Мы – не твои родные

– Обморок на фоне резкого падения давления, – пояснила медсестра, проверяя капельницу у моей кровати. – Ничего страшного для тебя, но в твоем положении нужно быть осторожнее. Доктор скоро подойдет.

В моем положении. Значит, они уже знали о беременности. Конечно, анализы при поступлении.

– Как долго я здесь? – спросила я, пытаясь сесть.

– Не торопись, – медсестра мягко придержала меня за плечо, и подняла выше подушку, помогая удобнее устроиться. – Ты поступила вчера вечером. Сейчас почти полдень следующего дня.

Я провела в беспамятстве почти сутки? Это было ненормально даже для обморока.

– Мне делали какие-то процедуры? – осторожно спросила я, оглядывая палату. Она была одноместной, с современным оборудованием и даже телевизором на стене – явно не стандартная палата городской больницы.

– Тебе ввели успокоительное, ты была очень возбуждена, когда пришла в себя вчера, – пояснила медсестра. – И да, взяли некоторые анализы. Стандартная процедура для беременных.

Что-то в ее интонации заставило меня насторожиться.

– Какие именно анализы?

Медсестра явно замялась.

– Думаю, об этом лучше поговорить с доктором, – наконец сказала она. – Он как раз идет. Я позову его.

Она быстро вышла, а через минуту в палату вошел среднего возраста врач в белом халате, и внимательными глазами за стеклами очков.

– Здравствуйте, Майя, – он слегка улыбнулся. – Я доктор Савельев, заведующий отделением. Как вы себя чувствуете?

– Лучше, спасибо, – ответила я, внимательно наблюдая за ним. – Доктор, мне сказали, что брали какие-то анализы…

– Да, стандартные обследования, – он кивнул. – Ваша беременность протекает нормально, но есть легкая анемия, признаки истощения и переутомления. Вам нужно лучше питаться и избегать стрессов.

– Это все анализы? – я не сводила с него глаз.

Доктор вздохнул, сел на стул рядом с кроватью.

– Майя, я буду с вами откровенен. Вместе с вами приехал Ярослав Михайлович Воронцов. Он… попросил провести тест на отцовство.

У меня перехватило дыхание. Значит, вот что происходило, пока я была без сознания. Они взяли образец моей крови без моего согласия?

– Это незаконно, – мой голос дрожал от возмущения. – Вы не имели права проводить такие тесты без моего разрешения!

– Формально, разрешение было, – доктор выглядел смущенным. – Вы были в тяжелом состоянии, а господин Воронцов предоставил документы, подтверждающие, что он является вашим доверенным лицом в медицинских вопросах.

– Что? – я не верила своим ушам. – Это ложь! Я никогда ничего подобного не подписывала!

О господи. Готова спорить, что Ярослав таким образом просто демонстрирует свои неограниченные возможности! Запугивает меня, мерзавец.

Доктор развел руками.

– Майя, я понимаю ваше возмущение. Но Воронцовы – очень влиятельная семья. И речь идет о ребенке, который может быть их родственником. Они имеют право знать.

– А я имею право на личную жизнь и медицинскую тайну! – я почти кричала, ощущая, как меня трясёт от бешенства. – Этот тест… его результаты уже готовы?

– Да, – кивнул доктор. – Ребенок действительно от Антона Воронцова. Вероятность отцовства более 99.9%.

Господи, у них ведь даже оказался генетический материал Антона… Ну что за люди?

Несмотря на то, что я никогда не сомневалась в возможно результате, услышать подтверждение было странно.

– Ярослав Воронцов уже знает?

– Да, ему сообщили результаты сегодня утром, – подтвердил доктор. – Он сказал, что навестит вас позже.

– Я не хочу его видеть, – твердо сказала я. – И я хочу выписаться. Немедленно.

– Это не лучшая идея в вашем состоянии, – попытался возразить доктор. – Вам нужен покой и наблюдение.

– Я сама медик, – напомнила я. – И знаю свои права. Вы не можете удерживать меня здесь против моей воли.

Доктор Савельев еще раз вздохнул, но спорить не стал.

– Хорошо. Я подготовлю документы для выписки. Но обещайте, что будете следить за своим здоровьем. Вам нельзя нервничать, это может повредить ребенку.

Я кивнула, уже мысленно планируя, как доберусь до общежития. Нужно было позвонить Вике, попросить принести вещи. И как можно скорее покинуть эту клинику, где так легко нарушают все этические нормы ради денег и связей.

Через два часа, когда все формальности были улажены, я наконец оказалась на свободе. Благо, с меня не потребовали оплату за лечение, иначе пришлось бы закладывать почку.

Вика приехала со сменной одеждой и теперь мы вместе тряслись в маршрутке, по пути в общагу.

– Ты уверена, что тебе не стоило остаться в больнице? – беспокоилась она. – Все-таки обморок – это серьезно.

– Это был просто стресс, – отмахнулась я. – В больнице сказали, что со мной и с ребенком все в порядке. Просто нужно лучше питаться и избегать переживаний.

– Легко сказать, – хмыкнула Вика. – Особенно когда Воронцовы дышат тебе в затылок. Этот Ярослав тот еще тип, да?

– Высокомерный сноб, – согласилась я. – Уверен, что за деньги можно купить все, даже ребенка. Даже мою совесть. Сначала усомнился, что ребенок от Антона, а теперь, когда тест подтвердил отцовство, наверняка придумает что-то еще.

– Что ты собираешься делать? – спросила Вика.

– Буду жить своей жизнью, – пожимаю плечами, воображая, что могу просто сделать вид, словно семьи Воронцовых в моей реальности не существует. – Учиться, готовиться к рождению малыша. Не собираюсь я плясать под дудку Воронцовых, даже если они самая богатая семья в городе.

Моя комната в общежитии казалась еще меньше и скромнее после роскошного особняка Воронцовых и современной больничной палаты. Но это был мой угол, мое пространство. Здесь я могла быть собой, не чувствуя на себе оценивающих взглядов.

Вика помогла мне отвлечься от тяжёлых дум и приготовила чай.

– Отдыхай, – сказала она, собираясь уходить. – Я вернусь только вечером, но принесу что-нибудь вкусненькое. Ты совсем отощала. Кожа просвечивается.

– Спасибо, – я благодарно улыбнулась. – Не знаю, что бы я без тебя делала.

Когда Вика ушла на пары, я легла на кровать, закрыла глаза и позволила себе немного поплакать. Все напряжение последних дней, шок от смерти Антона, ужасная встреча с его семьей, унизительные тесты… это всё было слишком. Я чувствовала себя маленькой и беззащитной перед мощью этих бездушных людей.