Мы с тобой одной крови

– А с рукой у тебя чего приключилось? – неожиданно спросил Драч.

– Трамвай хотел остановить, а он меня не понял, – сказал Гуров. Выходя из кабинета, он услышал за спиной телефонный звонок и остановился, вспомнив, что велел Крячко в случае крайней необходимости звонить в прокуратуру.

– Где сегодня ты, шустряк, трамвай отыскал? – поинтересовался Драч, снимая трубку. – Слушаю, – жестом позвал Гурова. – За хвост его поймали, сейчас подойдет.

Гуров взял трубку, сказал:

– Это я, говори.

– Тебя просят в течение получаса подъехать к месту, у которого ты был позавчера в пятнадцать часов, – сказал Крячко.

– Спасибо, буду, – ответил Гуров, кивнул и вышел.

Солнце выползало из-за туч, накалить город не успевало и вновь уплывало в облака. Аллея на Воробьевых горах имела дополнительную защиту деревьев, так что было вполне терпимо, хотя Гуров в пиджаке все равно привлекал внимание. Мамы, бабушки с колясками и редкие прохожие были одеты совсем легко. Полковник Еланчук в рубашке с короткими рукавами и неизменным шейным платком, здороваясь, усмехнулся.

– Конечно, мы с тобой блестящие конспираторы. Я вчера выезжал из Москвы, так что новость совсем свежая. Тобой и Ионой Дорониным интересуется наше ведомство. Я получил задание встретиться с полковником Гуровым, выяснить его истинные намерения. – И Еланчук пересказал свою беседу с генералом Барсуком.

– И как ты данный факт оцениваешь? – спросил Гуров.

– Очередное блядство властей и наших старых мудаков! – Еланчук взмахнул узкой рукой.

Гуров несколько опешил, услышав от интеллигентного человека столь расхожие простые слова. Они никак не вязались с Еланчуком, были в его устах столь же чужеродными, как французский язык в очереди за портвейном.

– Чего ты уставился? Полагаешь, я прибежал потому, что ты подвербовал меня? – Он сунул под нос Гурову кукиш. – Они снова хотят нас в легавых и проституток превратить! Найдутся, найдутся у нас людишки, которые с великой радостью… Только не я!

– Надеюсь, ты о своей позиции не высказался? – Гуров улыбнулся.

– Ты меня своим агентом не считай! – продолжал горячиться обычно спокойный Еланчук. – Союзники, напарники, провалимся, станем – подельники! Никаких агентурных дел!

– Я такого слова не употреблял, да, если честно сказать, по отношению к тебе никогда его и не прикладывал. И хватит матюгаться, господин полковник, вам не к лицу.

– Хорошо-хорошо, что будем делать? – успокаиваясь, спросил Еланчук и что-то пробормотал по-французски.

– Работать, Юрий Петрович, мы с тобой больше ничего и делать не умеем.

– Начнем с того, что место встречи надо сменить, мы здесь слишком светимся. Я ехал небрежно, не исключено, что нас уже засекли. Я выполняю задание начальства, а ты?

– Интересуюсь, что тебе известно об убийстве депутата Думы Владлена Семеновича Сивкова. Кстати, что тебе известно?

– Ровным счетом ничего. Слышал урывками по «ящику», читал в газетах, тоже мельком. Кажется, его застрелили в начале июня у собственного дома. Сначала поднялся большой шум, потом волна спала, сейчас упоминают редко.

– Так ты мне это и сказал. Я ответил: мол, интересуюсь в связи с заданием, полученным от своего замминистра, сейчас интерес потерял, так как доступ к делу затруднен, а в моих аналитических выкладках одно убийство значения не имеет.

– Логично, – согласился Еланчук. – А на самом деле?

– Ответ я получу завтра, после экспертизы. Теперь ответь, не могли тебя в данной истории втемную использовать? – Гуров взглянул пытливо, чуть отстранился. – Только без рук! О нашем знакомстве известно, любой ваш аналитик поймет, что мы из одной колоды. И через придурковатого генерала тебя послали к полковнику Гурову сообщить, что власти интересуются компроматом на депутата Думы Иону Доронина. Из чего Гуров должен сделать однозначный вывод: Доронин находится в оппозиции к черным силам, ему можно доверять.

Гуров достал из кармана визитную карточку Доронина, протянул Еланчуку. Тот повертел карточку, вернул и сказал:

– Не понимаю. Откуда у тебя?

– Самолично вручил, понимаешь, он со мной дважды случайно встретился. Ты, полковник, как относишься к случайным встречам?

– Обожаю!

– Вот именно. – Гуров указал на пустую скамейку. – Присядем.

Они сели и довольно долго молчали. Гуров смотрел на тенистую, в солнечных пятнах аллею, на автобус с туристами, толпившимися на смотровой площадке. Город виден не был, но ощущался, гигантский, простиравшийся внизу, любимый и недобрый. Не хотелось ничего делать, думать, начинало клонить в сон.

– Тебе следует отдохнуть, Лев Иванович. Знаю, что ты железный, но и железо стареет, изнашивается. – Еланчук деликатно коснулся руки Гурова.

– Ты работал за кордоном, а я нет, но у меня такое ощущение, будто нахожусь в тылу врага. Они что-то задумали, и мой шеф, Петр Николаевич Орлов, прав: они каким-то образом хотят использовать в своих светлых замыслах ментов и полковника Гурова, в частности.

– Ты великолепный сыщик, не хочу тебя обидеть, но Лев Иванович Гуров – слишком мелкая монета для политической игры.

– Оно, конечно, так, но я верю своей интуиции. Я люблю работать один, а в данном случае такой вариант не проходит. Предлагаю… – Гуров закурил, с минуту массировал затылок. – Надо создать группу единомышленников. Генерал и два полковника, включая меня, в милиции у нас есть, двух-трех верных оперов с Петровки я привлеку. Сегодня был в прокуратуре, думаю, что Петр с одним крупным чиновником договорится. У тебя, Юрий Петрович, среди офицеров, работающих по коррупции, человека не найдется?

– Подумаю, – неуверенно ответил Еланчук. – А какова цель?

– Полагаю, готовится грязная история на предстоящих президентских выборах, – ответил Гуров. – Мне лично Ельцин сегодня несимпатичен, но он законно избранный президент, и у оппозиции альтернативы ему не видно.

– Но масса демократических блоков станет выдвигать молодых порядочных кандидатов.

– Ну и дай бог им удачи! Наша задача – следить, чтобы все проходило по-честному, не устроили кровавую смуту и на грязной волне не вытолкнули на трон фашиста.

– Тебе говорили, что ты наивен?

– Множество раз.

– Больной перед смертью потел? – Еланчук тихо рассмеялся. – Извини, старый анекдот.

– Слушай, умница. – Гуров заговорил шепотом, но с такой злостью, что Еланчук отшатнулся. – Все надо мной подшучивают, критикуют, мне надоело слушать. Не хочешь участвовать – катись! Пусть я даже не Дон Кихот, а лишь Санчо Панса, но сидеть сложа руки и ждать, когда за мной придут с веревкой, не желаю. Нам нужен человек, разбирающийся в нынешней политической ситуации, партиях, группах, течениях, главное – в интригах.