомпанемент очередного звонка.

Эйлин слышала, как подруга открывает дверь. Ей понравился голос — негромкий, но в нем чувствуется скрытая сила. Эйлин решила, что все-таки выйдет, но будет мучить молодого человека нещадно. Пусть не смеет думать, будто она в нем нуждается. Тем более сам — какой-то затворник ненормальный. Да его небось за ручку водить надо!

Как только она вошла, Эд встал, не дав ей времени сказать какую-нибудь колкость. Он и в самом деле был красив, хотя его никто не назвал бы смазливым, — худой, ладный, с четкими чертами лицами и обаятельной серьезной улыбкой.

Эд наклонился к ней и шепнул на ухо:

— Я понимаю, что вы могли бы и не соглашаться на эту встречу. Обещаю, я постараюсь, чтобы вам было не очень скучно.

Сердце Эйлин сделало перебой, как мотор, когда его заводят холодным зимним днем.

Танцевал Эд бесподобно. Когда в танце привлек ее к себе, она удивилась, какой он, оказывается, мускулистый. Очки, аккуратная прическа, учтивая манера открывать перед дамой дверь — все это поразило Эйлин, а крепкая спина и плечи дарили ощущение надежности. Сидевшие рядом девушки твердили, что в жизни не встречали такого воспитанного молодого человека. Грамотная речь без всякого акцента придавала ему сходство с профессором из кинофильмов — только без той нотки безумия, которая делает подобных персонажей бесполыми. Зато образованности ему и впрямь было не занимать, — пожалуй, люди ее круга на него посмотрели бы косо. Он мог говорить на такие темы, которые им были недоступны. И почти не пил пива — просто грел бокал в ладонях, будто жертвоприношение божествам застольной беседы. Эйлин беспокоилась, поладит ли он с ее отцом, и потому довольно скоро привела домой знакомиться — вдруг встречи придется прекратить. Однако Эд сумел обезоружить Большого Майка. Эйлин даже притворялась, будто злится от того, как они спелись. Удивляться, собственно, было нечему — Эд вырос в таком же районе, умел врезать как следует, если задирают его друзей, умел и успокоить всех, пока еще не началась потасовка. Его слушали, потому что он урезонивал таким тоном, словно говорит вещи и без того всем хорошо известные.

Он был спортивным от природы. Как-то они играли со старинной подругой Эйлин, Синди, и ее мужем Джеком — тот увлекался гольфом. После удара Эда мячик взмыл в небо и, описав параболу, вернулся к земле крошечной горошиной где-то вдали.

В другой раз они поехали на выходные в Форест-Хиллс, к друзьям Эйлин — Мэри и Тому Кадэхи. Там неподалеку был теннисный корт. Мэри и Том одолжили им костюмы для тенниса, и они стали играть двое на двое — без подсчета очков и чередования подач, просто перекидывались мячом как придется. Под конец Том предложил Эду сыграть один сет вдвоем. Мэри виновато оглянулась на Эйлин. Обе знали, что сейчас будет. Том играл в команде Фордемского университета и славился мощной подачей. В парной игре, да еще с дамами, он обычно сдерживался, зато любил после размазать противника-мужчину.