Мы не пара?
Шрифт:
– Причем здесь ты? У нас и раньше размолвки были не один раз, - всхлипнула Марина.
Андрей посмотрел на неё тепло:
– Значит, помиритесь снова!
Он приобнял девушку за плечи. Она доверчиво прильнула к его груди, обхватила его за пояс.
– Андрюшка! Ты такой хороший!
Он удивился:
– Как? После того, что обо мне сказал Коля, ты будешь со мной общаться?
Она вытерла слезы ладошкой.
– Конечно! Ты же сам сказал, что это он в сердцах…
– А если это правда?
– Даже, если правда! Я не верю, что ты можешь
– Спасибо!
– сказал Андрей, в порыве благодарности легонько коснулся её щеки губами.
Он думал, что она рассердится, поэтому сразу отстранился.
А Марина улыбнулась, звонко чмокнула его в щеку.
– Значит, мы - друзья?- спросил Андрей.
– Да, конечно!
Он буквально просиял от радости. Поднялся, пошел и проверил свою форму, она была ещё чуть-чуть влажная. Он опять вздохнул.
– Что, не просохла ещё? – спросила Марина, стоя в дверях, - Знаешь, давай я её утюгом попробую высушить!
– Давай! – согласился Агапов.
Рубашка уже давно высохла, Марина быстренько прогладила её. После стала сушить утюгом форму: сначала китель, потом брюки. Через час всё было готово. Однако, было уже за полночь.
Марина сказала:
– Слушай, Андрей! Уже поздно. Оставайся, ночуй здесь! Утром домой пойдешь.
– Мариш, мне с утра на работу.
– Ну, на работу пойдешь! А?
Агапов обрадовался, кивнул в ответ. Марина постелила ему на диване. Они ещё с полчаса переговаривались, потом их сморил сон.
В это самое время раздосадованный, расстроенный Коля плакался в жилетку своему другу Денису. Они сидели у Антошина дома за накрытым столом, на котором толпилась целая батарея пивных бутылок, половина из них уже была порожней. Хорошо, что Насти не было дома. Она уехала погостить к родне в Киев. Парни, не спеша, закусывали выпитое. Коля, уже почти «в кондиции», качал головой:
– Ну, ты подумай, Диня, какой он оказался гад и сволочь! И я ещё его своим другом считал!
– Да, нехорошо! – кивал ему пьяненький Денис.
Его оперская натура никуда не девалась, даже когда он был в сильном подпитии. Вот и сейчас, он пытался рассуждать здраво:
– Коль, тебе не показалось, а? Может, действительно, надо было их выслушать? Маринка - не такая девка, чтобы направо-налево хвостом вертеть! Она правильная! Да она и не может быть другой – сестра Серёгина ведь! И не врет она, это точно! Вот скажи ты мне: что ты конкретно видел?
– Да всё я видел!
– Что? Конкретно? Ну, Коль! Ты же сам следак! Вот ты пришел, кто тебе открыл дверь?
– Агапов и открыл!
– Ладно, пусть Агапов. Какой он был?
– Да я ж тебе который раз уже говорю: голый он был! Большим полотенцем бедра замотаны, как будто только из ванной вышел.
– Волосы мокрые?
– Нет, вроде. Сухие. И сам сухой.
– Так, значит, голову не мыл. Сам не мылся. Тогда зачем полотенце?
– Он мне что-то прогонял про кофе. Пролил он его, что ли?
– Куда пролил?
– На себя! На форму,
якобы.– А где была его форма в это время?
– На вешалке сушилась. Рубашка и галстук тоже.
– Значит, постирана была! Давай придерживаться фактов.
– Постирана, факт! – согласился Коля.
– Зачем Маринка будет стирать чистую форму?
– А вдруг, в целях конспирации?- не унимался новоявленный Отелло.
– Не, Коляня! Я тебе говорил, Маринка врать не станет! Стало быть, стирать чистую форму она бы не стала. Значит, форму испачкали чем-то. Не исключаю, что пролитым кофе. Маринка у тебя кофе варит?
– Ещё как варит! Шикарный кофе! – восторженно улыбнулся Тарасов.
– А в чём?
—В турке. Специальную сам купил, - похвалился Коля.
– Так: на кухне была эта турка? Стояла на плите? Или у мойки?
– У мойки стояла.
– Значит, кофе они пили. А если пили, Агапов спокойно мог им облиться! Ты же знаешь: он торопыга! Схватил, поди-ка, чашку, а она слишком горячая оказалась! Вот и уронил! Могло такое быть?
– Могло! Но, не было! Это они всё нарочно придумали!
– Коля никак не хотел верить даже своему другу Антошину!
– Не, Ко-о-ль! Не торопи события! Допустим: облился Агапов! Что он будет делать?
– Откуда я знаю? – вымученно пробормотал Коля.
– Что все люди в таких случаях делают: снимать испачканную одежду! А если он её снял, то в чём остался?
– В трусах, наверное! Только под полотенцем не было видно!
– Слышь, Коля! Ты только представь: пришел ты в гости кофе попить, облился, разделся до трусов. Думаешь, приятно будет хозяйке смотреть на твои труселя?
– У меня труселя все приличные! – обиженно засопел Тарасов.
– А, если простые - семейники?
– Да, наверное, неприятно было бы. И, вообще, стыдно! Я бы попросил что-нибудь прикрыться!
– Во-о-т! Агапов, наверняка, сделал то же самое!
– И что?
– А то, что из твоей одежды Маринка давать ему ничего не стала! А дала большое полотенце! Он в него и завернулся! Вот почему ты увидел Агапова голым по пояс, с полотенцем на бедрах!
– Ну, даже пусть так! А Маринка-то хороша! Расхаживала перед ним в своём коротком халатике!
– А в чем она обычно дома ходит?
– В халатиках и ходит. Яркие такие, короткие. Удобные очень. И ножки у неё так шикарно смотрятся! Ой, я вспомнил кое-что! Диня! У неё же нога на щиколотке была забинтована! И прихрамывала она на эту ногу!
– Что это может значить?
– Да, в подъезде опять какая-то сволочь лампочку выкрутила! Темно, хоть глаз выколи! Наверное, Маринка когда шла, споткнулась. Ногу, возможно подвернула.
– Вот, именно поэтому нога и забинтована! Если споткнулась она в коридоре внизу, а Агапов оказался у тебя дома, значит, что?
– Что?
– А то, что Марине дойти до квартиры помог Агапов! Он, скорее всего, и забинтовал ей ногу. Бинтовать он умеет.
– Он её за ногу трогал?! Скотина! Ну, я ему покажу, как чужих девчонок лапать!