Мы – плотники незримого собора (сборник)

Определенная доля населения будет отобрана по лотерее, что придаст плану черты честной игры. Но остальные, в интересах сохранения интеллектуальной и психологической жизненной силы, пройдут отсев на научной основе по принципу «выживает сильнейший».

Мы переживаем период чрезвычайно бедственного положения. Содействуйте нам – слушайте наши передачи каждый вечер, подавляя в себе истерические реакции. Одно известно наверняка: венерианцы скоро нас атакуют. Дай нам бог быть готовыми, когда они нагрянут. Конец вещания!

Это было у всех на устах – как яд и мед, как добро и зло. Случались ссоры и убийства, отрицание и отчаянное неповиновение, сотрудничество и саботаж. А между тем жухлые дни на лозе бытия опадали, как листья.

Стоило Харлеру заговорить, как два миллиарда поднимали головы, внимая ему.

– Сегодня умрут десять миллионов. Придется пожертвовать душевнобольными в психиатрических клиниках и преступниками, которым мы надеялись помочь. Сберегать их мозг, мышление и личность непозволительно. Мы не можем рисковать, перенося их в Завтрашний день.

За всю нашу бурную историю еще никогда столько много людей не сложили голов, засыпая последним сном, и никогда столько людей не молилось за умирающих. Помните! Это только начало. И помните – это единственный выход!

Что за времена настали для Земли! Безнадежные дни и месяцы неумолимо сложились в четыре года. Пришли в движение врачи и машины, люди и звери, смирение и долготерпение. Началось грандиозное переустройство. Создавались секретные запасы некоторых видов провианта. Их невозможно было обнаружить, ибо они лежали у всех на виду. Самые светлые умы трудились день и ночь, делали хирургические операции, управляли могучими машинами, которые превращали человечество в нечто, доселе невиданное и неслыханное.

Телепередача «Почему мы вступили в эту безмолвную войну» вещала:

– Потому что венерианцам взбрело в голову скрестить свою породу с земными женщинами, ведь способность венерианцев к размножению сошла на нет. Потому что в результате скрещивания двух рас на свет появится жуткое потомство, а все бесплодные будут уничтожены. Спасутся только наши женщины, обреченные на жизнь в кошмарном позоре. Этого мы не допустим. Вот почему мы трудимся, не покладая рук.

Приближались последние дни. Эскадры венерианцев уже строились в боевые порядки в мглистой венерианской атмосфере. Один венерианский корабль совершил разведывательный полет над Землей, но не обнаружил ничего подозрительного. Ничего, кроме бурной деятельности, чем, впрочем, Земля отличалась всегда.

Харлер снова выступил.

– Завтра мы узнаем, увенчались ли успехом или провалились наши массовые ухищрения. Завтра в результате одного миллиона экспериментов произойдут первые перемены. И каждый следующий день все больше и больше – по пять-десять миллионов в сутки.

Мы всё продумали. Человек будет воспроизводить себя разумно. Проблема, главным образом, в психологической адаптации к новой среде, к новому искусству, к новым вкусовым ощущениям и к новому чувству голода, к новым жилищам и перспективам.

Некоторые утверждают, будто это поколение не будет способно к размножению, что оно не способно унаследовать интеллект. Ложь! Интеллект выживет. Разум человека сохранится. Раса мужчин и женщин погибнет, но драгоценное эго и жизненная сила сохранятся в семени, которое мы усовершенствовали экспериментальным путем. Интеллект будет передаваться по наследству!

* * *

Наступили последние жесточайшие дни, когда извлекались мозги из личности, упаковывались в коробки и отправлялись в хранилища. То были Спящие – погруженные в сон мозги, всего лишь мозги и ничего кроме, бесчувственные и беспомощные, ожидающие того дня, когда живые их разбудят.

– Пятьсот миллионов погрузятся в мозговой сон. Мы обещаем, что разбудим их, если сами выживем.

Раздавались пение, плач, пронзительный смех. Затем сон в тесном потайном пространстве.

Говорят, обо всем об этом не оставляли никаких записей. Ни единого слова о Перемене не попало в печать. Ровным счетом ничегошеньки – ни об эвтаназии, ни о спящих мозгах, ни о таинственных выживших.

Вот интервью с Харлером на телевидении.

Харлер: «Без свежего притока крови и новой плоти венерианская культура вымрет через сорок лет. После чего мы, земляне, сможем выйти из укрытий!»

Вопрос: «Вернемся ли мы вообще когда-нибудь?»

Харлер: «Нет… очень не скоро. А может, никогда. Города в своем нынешнем виде исчезнут. Мы приспособим их к своим потребностям позднее, когда Венера сгинет вместе со своей дегенеративной популяцией».

Вопрос: «Значит, возврата к прошлому не будет?»

Харлер: «Будет возврат к свободе, да, и возобновится жизнедеятельность. Но эти сорок лет должны стать управляемыми годами естественной, неуклонной деятельности, чтобы не вызвать подозрений. Венерианцы не должны ни о чем догадаться…»

Вот почему в печать ничего не просочилось… ни словечка.

Даже упоминание в письме или дневнике каралось смертью на месте, ведь венерианцы могли это найти и прочитать. В печать – ничего! Издателям приказали прекратить публикацию газет и книг.

В Чикаго, Лондоне, Токио вспыхнули восстания. За четырехлетний отрезок времени мятежи унесли десять миллионов жизней. В Китае, в Индии свирепствовала гражданская война. Континентальные бригады по зачистке ворвались туда и подавили беспорядки, оставив после себя пятнадцать миллионов убитыми.

Землю прочесывали от Северного полюса до Южного. Никто не должен остаться в живых. Всем мужчинам и женщинам надлежит умереть и быть похороненными.

Приказы поступали по радио.

Получил свои приказы и Джо Лейтон.

– Вот, Алиса, 1 июня в четыре часа. Простое предписание – и нам конец.

– Хотя бы мы уйдем в последнюю очередь.

– Да, наш черед пришел под занавес. А этот яд… говорят, не так уж плох. Черт возьми! В следующем месяце обещали повысить в должности. Гм-м.

– Джо, а план сработает? Все умрут?

– Все, кроме пятисот миллионов, которые будут всем заправлять. Они позаботятся, чтобы мы в последний момент не отказались принять яд.

Он покачал головой.

– К каждому кварталу прикреплен судебный врач, который нас всех проверяет, и мы у него на учете. Если допущена ошибка, её исправляют.

– А остальные выживут?

– А кто их заподозрит?

– Никто, наверное. К тому же интеллект выживет вместе с ними и перейдет новому потомству…