Мы попали в ад

Одна из уток, явно камикадзе по профессии, просто прыгнула мне в рожу, оттолкнувшись от воды и взлетев. Отвлеченный её товарищами по команде, я пропустил птицу, за что и поплатился. Заорав, словно японский школьник, увидев скидки на порнушную мангу, она вцепилась мне в нос.

– Падла! – злобно сплюнул я, отцепив кусачую паскуду от моего нюхальника.

Сопротивляться становилось всё сложнее. Утки сгруппировались, поочередно щипали меня. В некоторых местах даже прокусили кожу и текла кровь. Задача сохранить жизнь афродитам пернатого царства становилась почти невыполнимой.

Успешно вывести из строя удалось лишь пятерых, плавающих в нескольких метрах от места событий. Одна из них уже даже пришла в себя, пытаясь сообразить, как она согласилось участвовать в гэнг-бэнге со мной в главной роли.

Патовая ситуация не предвещала каких-то улучшений. И тут я познал на своей шкуре значение фразы «дабл пенетрейшен».

Две утки, нырнув, одновременно вцепились мне в бубенцы и ягодицу. Штурмовой пернатый отряд особого назначения выцелил наиболее уязвимую точку у своей цели.

– Ну все, детишки, гасим свет, – прошипел я, призвав из инвентаря топор. Я мог простить покушение на мою почти прекрасную морду лица, от которой трещали зеркала или молили разбить их, чтобы не отображать ЭТО, но бубенцы – это святое для мужчины.

Определив ближайшую к себе цель, я замахнулся, чтобы разом прервать её страдания. В глазах птицы читалась обреченность и гордость за то, что она была частью команды. В следующее мгновение с берега раздалось громкое «Кря». Дважды.

В ту же минуту утки узбагоились и отплыли на достаточное расстояние. Градус былого анального пригара упал до нуля. Было видно, что птички не привыкли к длительным сражениям, особенно с активно сопротивляющейся целью.

Посмотрев ещё немного на них, и отозвав топор, я развернулся и поплыл к берегу. Моё раздражение достигло критической точки. При этом внутренний голос подсказывал, что я поступил верно, не став досрочно подавать паэлью с утками и артишоками нам на ужин.

Выйдя на берег, отряхнулся по-собачьи, устроив дождь из брызг с моих волос. Почему-то задница ощущала несвойственную ей прохладу… Ощупав кормилицу родимую, обнаружил в трусах солидную такую дырку, размером с половину кулака. Ещё и ценное имущество попортили, гады.

– Ты как? – спросил подошедший ко мне Вадим.

– Бодро и свежо, – раздраженно огрызнулся я.

– Так сам виноват, – пожал плечами он. – Утки расценили хлеб как агрессию или желание им вреда. Вот и напали. Уверен, им ещё не понравилось, что ты начал мусорить в их доме. Посмотри, сколько гадости с тебя натекло?

Обернувшись, я увидел на воде множество мутных разводов. Дааа, подпортил я водичку.

– Ладно, пойду перетру пару вопрос с их главным.

Накинув на себя куртку, направился к двум представителям звериного царства, сидевшими рядом. Селезень уселся на брюшко, подогнув под себя лапки, а рядом с ним находился продолжавший что-то грызть Зефир.

– Здрасьте.

Селезень выпучил на меня наполненный раздражением глаз, но все же кивнул в ответ.

Шлепнувшись рядом с ними, и похлопав по карманам, надыбал пачку сигарет и зажигалку. После такого стресса грех не закурить.

Сделав пару затяжек, я решил внести немного хаоса в это молчаливо-грызущее царство.

– И чё это было? – спросил я у пернатого.

Тот посмотрел на меня и передал одну простую мысль – нехер срать в чужом доме.

Что же. Справебыдло.

Так мы и сидели втроем. Зефир жрал, я думал о своем, а селезень наблюдал за стаей. Докурив первую, понял, что нервы совсем ни к черту, и потянулся за второй.

– Кря.

Я повернулся на селезня и с недоверием уставился на него.

– Ты уверен?

– Кря.

Клювом он указывал мне на пачку сигарет.

– Дело твоё, конечно.

Протянув ему набор начинающего суицидника, и услуживо открыв его, принялся наблюдать за дальнейшим событиями.

Селезень, аккуратно орудуя клювом, выловил одну сигарету. Я поднес зажигалку и помог ему подкурить.

Сил удивляться уже не было. Так и сидели мы втроем – два дымящих и один жрущий идиот. Закончив с сигаретой, селезень почти натурально сплюнул и, поднявшись, наступил лапкой на бычок, чтобы затушить его.

– Рррррааа, – донеслось откуда-то сбоку.

Мы почти синхронно повернули головы в направлении медленно бредущей к нам угрозы.

С асфальтированной набережной в нашу сторону брел мертвец. Анализ показал, что он всего второго уровня, поэтому переживать не стоило. Как дойдет, так и разберемся с ним.

– Кря, – грозно подал голос селезень.

Его утиная орава подобралась и нацелилась на зомбаря. Тааак, уже интересно.

В этот раз птицы не орали, а быстро поплыли в сторону угрозы. Плюнув на всё, закурил третью. Поп-корна нет, так хоть под сигаретку посмотрю.

Немного не доплыв до берега, утки синхронно, словно отрабатывали это всю жизнь, взлетели, и понеслись в сторону врага. Выглядело это так, будто стервятники нацелились на беззащитную мышку, прячущуюся в камнях.

Птицы почти толпой повалили даже не успевшего зарычать зомби и начали его натурально… Рвать. Как бешенные собаки, они продолжали линчевание, пока от мертвеца не остался один лишь скелет и пара ошметков мяса. А, нет, какая-то пришибленная утища и их подобрала.

– Ущипните меня, – находясь в шоке, произнес я.

– Так уже, – со смешком произнес подошедший Вадим.

– Ой, да иди ты.

Видимо стая действительно не желала мне зла, иначе бы порвали за секунду.

– Круто, – подняв большой палец вверх, обратился я к селезню. Только сейчас дошло запросить анализ – гордый птыц пятого уровня.

Тот горделиво задрал голову и довольно крякнул. Посмотрев на меня, он повернулся на Зефира. К сожалению, я уловил мысленный посыл «лучше присматривай за своими подчиненными». Пушистый на это лишь кивнул и махнул лапой в мою сторону. Таааааак.

Подобравшись, селезень потопал в сторону своей стаи. Остановившись, он посмотрел на меня, и показал крылом знак «я за тобой слежу». Крякнув пару раз, птыц построил свой бабский отряд и скомандовал вылет.

– Уважаемый, – обратился я к умывающемуся рядом Зефиру. Эт чё за хрень сейчас была?

Тот посмотрел на меня и ответил: «Ну а как ты хотел?».

– Вадь, слушай.

– М?

– Не желаешь на ужин кебаб и утку с яблоком?

– Да они сами тебя нафаршируют, – засмеялся в голос Вадим.