«Мы с тобой из разных миров...»

Когда я оказался в знакомом помещении, в нос сразу ударил терпкий запах свежих и высушенных трав и каких-то отваров. От этого моя и без того больная голова пошла кругом. И, если бы не Беззубик, который так вовремя оказался рядом, то я бы устроил себе встречу с деревянным полом.

– Спасибо, братец, - потрепав дракона за ушком, я осмотрелся.

Помещение, которое служило одновременно лазаретом для жителей Олуха и жильём для Готти, было мне знакомо с самого детства, но за последние годы претерпело ряд изменений, к которым я всё никак не мог привыкнуть.

Сейчас этот дом был довольно просторным, и здесь мог уместиться десяток другой больных и раненых. К слову сказать, постройка хоть и была вместительной, но освещалась она весьма скверно - лишь небольшим количеством свечей, да рассеянным светом, который едва проникал в пару мутных окон.

Я сделал несколько шагов вглубь главной комнаты и увидел несколько Жутких Жутей, которые облюбовали свободные лавки и столы, и сейчас сонно урчали в унисон друг другу.

– Эй… Здесь есть кто-нибудь?
– я постарался говорить не очень громко, но так, чтобы меня могли услышать, однако ответом мне послужило бурление котла, висящего над очагом.
– Братец, похоже, не вовремя мы пришли.
– Ещё раз осмотревшись, я медленно, стараясь не шуметь, направился к Беззубику, который выглядел весьма встревоженным.
– Эй, друг, всё в порядке?
– Фурия тихо утробно рычала.
– Брат, ты чего?
– пришла моя очередь волноваться. Дракон явно что-то чует. И это что-то, судя по всему, не принесёт ничего хорошего.

В следующий момент я услышал скрип открывающейся входной двери.

– Иккинг?
– до слуха донёсся такой родной и спокойный голос матери.
– Что ты здесь делаешь?

– Эм… Привет, мам, - я подошёл к всаднице и обнял её.
– Честно, я пришёл к Готти. На голову будто бревно свалилось…

– Старейшина ушла пару часов назад за травами, - женщина тепло улыбнулась и направилась вглубь помещения.
– Пойдём. От головной боли я найду что-нибудь.

Мне ничего не оставалось делать, как проследовать за матерью, через несколько мгновений скрывшаяся в соседней комнате. За мной, всё ещё рыча и оглядываясь по сторонам, шёл Беззубик, которому находиться в доме Готти явно было неприятно.

– Да что с тобой, брат?
– я попытался добиться хоть какого-то мало-мальски внятного ответа от дракона, однако он даже не собирался обращать на меня какое-либо внимание.
– Беззубик… всё хорошо. Здесь никого нет.
– Я потянулся рукой к чёрной морде, однако Фурия лишь мотнула головой, не разрешая прикоснуться к себе.

В этот же момент в комнату вошла мама, держа в руках деревянную дымящуюся кружку.

– Вот. Это поможет снять боль, - она протянула мне этот ветхий сосуд, наполненный горячей дымящейся жидкостью.

– Что это?
– приняв кружку, я принюхался к её содержимому - пахнет, вроде, приятно.

– Отвар из корней вербены, - мама тепло улыбнулась и приобняла меня за плечи.
– Пей, пока не остыл.
– Бросив ещё один недоверчивый взгляд на тёмную жидкость, я большими глотками выпил отвратительное на вкус горячее поило.

– Гадость какая, - неприятное послевкусие, оставшееся во рту, заставило поморщиться и откашляться.

– Зато поможет, – всадница добродушно рассмеялась и забрала у меня деревянную кружку. – Посиди здесь, пока боль не сойдёт.

– Эм… я бы с удовольствием, да только Беззубик почему-то нервничает, - я указал на своего дракона, который постоянно принюхивался к чему-то и тихо рычал.
– Не понимаю, что с ним.
– Мама бросила настороженный взгляд на рептилию, а затем, не произнося более ни слова, направилась в соседнюю комнату.

– Мам, - нужно было расспросить её о вчерашней ссоре с папой, хотя это вовсе не моё дело.

– Иккинг?
– она остановилась и повернулась ко мне.

– Я… эм… ну… - к сожалению, рот покидало только невнятное бормотание.
– Я вчера случайно… ну да, случайно… подслушал ваш с папой разговор… - пришлось увести глаза в сторону, чтобы не смотреть на маму, которой наверняка не понравилось такое признание.

Женщина тяжело вздохнула, но понять от чего именно - от расстройства, что я «шпионил» за ней или от того, что моим ушам довелось услышать их с отцом ругань - было трудно.

– И что именно ты услышал?
– во взгляде мамы читалась грусть, смешанная с беспокойством.

– Да… собственно… всё, - я развёл руки в стороны и виновато прикусил губу.
– Извини.

– Но ты ведь хочешь что-то спросить, да?
– всадница вздохнула и мягко улыбнулась.
– Что тебя интересует?
– сказать по правде, её проницательность иногда меня не на шутку пугала, ведь порой укрыть от неё свои мысли не представлялось возможным.

– Амазонка, - я произнёс единственное слово и, пожав плечами, наконец, поднял взгляд на мать.
– Она ведь здесь? У Готти?

Тяжело вздохнув, мама лишь коротко кивнула и посмотрела назад, в сторону комнаты, куда хотела пойти буквально с минуту назад.

– Я хочу с ней поговорить, - сделав несколько уверенных шагов по направлению к соседнему помещению, я тут же наткнулся на преграду в виде своей матери.

– Иккинг, - она мягко держала меня за плечи, не позволяя идти дальше.
– Она пришла в себя несколько часов назад и сейчас спит. Не нужно её тревожить. Ей нужен покой.

Сказать по правде, я был весьма удивлён, когда услышал от неё эти слова. Нет, я всегда знал, что у моей мамы доброе сердце, ведь она столько всего хорошего сделала для жителей деревни за последний месяц, да и отец не раз говорил мне о великодушном характере матери, но сейчас… сейчас не тот случай! Она говорит об этой амазонке, словно это её дочь.

– Почему ты её защищаешь?
– я не хотел произносить эти слова вслух, но мне правда было интересно узнать ответ на этот вопрос.

– А почему мне нельзя этого делать?
– всадница изумлённо приподняла брови.

– Они же… - я выбрался из нежных маминых объятий и взмахнул руками.
– Наши враги!

– Иккинг… - женщина подошла к небольшой массивной лавке и тяжело села на неё, было видно, что она очень устала.
– Что, по-твоему, делает их нашими врагами?

– О чём ты?

– Почему ты считаешь их нашими недругами?
– всадница смотрела на меня как-то отрешённо.
– Что тебе сделали эти девы?

На мгновение я впал в ступор, пытаясь найти более-менее правдоподобный ответ на этот провокационный вопрос.

– Мне - ничего! Хотя одна из амазонок пыталась прострелить мне голову почти пять лет назад, но это неважно, ведь так?
– я обиженно уставился на свою маму, ожидая хоть какой-то реакции от неё.
– Они ведь предали наш народ и…

– Это было очень много лет назад, Иккинг, - женщина медленно поднялась с лавки и не спеша направилась в сторону соседней комнаты.
– А вражду между нашими народами посеяли… мы, викинги. В тот день, когда убили первого дракона.
– Мама остановилась на полпути и повернула голову ко мне.
– Ты ведь знал, что эллинки почитают рептилий, как священных существ?