Мы пришли с миром

Оксана взяла телефон, набрала номер.

— Мама?

Я деликатно отвернулся.

В трубке затараторили, но разобрать слов Любаши я не смог.

— Мама, успокойся, со мной все нормально... Ничего не случилось... Перестань плакать! Ничего не произошло. Где я? Неважно... Да... Да... Нет... Не знаю... Я тебе говорю, все нормально! Да никуда он не пропал, рядом сидит! Что?! Мама!!! Ничего у нас с ним нет и не было, я тебе наврала!.. Что?!.. Почему не веришь?.. Ладно, чтобы ты поверила, я разрешаю вам пожениться... Все, довольна? Успокоилась? Пока.

Оксана отключила мобильник и вернула мне. Я взял его, повертел в руках. Болезненно защемило сердце, и мне, здоровому мужику, вдруг захотелось плакать.

— Что случилось? — хрипло, сквозь ком в горле, спросил я.

— Ничего не случилось! — сварливо огрызнулась Оксана.

Комок в горле медленно отступил.

— Почему ты согласилась, чтобы мы с мамой поженились?

Оксана передернула плечами.

— Может, повзрослела? — хмыкнула она. — Хочу стать умнее тебя.

Все-таки язва она была еще та.

— Становись, я не против. Чем скорее, тем лучше.

— Для кого?

— Для всех.

— Ты уверен?

— Абсолютно, дочка.

— Я тебе не дочка, — сказала Оксана, но агрессивности в голосе не чувствовалось. Будто констатировала факт.

— Тогда принцесса.

Она фыркнула, однако больше возражать не стала.

Я заметил, что продолжаю вертеть в руках сотовый телефон, и сунул его в карман.

— Значит, ты заняла мое место, — сказал я.

— Какое место? — не поняла Оксана.

— Кукольных дел мастера. Вяжешь из шерсти кукол, вставляешь стеклянные глаза...

— Уже нет.

Я с недоверием посмотрел на нее.

— Почему?

— Потому что Кукольник делает это сам. Он быстро учится.

Я усмехнулся и покачал головой. Кукольник... Про себя я часто называл объект Кукольником, но только сейчас понял, насколько это верно. Кукольник, а не Бог. И Оксана, похоже, воспринимает его существование как само собой разумеющееся. Ничего удивительного — дети быстрее привыкают к новому, и то, что для взрослых кажется немыслимым чудом, для них уже через день обыденность. Для моего прадеда чудом была электрическая лампочка, для деда — радио, для родителей — телевизор... Для меня это все естественные составляющие бытия. Пройдет немного времени, и для нового поколения Кукольник станет такой же естественной составляющей нашего мира. Остается только надеяться, что мир изменится к лучшему и мы не станем для Кукольника марионетками. Незавидная судьба — превратиться в устюпенду...

— А глаза? Где он достает стеклянные глаза?

— Тоже сам делает. Я же тебе сказала, что он быстро учится.

Меня покоробило. Говорил Сева об атмосферных линзах, но я ему не верил. Вот, значит, чего опасались в «Горизонте» — полной самостоятельности объекта в воспроизводстве.

— Значит, он покинул тебя?

— Почему? — искренне удивилась Оксана. — Нет, мы с ним часто разговариваем, играем... Понимаешь, ведь он одинокий и всегда был таким, миллиарды лет! Для него новость, что кроме него есть еще кто-то. И ему очень интересно общаться.

Лучик света пробил защитную броню в моем сознании, и я вдруг поверил Оксане, что объект никогда не будет врагом. Может быть, потому, что очень хотелось в это поверить, так как другого выхода не было.

— И где же он сейчас?

— Да вот же он идет. Смотри.

Оксана указала рукой в сторону моря, и тогда я понял, что вовсе не на мою прическу она смотрела, когда я поднимался с песка. По берегу, вдоль кромки прибоя медленно катился гигантский клубок голубоватой пряжи о тысяче ног и рук, а рядом с ним, держась за одну нить, как за руку, шагал худенький, стриженный наголо паренек.

— Ну и форму он в этот раз выбрал... — пробормотал я.

— Нормальная форма, — вступилась за объект Оксана. — Он постоянно в поиске, постоянно экспериментирует. А что это за лысый рядом с ним? — Оксана подозрительно покосилась на меня и съязвила: — Обещанный тобой принц?

Я пожал плечами, но, всмотревшись, неожиданно узнал сына Осокина. И тогда на душе у меня потеплело, и я окончательно поверил, что никогда объект не будет врагом.

— Привет, папа Карло! — поздоровался объект, подходя ближе. — Теперь ты доволен? Гы-гы, ха-ха, хи-хи!

Я рассмеялся, помотал головой, затем кивнул.

Тот факт, что я видел перед собой живого и здорового паренька, который без помощи объекта не сегодня завтра обречен был умереть, заставил отступить все мои страхи.

— Здравствуйте, — сказал мальчишка. Лицо его было серьезным, он еще не успел научиться улыбаться.

— Здравствуй, Олег, — поприветствовал его я. — Познакомься, это моя дочка, Оксана.

Оксана недовольно посмотрела на меня, перевела взгляд на Олега и впервые не возмутилась, что я назвал ее дочкой.