Мы ни за что не будем вместе

— Я не хочу, — замираю на последнем слове, потому что предательский взгляд неожиданно натыкается на его губы. Чётко очерченные, в меру пухлые, я никак не могу перестать на них пялиться!

— Вот видишь. — пронзительно усмехается, прижимаясь ещё сильнее. — Готов поспорить, ты сейчас очень мокрая. — горячий шёпот на ухо стал последней каплей моего трезвого состояния. Его пальцы пробираются по бедру и накрывают меня там. — Даже сквозь колготки я чувствую твоё возбуждение.

Мой судорожный всхлип стал прекрасным тому подтверждением. Неожиданно тяжёлым, осмысленным взглядом посмотрела на Илью и, что самое удивительное, сумела вывернуться от его ментального, да и физического влияния.

— Иди работать. — как ни в чем не бывало сказал и вернулся в своё кресло, оставив меня стоять перед столом, словно использованную проститутку. Уверена, ощущения они испытывают те же.

— Пошёл нахер! — процедила, поправляя юбку. — У меня обед. — взяв Беляша на руки, невозмутимо села на диван, поджав ноги. Пушистый комочек, что так доверчиво жался ко мне, будто чувствовал мое настроение и пытался прикинуться ветошью.

— Мой маленький. — сорвавшимся голосом тихо прошептала. — Не бойся. — успокаивающе погладила Беляша за ушком. Малыш никак не хотел успокаиваться, чем ввергал меня в ещё большее уныние. Понимаю, что это замкнутый круг: нервничаю я — щенок — снова я, но ничего не могу с собой поделать.

— Пока истеришь ты, он не сможет успокоиться. — произнёс этот придурок из-за стола, что-то печатая в ноутбуке.

— Конечно! Ты же всегда знаешь, как лучше. — кинула на него омертвляющий взгляд и, опустив Беляша на пол, прошла в личный санузел Большого Босса. Ничего, переживет!

Вот тут-то меня и накрыло: проснулась и какая-то неуместная жалость к себе, и, наверное, просто эмоции взяли верх. В общем, я разревелась, медленно сползая по стене. В голове всплывало, как Влад трахал свою невесту, мерзкие прикосновения предыдущего шефа, пугающие ощущения при посещении клиники с Ильей, да и сам Левжинский постоянно появлялся. Слезы текут водопадом, и я не могу остановиться и успокоиться, как бы сильно не настраивала себя на это.

Стало понятно одно — я гораздо слабее него. Теперь он может запросто меня сломать, а я все никак не могу это осознать, принимая его, по факту, за того человека, кем он уже десять лет как не является. В этом моя ошибка. Он, словно прутья терновника, пробирается все глубже в мою жизнь, оплетая её со всех сторон. Нужно ли мне это? Не уверена.

Глава 9

Краем уха слышу, как дверь открывается и входит Илья. Вот и еще одно доказательство моей ничтожности: сижу сейчас практически на полу с красными, опухшими глазами и, скорее всего, поплывшей тушью, вместо того, чтобы изначально поставить себя по-другому и не дать ему увидеть всего этого.

— Иди ко мне. — берет меня на руки и несет к дивану. Сажает на колени и прижимает к себе. — Отвратительная юбка. — ворчит, снова задирая её, чтобы мне было удобнее сидеть. Вжимаюсь носом ему в шею и постепенно успокаиваюсь. Дыхание Ильи размеренное, он гладит меня по волосам и спине и терпеливо ждет. Говорят, если подстроиться под вдохи другого человека, можно почувствовать некоторое единение. Не знаю, что насчет единения, но перестать плакать этот способ точно помогает.

— Посмотри на меня. — просит. Мотаю головой и еще сильнее прижимаюсь к его груди. Сам отстраняет меня за плечи и вглядывается в зареванное лицо. Убирает спутанные влажные пряди и вытирает слезы и тушь белоснежным платком.

— Илья? — сдавленным голосом бормочу.

— Что? — легонько дует на лоб, освежая кожу.

— Давай мириться. — жалобно выдыхаю, протягивая ему мизинец. Усмехается и накрывает мою ладонь своей.

— Сначала ты пообещаешь, что будешь помогать восстанавливать мою репутацию. — произносит, проводя второй рукой по скуле.

— Как? — во рту окончательно пересохло. Ненавижу свои истерики, но с ним они неожиданно приобрели новое значение.

— Например вот так. — ухмыляется и притягивает меня за затылок к своим губам. Мычу что-то невнятное первые несколько секунд, но Илья зарывается в волосы и не оставляет никакого пространства, чтобы отступить. Он настойчив, но в то же время безумно мягок. Хочется задать один единственный вопрос: «Какого черта, Левжинский?».

У меня заканчивается кислород, и я отстраняюсь:

— Что ты творишь? — чувствуя, что с каждой секундой краснею еще сильнее, возмущаюсь. Илье же будто все нипочем. Во взгляде — сплошное веселье и что-то темное, но безумно притягательное.

— Репетирую. — произносит пронизывающим голосом, проводя большим пальцем по моим припухшим губам.

— Другого способа показать, что ты не гей, не нашел? — недовольно выдыхаю.

— О, поверь мне, другой способ точно не для публики. — сжимает мою попу, подталкивая к себе.

— Ты нормальный? — снова вспыхиваю, осознав, на что он намекает.

— Т-ш-ш. — снова припадает к моим губам. — Нужно довести до совершенства, как считаешь?

— Илья! — возмущаюсь, но моя реплика тонет в поцелуе, становясь больше похожей на стон. За что?! Почему именно он? Почему именно на его ласки тело отзывается так живо и трепетно? И, черт возьми, почему мне так приятно?

С концом поцелуя происходит и осознание того, что, а главное, с кем, я сейчас делала. Непривычное дикое смущение — все, что я сейчас ощущаю; буквально чувствую, как горят щеки и уши.

— Ну ты чего? — тепло улыбнулся и накрыл мои вцепившиеся в его рубашку руки. Удивленным, не верящим взглядом посмотрела на сцепленные пальцы и увидела ту самую родинку на тыльной стороне его ладони.

— Мне нужно идти. — пробормотала, не переставая пялиться на небольшую точку на коже.

— Не хочу. — по-детски протянул и, ещё раз прижавшись к моей шее, отпустил.

— Благодарю. — спешно встаю и привожу себя в порядок. Относительный, разумеется. В нормальное состояние мне сегодня уже не прийти. Снова оборачиваюсь на диван, где сидит Илья и крутит ремешок часов, и перевожу взгляд ниже.

Нет, пожалуйста, только не он! Кожаные коричневые туфли с абсолютно идентичным носом и линиями перфорации. Ты окончательно свихнулась, Юля, поздравляю! — хмыкнула про себя и провела ладонью по лбу. Температуры вроде нет, значит уже не все так плохо.

Илья что-то спрашивает, а я будто бы не слышу его:

— Извини, что ты сказал? — снова перевожу взгляд на его лицо.

— Ты в порядке? Может домой?

— Нет, у меня работы много. — мотаю головой и дергаю за ручку двери. Почему-то она не поддаётся. Тупо гипнотизирую её, в надежде, что она откроется. Но, разумеется, вещи так не работают.

Илья подходит ко мне, хмурится, касается губами лба, видимо желая проверить температуру, а потом проводит по все ещё горящим щекам руками.

— Ты точно себя хорошо чувствуешь? — заглядывает в глаза.

— Угу. — киваю.

— Хорошо. — открывает дверь и пропускает меня вперёд. Не прощаясь, просто выхожу из приёмной. Обняв себя руками, прохожу в свой кабинет и сажусь в кресло. Кто меня вообще просил загадывать какие-то там сны? «Просто подсознание разбушевалось» — успокаиваю себя, заливая третью чашку кофе. Забудь, Юля, просто забудь об этом!