Мы те, кто мы есть

его, не так ли?

– Да, - он подоткнул одеяло под ее плечи, ненавидя то, что она была такой

бледной. Он надеялся, что она не видела Аарона, но, конечно же, она увидела его.
– Во

время сцены однохвостка используется... с совсем небольшой силой... даже тогда,

когда планируешь пустить немного крови. С Аароном я не сдержался.

Ее дрожь напомнила ему, что ее подругу Холли забили до смерти.

– Это была слабая ставка, детка. Получаешь внезапный удар в лицо, и ты

оглушен. Парализован на долю секунды. Но лишь на секунду. Ничего бы не вышло,

если бы ты не отскочила.

Храбрая, отважная женщина.

Она сжала его руку и посмотрела на него так, что его сердце растаяло.

– Спасибо, что услышал меня. И что спас мою жизнь, - когда она убрала руку,

ему стало очень не хватать ее тепла.
– Мне лучше уйти. Ты проводишь меня к моей

машине?

Его челюсти сжались с такой силой, что, казалось, он мог раскрошить

собственные коренные зубы.

– Нет.

– Сэм. Мы не можем сидеть в гостиной Мастера Z всю ночь. Пора идти. Я уже в

состоянии вести машину.

И это когда у нее могла быть реакция запоздалого шока на дороге? И она может

съехать в кювет, оставив его в одиночестве? Черта с два!

– Я поведу. А ты отправишься домой со мной.

Ее большие глаза распахнулись. Подбородок взметнулся вверх. Когда он увидел

повязку с небольшим красным пятном в центре, его горло расслабилось настолько, что

из него вырвалось еще несколько слов:

– Я хочу видеть тебя в своем доме. Чтобы ты жила со мной. Всегда оставалась в

моей постели.

– Но...

– Я люблю тебя, - с каждым следующим разом эти слова давались ему все легче.

Он прижал ее к себе. Она была так чертовски дорога ему. Хрупкая и сильная.

Когда она не ответила, это напомнило ему о том, как его молчание, должно быть,

причиняло ей боль. Он нетерпеливо поторопил ее.

– Ты должна сказать это, девочка. Есть правила.

– Правила? - уголки ее губ приподнялись. - Мой сержант. - Ее глаза потеплели

настолько, насколько он в этом нуждался, и она прошептала: - Я люблю тебя, Сэм. Я

очень, очень люблю тебя.

Когда он зарылся лицом в ее волосы, то клялся и божился себе, что она будет

слышать эти слова от него каждый чертов день.

245

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

Эпилог

Две недели спустя

Проверив курицу в мультиварке, которую Линда готовила к обеду после

церковной службы, она улыбнулась, услышав смех детей, доносившийся из столовой.

Николь дразнила Чарльза из-за того, что тот продолжал работать в кафе,

несмотря на то, что газета выплатила деньги.

– Я решил не тратить эти деньги. Нет ничего плохого в том, чтобы поработать

несколько часов, - ответил Чарльз.

Бренна хихикнула.

– И этим ты добиваешься того, чтобы все девушки в округе выстраивались в

очередь и заигрывали с тобой, да?

– Так и есть.

Чарльз. Линда рассмеялась себе под нос. Ее сын определенно знал в этом толк.

Девочки всегда окружали его даже в детском саду.

Когда ее талию обхватила рука, она услышала утренний, с особой приятной

хрипотцой, голос Сэма:

– Хорошо, что на ферме у меня хватает работы, детка, иначе от твоей еды у меня

бы вырос большой живот.

Она усмехнулась, повернувшись в его объятиях, чтобы получить свой поцелуй.

– Доброе утро. Дети приехали пораньше.

– Я слышал.
– Он и в самом деле рычал, как собака ее соседа - Бруно, хотя уголки

его губ были приподняты, показывая, что он в прекрасном настроении.

Линда склонила голову, услышав снаружи шум.

– Это машина?

– Похоже на то, - его брови сошлись вместе.
– Стройка закончена. Дети уже здесь.

Никакие поставки на сегодня не запланированы.

Линда и дети вышли за ним на крыльцо.

Автомобиль остановился на круговой площадке перед домом. Поцарапанная и

выцветшая синяя краска, разбитые фары, пассажирская дверь с вмятиной. И из этой

колымаги вышла тощая блондинка.

– Нэнси, - проворчал Сэм.

Это бывшая Сэма? Линда повернулась и посмотрела на него. Выражение его

лица казалось ледяным… и с каждой секундой становилось все отстраненнее. Страх

захлестнул Линду. Нет. Только не снова. Она шагнула ближе к нему.

– Мама, - голос Николь звучал так, как будто она была напугана.

Видя страх, гнев и явное страдание на лице Николь, Линда почувствовала, как в

ее венах закипает ярость. Дети не должны так выглядеть. Никто и никогда не должен

переживать такое. В прошлое воскресенье дети рассматривали детский фотоальбом

Николь. Он представлял собой полнейший беспорядок. Очевидно, Сэм вклеивал

фотографии без особого творческого подхода. Но он старался.

На слишком многих снимках была изображена девочка с мрачным взглядом,

таким же, как и сейчас.

Достаточно. Это должно прекратиться прямо сейчас.

Сэм направился к ступенькам. Но Линда хлопнула ладонью по его груди,

останавливая его.

246

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

– Оставайся здесь. Я позабочусь об этом. - Она взглянула на сына: - Чарльз,