Мы слишком много работаем

Наскоро высушив волосы и одевшись, я осмотрела себя и поняла, что произвожу вполне благоприятное впечатление.

Тут я вспомнила о пустых бутылках, забаррикадировавших угол в моей кухне, и, схватившись за голову, кинулась туда. Вот это безобразие убрать нужно просто непременно. Или хотя бы замаскировать.

Я открыла отсек под кухонным окном, но и он уже был забит до отказа пустой посудой.

«Тебе бы бутылки сдать, – усмехнулась я про себя. – Месяц могла бы жить безбедно!»

Наскоро запихав бутылки в огромный пакет – самый большой, что нашелся в доме, – я оттащила его на балкон. Мороз стоял жуткий, после душа меня всю трясло, и я очень боялась заболеть.

Эх, сейчас бы принять хоть капельку бабушкиной вишневой наливки! Лучшее средство ото всех простуд! Но нельзя. Сама понимаю, что нельзя.

Порадовавшись, что у меня такая сильная воля, я пошла в зал, села перед компьютером, нацепив очки, и обложилась методическими пособиями. Пусть у меня и не «пентиум», а всего лишь старенькая «двойка», но все же компьютер есть компьютер.

Однако, когда я увидела Светлану Алексеевну, я поняла, что ее не удивишь ни «двойкой», ни «Пентиумом», поскольку у нее дома наверняка стоит по крайней мере третий.

Звонок раздался ровно в назначенный час – вот уж у кого поучиться пунктуальности, так это у Светланы Алексеевны.

Я открыла и увидела женщину лет сорока пяти. Это была худенькая, стройненькая блондинка с интеллигентным лицом, одетая по последней моде. Было видно, что одежда вся куплена в дорогих магазинах.

Я отметила, что у Светланы Алексеевны есть вкус. Никакой вульгарности, кричащести, нарочитой броскости – этакое скромное обаяние буржуазии.

Сняв норковую шубку и шляпку, Светлана Алексеевна прошла в комнату и остановилась в нерешительности.

– Пожалуйста, присаживайтесь сюда, – я указала ей на диван и сама села рядом.

Светлана Алексеевна села, разгладив серую юбку на коленях. Она явно не знала, с чего начать.

– Я так поняла, что у вас какие-то проблемы, – осторожно начала я.

– Да, – встрепенулась Светлана Алексеевна. – Не просто проблемы, а… Оленька, я совсем измучилась… Вы позволите мне так вас называть?

Сидевшая передо мной женщина была старше меня лет на пятнадцать, но держалась очень неуверенно и застенчиво. Я наблюдала за ее жестами, за манерой держаться, и делала выводы.

Она не знала, куда девать руки, постоянно поправляла прическу, хотя в этом не было никакой нужды.

– Светлана Алексеевна, вы успокойтесь, – мягко проговорила я. – Вы, я так думаю, впервые пришли за консультацией к психологу?

– Да, – подтвердила Светлана Алексеевна. – Я не успела вас предупредить, что вас мне рекомендовала одна очень хорошая знакомая. Она была о вас самого лучшего мнения как о психологе и как о человеке…

– Спасибо, – я почувствовала, что сама начинаю краснеть и смущаться.

Этого еще не хватало – сейчас мы обе застесняемся и уйдем в себя.

Но дело в том, что я, несмотря на профессию психолога, сама была такой же, как сидевшая передо мной Светлана Алексеевна Мирошникова – застенчивая и даже порой робкая.

Вот моя сестра Полина – совсем другое дело. Та целеустремленная, деловая, уверенная в себе и практичная. И все всегда ее мне ставят в пример. Ну, а что поделать, если я родилась совсем другой?

Нет, конечно, профессия психолога и работа над собой помогли мне избавиться от множества комплексов, сделали более раскрепощенной, но все же по сути я оставалась такой, какой создала меня природа – мягкой, слегка ленивой и распущенной, и даже в чем-то безалаберной.

Это тем более удивительно, что мы с Полиной близнецы. Никогда бы не подумала, что две внешне абсолютно одинаковые девушки – ну, единственное различие в том, что я ношу очки – могут столь различаться характерами.

Я быстренько взяла себя в руки, напомнив сама себе, что нахожусь на работе, и сказала:

– Светлана Алексеевна, не нужно стесняться, Если вы решили обратиться ко мне за помощью, значит, вы на меня рассчитываете. И я непременно вам помогу, но только в том случае, если вы будете до конца откровенны со мной, чтобы я могла полностью вникнуть в проблему и выбрать правильную методику работы с вами. Я гарантирую, что все, о чем вы мне расскажете, останется между нами. Скажите, у вас проблемы на работе или в семье?

– Да, – Светлана Алексеевна кивнула и сцепила пальцы.

– В семье… Точнее, с мужем.

– Я вас очень хорошо понимаю, – продолжала я. – Когда я разводилась с мужем, это был такой кошмар! Так что я прекрасно понимаю, как вы страдаете…

– Да-да, – подхватила Светлана Алексеевна, она наконец-то почувствовала отклик и поддержку с моей стороны и заговорила:

– Это действительно кошмар, Оля, хотя ни о каком разводе и речи не идет. Пока во всяком случае. Но я уже… Готовлюсь к этому как к самому худшему. И вообще, у меня депрессия!

– Не стоит так. Во-первых, вы сами говорили, что о разводе речь пока не идет. Во-вторых, даже если окажется, что развод неизбежен, это не означает самого худшего. Знаете, какой самый лучший способ перестать нервничать из-за ситуации, которую вы изменить не в силах?

– Нет, – покачала головой Светлана Алексеевна. – Успокоительные таблетки, что ли?

– Вовсе нет. Хотя в некоторых случаях без них не обойтись. Но сперва еще нужно определить: какого рода у вас депрессия, если она вообще есть – психогенная или эндогенная? При психогенной биохимические препараты вообще не рекомендуются, поскольку проблема никуда не уходит. Но главное – это изменить свое отношение к проблеме, постараться посмотреть на ситуацию другими глазами. Это почти всегда срабатывает. Вот я даже не знаю, в чем суть ваших переживаний, а…

– Суть моих переживаний состоит в том, – перебила меня Светлана Алексеевна, нервно теребя в руках кружевной платочек, – что мне даже сказать об этом стыдно. Понимаете, я никогда не была в подобной ситуации и теперь совершенно растеряна. Я просто не знаю, что мне делать!

Господи, да скажет ли она наконец, что у нее произошло такого страшного?

Светлана Алексеевна краснела, как девочка, словно стесняясь сказать напрямую, что ее тревожит. Потом одним махом выпалила:

– Дело в том, что мой муж завел любовницу…