Мы назовём её Возмездие

– Дарирадость, найдите время зайти ко мне, пожалуйста. Ах, простите. Я не представился. Доктор Пабло Бенцони.

– Очень приятно, доктор, – отозвалась я, и увидела, как Надежда демонстративно отвернулась от меня к своим записям. – Я сейчас подойду, если вы не заняты.

– Да, будьте так добры, – проскрипел голос доктора в ответ. – Я жду вас.

– Извини, – я виновато улыбнулась Надежде.

Она нервно кивнула и жестом руки отпустила меня, словно царствующая особа.

За дверью меня ожидал мой железный надзиратель.

– У вас нет допуска в эту лабораторию, – запоздало предупредил он.

– Да, я догадалась. Пошли к доктору. И не говори, что у меня к нему нет допуска, он меня сам вызвал.

– Не понял просьбы, – вежливо признался ЛИ 7, догоняя меня.

– Отмена последней команды, – облегчила я его страдания.

Так, о спуске на планету с Надеждой лучше не говорить. Это у неё пунктик. О чём тогда? Мне необходимо подружиться с ней. Люди не рассказывают о глубинных мотивах поворотных моментов своей жизни тем, кому не доверяют. А Надежда оказалась такой нервной. Хотя, по сравнению с большинством моих подруг, она само терпение во плоти. Журналистов никто не любит. Ну что же, значит, мне придётся быть с ней более внимательной.

Занудный вирусолог и преступная халатность

Дверь распахнулась и мне чуть дурно не стало. О нет! Да не может такого быть! Это тот самый доктор. Ну, за что это мне? Но как? Он же совсем старик! Как это его прислали сюда? Он же преподаёт в трёх институтах, выступает везде. Да не может он быть врачом в исследовательской миссии! И, тем не менее, это был именно тот самый занудный лектор, и он был здесь.

– Здравствуйте, Дарирадость, – монотонно и безжизненно проговорил он, оторвавшись от разглядывания бегущих по экрану строк. – Добро пожаловать в нашу скромную компанию.

– Здравствуйте, доктор, – я взяла себя в руки и выдавила из себя лучезарную улыбку.

– А мы, случайно, не встречались ранее? – вгляделся в меня старик. – Я уж, простите, не могу запомнить всех моих студентов.

– Нет, нет! Я не ваша студентка, – меня саму ужаснула такая перспектива. – Но мы встречались. Вместе летели на Радую.

– Ах, да. Вот почему мне ваше имя знакомо. Многообещающее имя вам дали.

– Это причуда моих родителей.

– Я задержу вас всего на несколько минут. Сканер выявил у вас достаточно широкий эмоциональный диапазон. Возможно, придётся ещё корректировать. В вашем деле пробелы в медкарте. Вы, конечно, проходили проверку перед отлётом сюда.

Он говорил настолько монотонно, что я даже не поняла вопрос это или утверждение очевидного факта.

– Я проходила карантинный осмотр на борту, когда летела сюда.

– О. Какая преступная халатность, – возмутилась мимика доктора, при этом, никак не отозвавшись на интонациях его голоса. – Я непременно поставлю этот случай на рассмотрение комиссии.

– Но я здорова, – попыталась я смягчить ситуацию, – я ничем вас не заражу.

– Я просто обязан провести полное обследование, – упрямо пробубнил он.

– Хорошо, – мне пришло в голову, что это может быть даже на пользу мне, – я думаю, после того как вы подтвердите, что я абсолютно здорова, этот браслет мне не понадобится.

– Браслет нужен, что бы отслеживать любые изменения в вашем самочувствии, – пояснил доктор.

– Но я же здорова, – я не оставляла надежду уговорить доктора снять с меня эти кандалы, – я ничем вас не заражу.

–Это вы можете заразиться. Ваш организм может оказаться ослаблен.

– Чем заразиться?

– Вы же знаете о тех семи необъяснимых случаях.

По его лицу совершенно невозможно было определить – шутит он или просто пытается меня напугать.

– Да их же используют только для отслеживания изменения состояния больных. Или заключённых. А я здорова.

– Вы находитесь на станции пятого уровня опасности, юная леди, – назидательно напомнил он, – все на этой станции находятся под постоянным контролем. Мы обязаны как можно раньше обнаружить малейшие признаки заражения. Поэтому в этой миссии абсолютно все носят браслеты биоконтроля, и все показания с них анализируются каждые пятнадцать минут. И раз в день я провожу дополнительный осмотр, особенно если были какие-то скачки в показаниях.

– Это как-то через чур. Тотальная проверка здоровья. Да я и не могу заразиться, – усмехнулась я, – я не работаю ни с какими образцами с планеты.

– Остальные работают. А вы с ними контактируете, – он спокойно продолжал вводить какие-то настройки в программу отслеживания моего браслета. – К тому же три из этих семи случаев произошли именно на борту станции.

Это его спокойствие и полное отсутствие эмоций, придавали его словам больше серьёзности, чем любые доказательства. По моей спине пробежал неприятный холодок и в животе что-то сжалось.

– Вы просто пугаете меня, – покачала головой я. – Меня бы не отправили сюда, если бы я могла чем-то заразиться.

– Увы, для вас заражение так же возможно, как и для любого другого члена нашей команды. Потому что причину заболевания и методы лечения наука ещё не нашла.

– Но сейчас же нет неизлечимых болезней?

– Есть. Например, эти семь случаев, – доктор, наконец, покончил с настройками моего браслета и, оторвавшись от экрана своей аппаратуры, повернулся ко мне. – Дарирадость, я вовсе не пытаюсь вас пугать. Но, видите ли, все предыдущие случаи заражения наступили так внезапно, что симптоматика так и осталась неизвестной нам. Поэтому в этой миссии и ведутся постоянные замеры. Очень важно выявить механизм заражения. Это поможет разработать меры защиты и, возможно, даже подскажет, как, наконец, излечить несчастных. Тех, кто дожил до сих пор, по крайней мере.

– Дожил? То есть, кто-то из них… погиб?

– К сожалению, – он аккуратно положил какой-то прибор, закрыл футляр и поправил его, чтобы все на столе стояло строго симметрично. – Четверым из этих семи мы уже ничем помочь не сможем.

– Это смертельно? – если бы у меня был хоть малейший повод заподозрить, что вся его речь розыгрыш, но, похоже, он совершенно не умеет шутить. – То есть, я должна буду ходить с этим браслетом, что бы вы сразу узнали, что я заражена?

– О, милое дитя, я совсем не хотел вас напугать, – в исполнении его лишённого интонаций голоса это прозвучало не слишком убедительно. – Но вы же знали, куда летите? Вы и договор подписали. Необходимо соблюдать установленные на станции правила.

Да какая мне разница, что было в том договоре! Мне всего только надо выяснить мотивы прилёта сюда этих людей, описать их характеры, их истории и всё. Я не могу заразиться!

– У вас очень высокая амплитуда колебаний эмоций, – заметил доктор, поправляя что-то в настройках графиков, считываемых с моего браслета. – Пожалуй, так будет лучше. Одиннадцать утра. Вам удобно будет?

– Сейчас уже почти одиннадцать?

– Одиннадцать часов и семь минут, – доктор свернул окно настройки. – Через сутки как раз данные успеют накопиться.