Мы не мы, когда не вместе

— Эванс собери работы!

POV Элен.

Моё сердце ушло в пятки. Я и раньше была у нее в любимчиках, и она часто просила меня о помощи. Но сейчас это было неожиданно. Я взглянула на Еву, а она на меня. Мы словно попрощались напоследок.

— Элен я же сказала, встань и собери работы.

Тут вскочила Ева:

— Не волнуйтесь, я соберу! Вот у меня уже две работы есть. — Берет мою.

— Так Флоренс сядьте, я попросила вашу соседку по парте.

Она села, передала мне наши листочки и прошептала:

— Прости!

Я лишь вздохнула в ответ, у меня: вспотели руки, пересохло в горле, я и так привлекла к себе лишнее внимания, а сейчас это некстати. Я вспомнила сон, как там все было страшно как сейчас. Мне захотелось проснуться, но я понимала, что этот кошмар точно не закончится так просто. И так я встаю, иду к первой парте, где сидят две ботаничке, беру их работы и иду дальше. Я уже заметила, как на меня все смотрят, как будто жалеют, кто-то сидит радостный в ожидании шоу, кто-то только проснулся благодаря мне, а Ева, сидит и молится за меня, чуть ли не в прямом смысле. Это будто продолжалось вечно, словно меня двести раз приговорил к смертной казни. И вот я подхожу к учительскому столу. Кладу работы, а она даже не смотрела. Тут она поднимает голову, а я закрываю глаза.

— Ой, какое миленькое платье! Где брала?

Я открываю глаза и глубоко выдыхаю, словно только, что втянула в себя несколько килограмм дыма. Смотрю на неё и понимаю, насколько все плохо.

— Эмм, я… не знаю, это мне подарила мама. — Солгала я.

– Да? Понятно! Ну-ка повернись к классу, пускай он посмотрит на тебя и твоё прелестное платья!

Смотря в её глаза, я вижу, что это неспроста она что-то задумала. Мне уже было не по себе от того, что на меня все смотрят, а тут надо было взглянуть им в глаза. Я медленно поворачиваюсь и вижу ужасную картину. Весь мой класс даже Ева, были, как в том сне безликие, у меня бешено забилось сердце, я захотела закричать, но, как и тогда не смогла это сделать.

— Да, хорошенькое платьице, но вот только жаль, что на тебе оно выглядит как на чучеле.

Весь класс засмеялся диким смехом. А я даже не решалась взглянуть на нее, поскольку знала, что она страшнее одноклассников раза в три, даже без лица.

— Ой, то есть я хотела сказать как на скелете, перепутала. Тебе с твоим худощавым телом надо носить что-то скрывающее уродство.

Я посмотрела на нее, мне стало так стыдно и обидно.

— Нет, ты не обижайся, я ведь о тебе забочусь. Кто тебе кроме меня правду скажет, а так ты в следующий раз его не оденешь и не опозоришься как сейчас.

Я тем временем находилась, словно в другом мире. Галлюцинации не проходили, я до сих пор не видела лиц одноклассников. Зажмурившись, я решилась еще раз посмотреть на них. Все прошло у них появились лица, но мне не стало легче, вернее еще хуже. Они все заливались от смеха особенно «конфетки» все смотрели на меня, кто-то снимал на телефон. А эта Миссис Адамс не останавливалась, говорила гадости прямо за моей спиной. Из моих глаз вырвалась первая слеза, я больше не могла терпеть. Я рыдала, а они продолжали смеяться и даже помогали ей с аллегориями. Я не смогла больше стоять на месте и выслушивать оскорбления. Я хотела, чтобы это кончилось, поэтому выбежала из класса.

Я бегу по коридорам школы не замечая ничего вокруг, кажется, что я вообще бегу на месте, словно, сколько бы сил я не тратила мне уже не когда не убежать от позора.

Как я вообще оказалась в этом туалете, в этой кабинке, я не помню. Помню только, что было очень больно и обидно. Сижу тут: жалкая, обиженная, униженная всем миром и раздавленная одним человеком. Ну что я ей сделала плохого? Зачем она так со мной? Элен все заново прокручивала воспоминания у себя в голове. Я не понимаю, почему люди так жестоки по отношению к друг другу. Зачем нужно кого-то опускать, чтобы становится выше?

Я рыдала, закрывала руками лицо, мне было так стыдно и больно одновременно, что я даже не могла сделать вздох. Такое ощущения, что я задыхаюсь, словно умираю. Я даже не заметила, как моя боль перешла в гнев, а потом в ярость. Я захотела причинить ей такую же боль, чтобы она поняла как это чувствовать себя ничтожеством, когда не хочешь даже дышать, и делаешь это только для того, чтобы жить. Спустя время и кучи слез, выхожу из кабинки. Смотрю в наше большое зеркала и вижу перед собой все то, что говорила Адамс. Зарёванная, брошенная и опустошённая. Мне словно на лбу написали: «серая никчёмная мышь», которой я и являюсь.

Потом я смотрю на платье, раньше оно мне нравилось, а теперь благодаря этой «учительнице» я его никогда больше не одену. Обхватываю себя за талию. Боже, какая же я худая, смотрю на свою маленькую грудь, которая больше похожа на два прыщика, и поднимаю глаза вверх. Что же я там вижу, наверное, моё лицо природа решила пощадить: пышные красивые губы и ярко голубые глаза меня заставили улыбнуться. Но потом я смотрю опять на платье, вернее на фигуру, мне надо больше есть и тогда все будит хорошо. Не так все и плохо, я снова улыбаюсь, внешность это не приговор ты всегда можешь её изменить, а если не можешь, тогда ты либо мертв, либо доволен собой.

— Вот ты где, а я тебя везде ищу. Ты как? — Вбегает Ева и накидывается на меня, словно лет сто не видела.

— Не плохо! — Солгала я.

— Ты не слушай её. Ничего ты не худощавая, знаешь, сколько девушек на всей планете мечтают о твоей фигуре!

— Может ты и права!

— Конечно, права! Ну-ка пойдем в столовку на едимся до отвалу и будим ходить нос к верху.

— Пойдем! — Рассмеялась я.

Позже в столовой собралась вся школа. Всё смотрели только на меня, обсуждая какое я ничтожество. Я сбегала к своему шкафчику и накинула на себя свою зеленую кожанку. Мы сидели и ели свой ланч, как в друг к нам подошли конфетки.

Конец POV Элен.

— Ну что Эванс кушаешь, правильно! А то скоро тебя ветер уносить будит, бедненькая! — рассмеялась предводительница.

— Анорексия, кажется так? — Спросила Кара.

— Не думаю! При анорексии наблюдается патологическое желание потери веса, сопровождающееся сильным страхом ожирения. У больного наблюдается искажённое восприятие своей физической формы и присутствует беспокойство об увеличении веса, даже если такого в действительности не наблюдается.

Так что думаю это скорее природный фактор! — Засмеялась Агата, после того как выдвинула свою теорию.

– А я разве не так сказала?! — съехидничала Кара.

Все начали ржать. И не понятно над девушкой или над тупостью Кары Браун.

– Хватит! — вскочила Ева. — Она совсем не худощавая и не болеет анорексией.

— Да? Ты вообще кто такая? — спросила Дэвис.

— Я… Ева Флоренс. — Нервно сказала она.