Мы с тобой одной крови

– Тихо, Зар, тихо. Всё хорошо, я ещё здесь, с тобой.

Он молчал, а говорило тело, в котором страдала-наслаждалась его душа. Ничего нельзя было поделать, ничего. Нара почувствовала влагу на его щеках.

– Нет, милый, пожалуйста, только не это.

И снова её зацеловывают, подминают, переворачивают, раскладывают, доводят до края, взрываются вместе с ней, стихают .....и новый круг страсти-наслаждения-прощания-страдания, снова они взмывают вместе в такие высоты, которых она никогда не достигала с Лео.

– Завтра праздник,- голос глухой и наполнен такой неизбывной тоской, что ей хотелось выть в голос и снова задать мысленный вопрос Наставнику:

– Зачем? Зачем ты заставил меня проходить через это? Да, во мне уже бьётся новая жизнь. И возможно, в крови этого ребёнка будет эта самая долгожданная устойчивая пара золотых генов, но стоит ли оно того? Стоит ли этот эксперимент такого надрыва Зара и моего разбитого сердца?

– Ты ещё не устал?

– Не спи.

– Зар.

– Не спи, я сказал.

– Зар, я люблю тебя.

– Молчи.

И новый круг. Как будто он хотел насытиться ей на всю оставшуюся жизнь, вбить себя в неё, впитать в себя, поставить на ней своё клеймо и выпить до дна.

– Зар.

– Уууу?

– Рассвет.

– Мы позавтракаем, выпьем по нескольку капель шеня, и всё будет хорошо.

– Не раздави меня.

– Поспи пару часов, моя богиня.

***

Воздух взорвался криками толпы, приветствующей своего Императора. Чуть поотдаль (голова лошади рядом со стременем жеребца Венценосного мужчины) ехала прекрасная женщина, о которой четыре недели по городу ходили самые необычные слухи. Кто-то видел её на спине золотого дракона, другие говорили, что она околдовала Императора, и он последние недели сам не свой, а третьи утверждали, что настоящую невесту подменили по пути от Древнего монастыря святых старцев в столицу.

Епископ сидел в своей карете и внимательно следил за кавалькадой личных гвардейцев Императора. Все один к одному, в парадных бело-золотых мундирах, на чёрных жеребцах, всадники производили неизгладимое впечатление на толпу.

Сам Император был спокоен, но приглядевшись к нему можно было заметить, как он постоянно слегка поворачивает корпус тела в сторону своей невесты.

Лиун проверил в толпе своих людей, на их шляпах были приколоты серые перья. Были и ищейки Юрера, только самого графа он не нашёл глазами. А он должен быть где-то рядом. Но где?

Великий герцог двигается по правую руку от Императора. Скоро всё решится. Нетерпение будоражило кровь. Спокойно. Спокойно. Всё. Готовность. Епископ вышел из кареты, двинулся в сторону помоста и встал справа от трона. Властитель Половины Земель По Эту Строну Океана выехал на главную городскую площадь и поднялся со своей свитой на высокий помост, опустился на приготовленный для него малый трон, слева устроилась невеста, справа Епископ и брат; дождался, когда суета вокруг него стихнет, а гвардейцы займут свои места. Его Императорское Величество поднялся и жестом руки попросил тишины. Толпа мгновенно стихла.

– Дорогие подданные, приветствую Вас на празднике Сожжения Зла. Пусть оно обойдёт нас всех стороной, а счастье, благоденствие, мир и дальше не оставят нашу Великую Империю. Объявляю праздник открытым. Желаю приятно повеселиться.

Епископ замер. Император после этих слов брал кубок с вином и выпивал его со словами: "Слава Богам- Покровителям! Слава Империи!".

Но в этот момент неожиданно из толпы появился блаженный и закричал:

– Вино отравлено! Вино отравлено!

На площади вмиг стихли все крики. Позади виночерпия неожиданно появился человек Юрера. Выхватил кубок из рук и, протягивая чашу бледному, как полотно мужику приказал:

– Пей!

Несчастный затрясся от страха и замотал головой.

Народ взревел:

– На дыбу!

– Стойте,- вскинул руку Император,- мы не будем сейчас омрачать святой праздник.

– Один,- произнесла про себя дочь Древних.

Подскочили стражники и, схватив неудавшегося отравителя под руки, увели его с площади. Епископ ухмыльнулся. Не доведут. По дороге стрела с крыши попадёт прямо в сердце виночерпию. Он сделал своё дело и вызвал огонь на себя. Пока всё идёт по плану. Охрана Императора немного расслабилась.

Он не заметил, что на него смотрят из толпы, не отрываясь, глаза Древнего.

Вот кто-то закричал:

– Слава Императору!

– Слава Императору! Слава Империи!- взревел народ.

В толпу полетело горстями серебро, люди с хохотом собирали монеты.

Великий герцог напрягся, предлагая брату свой кубок с вином, который только поднёс к губам, но не выпил. Император благодарно улыбнулся и принял вино.

– Ну, давай,- воззвал про себя Епископ.

Всё шло своим чередом: народ отвлёкся на подожжённое чучело Зла, и под приветственные крики горожан высокое пламя взметнулось вверх к небу, сообщая Богам, что здесь, на земле, есть, кому позаботиться о Правде. Сейчас Император должен провозгласить тост.

Повернув голову, Епископ краем глаза успел заметить, что за его креслом внезапно оказались два офицера охраны и самыми грозными взглядами приказали ему оставаться на месте.

Император пригубил вино (или сделал вид, что пригубил) и передал кубок обратно брату, предлагая допить. Тот стал отказываться, но Лучезар настаивал. Великий герцог поднялся, сделал шаг назад и в сторону, но его удержали. Трое встали вокруг, приняв от него кубок и передав четвёртому. Праздник продолжился.

– Два,- Нарамия сжала подлокотники кресла, рука потянулась было к руке Зара, но бессильно упала на колени: нельзя, смотрят.

Ещё не всё. Нарамия чувствовала, что это не конец. Она обводила глазами толпу, осматривала крыши домов, замерла, узнав Вера. Оооо! Как она была рада его видеть: в одежде простолюдина, тот стоял немного ссутулившись, пытаясь скрыть свой рост, чуть в стороне от толпы, но был виден с того места, где сидела невеста Императора.

Граф Юрер стремительными шагами направился в сторону ближайшего переулка, и вскоре откуда послышались крики и звон металла.

– Три,- посчитала Нарамия.

Вер, оглянулся и пошёл по периметру толпы, материализовался в первых рядах напротив Императора. Быстрое движение и кто-то падает на землю. Нарамия проследила глазами, как Вер тащит на себе человека, придерживая одной рукой за талию

– Слегка перебрал в честь праздника,- смеётся вместе со всеми над незадачливым мужичком.

– Четыре.

Рука Зара захватила её похолодевшую ладонь.

– "Я здесь и люблю тебя",- его мысль согрела её сердце, но тревога осталась.

Епископ закрылся так, что невозможно было пробраться в его мозг.

– Его закрыли. Кто?- догадка ужаснула. Стало холодно. Чьи- то колючие пристальные взгляды мешали, тревожили, не давали собраться. Прикрыла глаза и из-под полуопущенных ресниц оглядела толпу.