Мы не расстанемся

— Раздевайтесь и забирайтесь под одеяло. Я сейчас вернусь.

Он отправился на кухню, где обосновались Элли с Джоном.

— …И тогда полицейский отнес миссис Карпентер в свою машину, а доктор Смит велел маме помолчать и послал меня за пальто.

Джон взглянул на Алена и расплылся в ухмылке.

— Вы и вправду велели боссу замолчать?

— Извините, Джон, эта информация не подлежит оглашению. — Ален перевел взгляд на девочку: — Элли, принеси термометр из аптечки в мамину комнату, ладно?

Эльвира заморгала.

— Сегодня я буду командовать мамочкой, как вы и сказали?

— Верно.

— Здорово! — Она бросила победный взгляд на Джона и выскочила в коридор.

Ален мрачно подумал о Нике Стиксе, из-за болезни которого в его жизнь вошла Надя.

— Кристина дома? — спросил он.

Жена Джона когда-то была санитаркой на флоте и теперь часто помогала в больнице, когда ее об этом просили.

— Должна быть. А что?

— Позвоните ей и спросите, не сможет ли она присмотреть сегодня за миссис Адам.

— Да, конечно, сейчас же позвоню. — Джон откашлялся. — С Надей что-нибудь серьезное? Она сказала, что все прошло без осложнений, да и выглядела нормально, когда поехала с Элли в школу. Иначе, док, клянусь, я бы не отпустил ее.

— Да не волнуйтесь вы. С ней будет все в порядке.

— Да, док, она вбила себе в голову, что должна работать больше и лучше всех в газете. Ведь это я заставил ее обратиться в больницу. С этой женщиной не поспоришь. Она не обращала на боль внимания, пока та ее не согнула. Ладно, побегу позвоню по редакционному телефону. — Джон торопливо запрыгал по ступенькам вниз.

Быстро оглядевшись, Ален нашел телефон, набрал номер отделения неотложной помощи и с облегчением услышал голос Элен.

— Как Эдда?..

— Стабильно, хороший цвет лица, ровное дыхание, пульс — девяносто два, мерила три минуты назад. Она в бешенстве, грозится вызвать такси и уехать домой.

Ален вздохнул.

— Загоните ее в палату, отберите одежду и попросите Мэн сбегать в мой кабинет и найти ее карту, чтобы я смог посмотреть ее, когда приеду.

— О'кей. Он будет рад вырваться отсюда на пару минут.

— Он возбужден?

— Да не очень. Он отделался порезами и синяками. Пока может обойтись без вашей помощи.

— Я немного задержусь. Тут у меня небольшая проблема.

— Слышала о ней. Как сейчас чувствует себя миссис Адам?

— Она-то прекрасно, а вот я бы провел недели три на необитаемом острове, закрытом для женщин всех возрастов.

В немалом раздражении он вернулся в спальню. Элли уже суетилась вокруг матери, которая сидела на краешке кровати все еще одетая, с термометром, торчащим изо рта.

При виде доктора лицо Нади сморщилось, а ее темные глаза посмотрели неласково. Любопытно, хватит ли одного поцелуя, чтобы гнев в этих глазах перерос в страсть?

Слишком утомленный, чтобы контролировать себя, он позволил себе запретную игру воображения, будто эта женщина смотрит на него с вожделением.

Дуралей, обругал он себя. Ты ее врач, не более того. И тебя заботит ее выздоровление, а не форма ее рта иди цвет ее волос.

Заметив, что Надя выглядит лучше, он обратился к дочке:

— Ты все сделала правильно, детка.

Девочка расплылась в улыбке.

— Я сама поставила ей термометр. Как доктор.

— Чудесно. А теперь я покажу тебе, как считать показания.

Надя нахмурилась, но позволила ему взять термометр.

— Что он показывает? — спросила Элли.

— Сто один и шесть десятых по Фаренгейту.

— Значит, у мамочки температура?

— Каждое тело имеет температуру. Когда она поднимается выше девяносто восьми и шести десятых, это называется жаром и значит, что организм борется с каким-то недугом.

— Если у мамочки температура сто один, то у нее жар?

— Верно. — Он сполоснул термометр, убрал его в футляр и передал ей. — Положи на место, чтобы миссис Хубен легко нашла его, когда он понадобится.

— Миссис Хубен? Вы говорите о Кристи? Жене Джона?

Он кивнул.

— Она побудет с вами сегодня ночью.

Ну хватит, решила Надя и воскликнула:

— Нет, не побудет!

— Почему, мамуля? Мне нравится Кристи. Она рассказывает забавные сказки.

— Потому, дорогуша, что маме не нужна сиделка. Мне достаточно выспаться.

— Скажите, миссис Адам, — Ален сложил руки на груди и склонил чуть набок голову, — когда вы закончили медицинский факультет?

— Мне не нужен диплом, чтобы знать, чего я хочу. А я хочу, чтобы меня оставили в покое.

— Нет проблем. — Он протянул руку Эльвире. — Пойдем-ка посоветуемся, пока мамочка злится.

— Ничего я не злюсь! — возмутилась Надя.

Элли привела его в ванную комнату, где он положил термометр и взял бутылочку с аспирином. Ален бы прописал другое лекарство, но сгодится и это.

— Когда ты ложишься спать? — спросил он, наливая воду в стакан.

— Обычно в половине девятого, — неохотно призналась Элли. — Но сегодня особый день: был концерт, мама больна и все такое.

— И все же тебе пора в постельку. Ты отдохнешь к утру и сможешь помочь мамочке.

— Может, ей нужна помощь сейчас?

— Не беспокойся, я побуду здесь, пока не придет миссис Хубен.

— Обещаете?

— Обещаю, — ответил доктор, погладив девочку по голове. — А теперь иди.

— Но я хочу помочь.

— Если ты заберешься под одеяло, твоей мамочке не нужно будет беспокоиться о тебе, и этим ты поможешь ей лучше всего.

В Элли сказывался упрямый характер матери, но в конце концов она уступила и, хоть и неохотно, отправилась в свою комнату.

— Эй, док!