Мы с тобой не пара!

– Напомни, пожалуйста, о чём именно шла речь. Желательно слово в слово, – улыбнулась скупо, предлагая думать не только членом и затронутым альфасамцовым эго, но и головой.

– Речь шла прежде всего о твоей дури, – рыкнул оборотень, едва заметно переступая ногами и расставляя их шире, словно был готов в любой момент ринуться в драку.
– Которую ты выключаешь и тем самым не выносишь мне мозг!

– Всё верно, – кивнула спокойно, хотя спокойствие было по большей части напускным, но пока мне удавалось держать себя в руках.
– Ни истерик, ни побегов, секс по обоюдному желанию – помню каждый пункт. Но разве я их не исполняю? А заменить ложечку на бензопилу ты мне сам разрешил.

– Выдержав паузу, за время которой Волков лишь сильнее помрачнел, пожала плечами, давая понять, что его претензии необоснованны. — На этом всё?

В самообладании ему не откажешь, но кажется, черта была уже близко, потому что Волкoв резко склонился надо мной, упираясь руками в подголовник,и прорычал мне прямо в лицо:

– Чего ты добиваешься этим, Алина? Что тебе нужно?! Чего не хватает?!!

– Ты излишне напряжён, успокойся, – произнесла тихо, хотя в желудке вгждзвг всё скрутилось в тугой узел первобытного ужаса.

Такой Волков и правда может ударить, а детский страх быть избитой ни за что я так и ?е сумела из себя вытравить, как ни старалась. – Я

ничего не добиваюсь, мне ничего от тебя не нужно. Просто успокойся… - И, наверное, зря, но не смогла не сказать: - И оставь в покое меня.

Кулак, летевший казалось мне прямо в лицо, глухо стукнул о кожаную обивку справа от уха, но я этого уже не увидела, малодушно зажмурившись и первым делом закрыв обеими руками живот. Кресло, приняв на себя ярость оборотня, опасно качнулось назад, но удержалось в вертикали благодаря столу, стоящему позади.

В следующее мгновение он рявкнул так ожесточённо, что я бессознательно скукожилась ещё сильнее, но нового удара не последовaло. Невнятный шум, грохот, душераздирающий вой – волосы на моём затылке натурально встали дыбом и ни одна сила не заставила бы меня в эти мгновения открыть глаза. Не вижу, значит не видят и меня. Не тронут, не унизят, не ударят.

А затем всё стихло.

На грани слышимости тренькнул лифт, оповещая о своём прибытии, еще тише прошуршали створки, сначала oткрываясь, а затем закрываясь, но лишь через несколько минут гулкой тишины я риcкнула оценить масштабы катастрофы. А она была действительно масштабной.

Перевернутый и разодранный в клочья кожаный диван, выдранная из стены полка, разбросанные по полу книги – по факту не так уж и много. Но стоило только представить, какой силой необходимо обладать, чтобы провернуть такое в считанные минуты, как страх подкатывал снова и снова. До липких пальцев, до холодного пота, стекающего по позвоночнику, до самой что ни на есть реальной тошноты.

– Дерьмо!

Следующие пятнадцать минут, едва успев добежать до ближайшего санузла, я прощалась с шаурмой. Никогда раньше ни один стресс, ни одна попойка не выходили из меня через рот. Я даже ротавирусными заболеваниями никогда не страдала и уж тем более не травилась несвежей едой,так что искренне не понимала окружающих, когда они начинали стенать о том, насколько это преотвратные ощущения. Но сегодня, сейчас…

Это было ужасно!

В желудке уже давно было пусто, но он всё сокращался и сокращался болезненными спазмами, желая выплюнуть самого себя. Болело горло, во рту стойко ощущался кислый привкус желудочного сока, от которого лишь сильнее тошнило, но cтоило только сглупить и выпить немного воды, как через минуту она вышла обратно.

Это ли не подтверждение тому, что Волков – единственный источник всех моих бед?

Кое-как успокоившись, а в перерывах между приступами насилуя телефон, я заказала из ближайшей ?руглoсуточной аптеки через он-лайн приложение три дорогущих тeста на беременность, способных определить двусмысленное положение с первых дней задержки, а также чудесные таблеточки от тошнoты, которые можно было принимать даже беременным. Заказ сделала на своё имя, оплатила с собственной карты и всего через двадцать минут двери лифта тихо тренькнули и вездесущий Артём лично вручил мне фирменный пакетик с содержимым, предварительно позвонив на внутренний телефон и предупредив, что поднимается с заказом.

Судя по тому, как оборотень категорически не желал встречаться со мной взглядом, свой волчий нос в пакетик он сунул первым делом, а может и какие особые указания от собственного Альфы получил, но мне… Было стоически плевать. Мне до сих пор было плохо.

А стоило только почувствовать, как от парня едва уловимо пахнет потом и еще неуловимее псиной, как желудок скрутило снова,и я через силу прохрипела «свободен», на слабых ногах беря курс обратно в туалет.

Накаркала, блин! Порадовалась, что не тошнит с первой недели! Что еще придумаешь, мироздание?!

– Алина Владимировна, может врача? – обеспокоенно засуетился

?ртёмка вместо того, чтобы исполнить мой приказ,и прошёл следом, когда я снова едва успела обнять фаянсового товарища, чтобы высказать ему своё категоричное «буэ».

Рвало слюнями и желчью и больше даже не рвало, а мучили спазмы

– крайне неоднозначная симптоматика, но стоило только представить, как вокруг меня начнут суетиться врачи (естественно,из оборотней), как становилось еще паршивее.

– Нет. Уйди.

– Но Марк ?ндреевич сказал…

– Пошёл вон! – заорала так, что едва самой стыдно не стало, но оборотня сдуло в мгновение ока, и одно только это принесло небывалое облегчение. – Господи,только бы это был разовый приступ… ?осподи, ну за что-о-о?!

Спустя полчаса и три выпитые таблетки (периодически выходящие из меня обратно) приступ прошёл и я сумела спокойно выдохнуть.

Черт, если так и дальше прoдолжится,то это уже не «счастье материнства», а сплошные ужасы! ? давайте, это будет разовой акцией, и я сделаю вид, что прониклась? А? Вот чест?ое слово прониклась!

Зверь летел по ночнoй Москве не разбирая дороги.

Идиот.

Кретин.

Придурок!

Больной ублюдок!

Ненависть к себе разъедала изнутри и рвала душу в клочья, но сделанного не вернуть.

Не исправить, не загладить, не склеить обратно. Какой черт его дёрнул?! Почему он сказал и поступил именно так? Он ведь никогда её не ударит! Никогда!

Но замахнулся и больше нет ему веры… Ни в чём. Поступок в отношении женщины (беременной женщины!) – подлее не придумаешь.

Но всё вышло, как вышло… Откровенно гнусно и по–дурацки.

Что теперь делать? Как быть? Как вернуть хотя бы то подобие шаткого равновесия, которое было вначале? Как переступить через гордость? Как заставить её поверить, что он совсем не это имел в виду?

Заставить…

От безысходности завыл так, что наверняка перепугал всю округу, но облегчения это не принесло.

Да, он умел заставлять. Умел лучше прочих, в этом они с Серовым близки как никогда, всё же у него учился.

Но, как показала ситуация, заставить любить невозможно.