Мы не умираем, а рождаемся вновь! Доказательство реинкарнации, сделанное известным психиатром и подтвержденное документально

«Какие мысли?» — я почувствовал, что она нашла новую область.

^„ Об анестезии. Когда вы находитесь под анестезией, вы слышите что-нибудь? Вы можете слышать!

Она сама задала вопрос и сама себе на него ответила. Теперь она зашептала быстрее, все больше и больше возбуждаясь.

^„ Ваш мозг прекрасно осознает все, что происходит вокруг. Врачи говорили о том, что я захлебываюсь, что я могу захлебнуться во время операции на горле.

Я вспомнил, что Кэтрин перенесла операцию на голосовых связках за несколько месяцев до начала наших с ней сеансов. Она очень волновалась перед операцией, но, очнувшись в операционной, пришла в полный ужас. Медперсоналу понадобилось несколько часов, чтобы успокоить ее. Теперь стало понятно, что она слышала все, что говорили хирурги во время операции — и именно это привело ее в такой ужас. Я вспомнил свое обучение в медицинском институте и свою хирургическую практику. Я припоминал самые обычные разговоры врачей, которые они вели во время операции. Шутки, ругательства, споры, проявления характера врачей. Что из этого слышали пациенты, находясь на уровне подсознания? Как сильно все это повлияло на их мысли и эмоции, страхи и тревоги после пробуждения? Позитивно или негативно влияли все комментарии, которые врачи позволяли себе делать в ходе операции, на процесс восстановления после операции и на постоперационный период жизни в целом? Умер ли кто-нибудь только из-за того, что врачи предвосхищали негативный исход операции? Быть может, чувствуя, что надежды нет, врачи просто сдались?

«Ты помнишь, что именно они говорили?» — спросил я.

^„ Они говорили, что должны вставить трубку. Если ее вынуть, то горло могло распухнуть. Они не знали, что я все слышу.

«Но ты все слышала».

^„ Да. Поэтому у меня и возникли все эти проблемы.

После сегодняшнего сеанса у Кэтрин полностью исчез страх подавиться или захлебнуться. Просто взял и исчез.

Тем временем она продолжала:

^„ Все эти тревоги… Я боялась, что захлебнусь.

«Ты чувствуешь себя освобожденной?»

^„ Да. Вы можете изменить ситуацию в корне.

«Я?»

^„ Да, вы… Врачам нужно следить за тем, что они говорят. Я все вспомнила. Они вставили трубку мне в горло. И потому я уже ничего не могла им сказать.

«Теперь ты свободна… ты действительно слышала их».

^„ Да, я слышала их разговор.

Она замолчала на минуту или две, а затем начала вертеть головой из стороны в сторону. Словно прислушивалась к чему-то…

«Похоже, тебе снова передают важные послания. Ты знаешь, от кого они исходят?»

Я очень надеялся, что снова появятся Учителя.

^„ Кто-то говорит мне…

«Кто-то разговаривал с тобой?»

^„ Но они ушли.

Я попытался вернуть их: «Посмотри, есть ли возможность вернуть их, если у них есть послание для нас… чтобы помочь нам».

Но она твердо ответила:

^„ Они приходят, когда сами захотят, а не по моему выбору.

«Ты никак не можешь на них влиять?»

^„ Нет.

«Хорошо, — сдался я. — Но то, что они рассказали тебе об анестезии, было очень важным для тебя. Они указали на причину того, почему ты захлебывалась».

^„ Это было важным для вас, а не для меня.

Ее ответ эхом отозвался в моей голове. Она избавилась от ужаса захлебнуться, однако то, что помогло ей от этого избавиться, было более важно для меня, нежели для нее. Я избавил ее от этого. В ее ответе было много разных смыслов. Я почувствовал, что если бы и вправду понимал все эти уровни, весь этот многооктавный диапазон значений, то совершил бы квантовый скачок в понимании отношений между людьми. Возможно, в данной ситуации процесс помощи был важнее излечения.

«Важнее для меня, чтобы помогать тебе?» — спросил я.

^„ Да. Вы можете исправить то, что они сделали. Вы уже стали исправлять то, что они сделали…

На этом мы и закончили, взаимно получив великий урок.

Вскоре после своего третьего дня рождения моя дочь Эми выбежала мне навстречу и обняла меня за ноги. Потом подняла голову, посмотрела на меня и сказала: «Папочка, я люблю тебя уже сорок тысяч лет». Я посмотрел на ее маленькое личико и почувствовал себя очень, очень счастливым.

Глава 11

Несколько недель спустя я внезапно подскочил среди ночи, очнувшись от глубокого сна. Мне привиделось лицо Кэтрин, которое было в несколько раз больше реальной величины, и это меня сильно встревожило. Она выглядела очень расстроенной, и словно нуждалась в моей помощи. Я взглянул на часы — было 3:36 ночи. Снаружи все было тихо, так что никакой шум не мог меня разбудить. Кэрол мирно спала рядом. Я решил не заострять внимание на этом, и снова заснул.

Этой же ночью, примерно в 3:30 Кэтрин проснулась в панике, потому что ей снился кошмар. Она вся вспотела. И сердце ее сильно билось. Она решила помедитировать, чтобы успокоиться, и представила, как я гипнотизирую ее в своем офисе. Она представила мое лицо, услышала мой голос и понемногу снова заснула.

Телепатические способности Кэтрин возросли и, очевидно, что и мои тоже. Я не раз слышал, как старые профессора обсуждали явления переноса и контрпереноса, возникающие в процессе психотерапии между терапевтом и клиентом. «Переносом» называют процесс, когда пациент приписывает свои чувства, мысли и эмоции терапевту, который воспринимается им как кто-то очень важный из прошлого. «Контрперенос» же, напротив, является бессознательной реакцией терапевта на пациента. Но это общение, которое произошло между нами в 3:30 ночи, было совершенно из другой области. Это была телепатическая связь на волне, которая не воспринималась обычными каналами. Гипноз каким-то образом открыл этот канал. А может, это были слушатели, группа Духов-Учителей, хранителей или кого-то еще, кто помог нам найти новую волну? Я был чрезвычайно удивлен.

На следующем сеансе Кэтрин быстро вошла в гипнотический транс. Она была очень встревожена:

^„ Я вижу огромное облако… оно пугает меня.

Она часто задышала.

«Оно все еще здесь?»

^„ Не знаю… оно появилось и быстро исчезло… где-то высоко за горами.

Она все еще была встревожена.

Я боялся, что она видела взрыв бомбы. Могло ли это быть будущее?