«Мы с тобой из разных миров...»

– Сегодня какой-то праздник?
– всадница, резко переменив тему разговора, наконец-таки задала вопрос, который беспокоил её с самого утра.

– День летнего солнцестояния, - женщина внимательно посмотрела на амазонку, копающуюся в гибких ветках.
– Одно из главных празднеств.

Воительница тут же отвлеклась от своего занятия и посмотрела перед собой. День летнего солнцестояния… Сегодня же Праздник Артемиды. Девушка выронила ветки из рук и схватилась за голову: сколько она торчит на этот варварском острове вместе с сёстрами?

– Что случилось?
– Валка отложила в сторону сплетённый амазонкой венок и внимательно посмотрела на неё.

– Сколько времени прошло с того момента, как мы попали сюда?
– Астрид бросила на шатенку обречённый взгляд.

– Месяц, - женщина с непониманием смотрела на всадницу и ждала от неё объяснений.

– Точнее сказать не могу.

– Боги… месяц… - северянка с силой сжала свои волосы. Целых четыре недели прошло с того момента, как они прилетели на этот проклятый остров. Целых четыре недели было потрачено впустую… А ей, Мелиссе и Астерии нужно облететь все варварские земли, заполнить справочники и карты и успеть вернуться на Темискиру до того момента, как королева спустит на Предполярье и Заполярье всю армию амазонок.

– Что тебя беспокоит, дитя?
– Валка выжидающе смотрела на северную воительницу и ждала от той ответа. Девушка открыла, было, рот, чтобы что-нибудь соврать, однако её перебил громкий детский крик и довольное урчание дракона. Астрид тут же обернулась.

– Попался!
– маленькая девочка, которая буквально несколько минут назад бегала от Сицилии, запрыгнула на рептилию и победно подняла руки вверх, а после зачем-то нацепила на ухо ящера свой венок.
– Попался! Попался! Я поймала Фурию!
– дракониха, которой нравилась эта игра, высунула язык и помчалась куда-то в сторону пристани, унося на своей спине крошечное дитя.

– Она точно издевается надо мной… - амазонка уставилась в ту сторону, куда убежала Сицилия, а затем обречённо покачала головой.
– Не утопи ребёнка, бестолковое создание!
– последнюю фразу блондинка произнесла на южном береговом наречии, а после, когда пёстрый элерон её крылатой сестры окончательно скрылся из виду, принялась копаться в ветках, из которых предстояло сплести не один праздничный венок.

~”°•. .•°”~

– А для бывшего охотника ты довольно неплохо летаешь на драконе, - Астерия, которая после своего демонстративного полёта сидела на примятой траве, оценивающе осмотрела сначала приземлившегося Громорога, а затем и его всадника.

– Я польщён, - бывший ловец ухмыльнулся, спрыгнул со спины рептилии и повернулся к Иккингу, который, собственно, и занимался обучением Эрета.

– Делаешь большие успехи, - шатен улыбнулся своему другу и, коротко кивнув, перевёл взгляд на рыжеволосую амазонку, которая сидела на траве и смотрела на горизонт, как раз туда, куда через несколько часов спрячется солнце.
– Мелисса?

Воительница отреагировала не сразу - девушка была погружена в свои беспорядочные мысли, которые, словно рой пчёл, противно жужжали в её голове и отвлекали от происходящего вокруг. В последнее время всадница была невероятно задумчива, молчалива больше обычного и до невозможности вспыльчива, а улыбка, которая раньше была частой гостьей на её лице, теперь не спешила появляться на нём вновь. Перемены в девичьем настроении заметили все: викинги, которые знали северянку от силы месяц, и, конечно же, сёстры, с которыми воинственная дева прожила бок о бок много лет к ряду. И если первые просто махали на неё рукой, думая, что слабая характером эллинка просто сходит с ума вдали от дома, то вторые бросали на амазонку обеспокоенные взгляды - подобное поведение не было нормой для обычно уравновешенной наездницы. И как бы сёстры не пытались достучаться до разума амазонки, ничего не выходило - девушка замкнулась в себе, а ответов на вопросы откровенно избегала.

Из мыслей воительницу вывел камешек, который Астерия любезно швырнула в неё. Рыжеволосая амазонка перевела недоуменный взгляд на сводную сестру и удивлённо изогнула брови. Брюнетка лишь пожала плечами и кивнула на Иккинга, который выжидающе смотрел на всадницу Фурии. Мелисса перевела взгляд на шатена и вопросительно уставилась на него.

– Твоя очередь, - викинг махнул в сторону океана и добродушно улыбнулся - Хэддоку не терпелось посмотреть на Сумрачную Фурию в деле.

Всадница бросила скучающий взгляд на расстилающийся голубой океан, воды которого переливались в свете солнца, словно хорошо обточенные алмазы, и коротко вздохнула. Если бы её, темискирскую амазонку, привыкшую к свободе, попросили продемонстрировать способности Оракула в любой другой день, она бы не раздумывая запрыгнула в седло и взмыла бы в небо. Но сегодня девушке хотелось забиться в самый дальний тёмный угол и не вылезать оттуда до сошествия богов.

– Да ладно, Мел, - южанка бросила в сестру второй камешек.
– Покажи этим двум зеленоглазым красавцам, как должны летать Фурии.

Рыжеволосая амазонка перевела безразличный взгляд на Астерию и нехотя поднялась с травы, а после со свойственной эллинке ловкостью запрыгнула в седло. Некоторое время северянка просто смотрела на горизонт, вероятно обдумывая схему предстоящего полёта.

– В небо, - спустя несколько минут раздумий, всадница потрепала Оракула за ухо, и тот без раздумий со свистом взмыл ввысь.
– Были бы здесь Астрид и Сицилия… было бы проще… - воительница непроизвольно повернула голову назад и посмотрела на стоящих на утёсе всадников, которые внимательно наблюдали за гречанкой.
– Ладно, братец, всё в твоих крыльях.

Заурчав, Оракул поднялся на небольшую высоту и, проделав петлю назад, полетел к океанской поверхности. Оказавшись в опасной близости от воды Мелисса аккуратно потянула поводья на себя, заставляя дракона выровнять полёт. У самой голубой поверхности рептилия с громким рыком вышла из падения, резко раскрыла крылья и с оглушительным свистом полетела вперёд, буквально рассекая блестящую в лучах солнца воду.

Впервые за последнюю неделю на лице всадницы появилась робкая улыбка: холодный влажный ветер бил в лицо и трепал туго сплетённую греческую косу, а солёные морские капли то и дело кололи изнеженную кожу - чувство свободы вновь охватило истосковавшуюся девичью душу.

Спустя несколько мгновений всадница и её дракон оказались возле массивных каменных столбов, возвышающихся над Великим Океаном. Оракул, не желавший просто оставлять столь необычное препятствие, на огромной скорости подлетел к одному из «исполинов» и принялся облетать его по спирали вверх от самого основания до каменистой макушки. Оказавшись наверху Фурия дважды облетела вокруг каменного столба, а затем взмыла к редким облакам.

Мелисса тут же отпустила поводья и развела руки в стороны, стараясь поймать каждой частичкой своей израненной кожи холодный воздух и капельки воды, любезно оставленные облаками. Сильный ветер нещадно трепал яркие рыжие волосы амазонки и то и дело забирался под лёгкую тренировочную одежду, стараясь ощупать ледяными пальцами каждый сантиметр девичьего тела.

Когда по коже пробежалась очередная стайка противных мурашек, всадница схватила поводья и потянула их на себя, заставляя Оракула подняться выше в небо, к самому солнцу, в свете которого загадочные витиеватые рисунки, коими было испещрено драконье тело, мерцали золотистым светом. Оказавшись на достаточной высоте Фурия ушла в свободное падение, заставив Мелиссу, тем самым, сильнее вцепиться в крепкую шею рептилии.

Лишь у самой поверхности воды ящер раскрыл крылья и, развернувшись, устремился ввысь, закручиваясь в штопоре. Проделав ещё несколько немыслимых фигур драконьей акробатики, Оракул поспешил спуститься обратно к океану.

– Умница, малыш, - Мелисса погладила Фурию по голове и бросила взгляд вперёд.
– Мы уже далеко от острова, давай обратно. Со всех крыльев!

Рептилия, сделав в опасной от воды близости очередную петлю, со свистом рванула в сторону утёса, с которого, собственно, и начался полёт. Звук рассекаемого крыльями воздуха был настолько резким и громким, что редкие морские птицы, забредшие так далеко от берега, спешили улететь подальше от хищника и его всадницы. Когда же Мелисса и Оракул оказались рядом с островком, северянка потянула поводья на себя, призывая дракона подняться вверх. Ящер в быстром штопоре устремился ввысь, к самой вершине утёса, где находились всадники. Оказавшись на нужной высоте рептилия, желая покрасоваться, сделала последнюю петлю и резко раскрыла мерцающие в лучах солнца крылья, после чего плавно опустилась на землю.