Мы в город Изумрудный...

— Хор-рошо, — Львица вытянулась на траве, перекатилась на спину и подставила солнечным лучам мягкое брюхо. — Милый, взгляни, как забавно падает на меня тень от этих деревьев. Моя шкура стала полосатой, посмотри. Тёмная полоска, светлая полоска. Опять тёмная. Тебе нравится?

— Мне нравится, — согласился Лев, прекрасно знающий, что спорить с женщиной опасно для шкуры и хвоста. — Тебе очень идут эти полоски.

— Да-а? — удивилась Львица. — Тебе правда нравится? — Она потянулась всем телом, хлестнула хвостом по траве, выпустила когти. — Я сейчас похожа на тигрицу, не правда ли? Мне только тигра не хватает. Будешь моим тигром? — Она подскочила и уставилась Льву прямо в глаза. — Моим свирепым полосатым и почти саблезубым тигром!

— Я Лев! — рявкнул Смелый Лес. — Я никогда не буду тигром, и прекрати болтать всякие глупости! У тебя на уме одни шкурки и полоски! Ты мешаешь мне размышлять о государственных делах!

Львица оскалилась и прорычала хриплым злым голосом:

— Это не глупости, мой милый просто большой кот. Это совсем не глупости. И о каких таких делах ты размышляешь? Может быть о тигрице? Об этой драной кошке, которая имеет наглость вертеться вокруг нашей поляны, когда я ухожу на охоту? Отвечай!

Лев открыл глаза и уставился на жену. С первого же взгляда ему стало ясно, что назревает то, чего он боялся больше всего на свете — семейная ссора.

— Какая тигрица? — взревел он, сам переходя к нападению. — О чём ты говоришь? Что за муха тебя на этот раз укусила?

— Сейчас я тебя укушу! — не осталась в долгу Львица. — Признавайся, негодяй, почему ты меня на неё променял? Как ты только посмел обратить внимание на эту полосатую дуру! Как ты только мог забыть о наших детях! Или тебе тигрят захотелось или этих, как их, лигрят? Двух полосатый мр-р-мальчиков и разлинованную девочку?

Огорошенный Лев отступил от разъярённой жены на безопасное расстояние.

— Так, — рявкнул он. — Давай всё сначала и по порядку. Что-то я уже ничего не понимаю… Успокойся, я сказал!!!

От его сердитого рыка закачались деревья, замолчали все птицы, а на солнце тотчас же быстренько набежала маленькая испуганная тучка.

— Я не могу успокоиться! — столь же сердито зарычала Львица. И злость, перекатывающаяся в её горле, заставила в страхе разбежаться всех хищников, которые имели неосторожность находиться неподалёку от львиной поляны. — Я разорву эту гадину на разноцветные полоски! Я выдеру у неё усы! А потом я отгрызу тебе хвост! Отпусти меня, негодяй!..

Лев прижал её к земле своей тяжёлой лапой и не позволял вырваться. Львица царапалась, изворачивалась, но Лев был сильнее, и у неё ничего не получалось.

— Ладно, — наконец сдалась она. — Я не буду отгрызать тебе хвост, мой очень одинокий лев. Отпусти меня, пожалуйста!

А когда Лев убрал лапу с её шеи, она отпрыгнула в сторону и кровожадно выкрикнула:

— А тигрицу я всё равно порву на лоскуты! Так и знай!

— Да хоть на бантики! — рявкнул Лев. — Мне нет до неё никакого дела! Но объясни, ради всего святого, с чего ты так взъерепенилась! Ведь ничего же не было!

— Ты не признаёшься — и это минус! — крикнула Львица. — Зато я всё знаю — и это плюс!

— Ты ничего не можешь знать, потому что знать нечего! — Лев положил тяжёлую голову на лапы вновь принял расслабленную позу. Он знал, что у его жены случаются приступы ревности, и уже почти привык к ним. Он знал, что рано или поздно всё успокоится. И опять всё будет хорошо. — Милая, мне даже неинтересно, откуда в твоей голове появились эти глупые догадки. Мне даже неинтересно, почему ты употребляешь такие странные выражения.

— Эти странные выражения и эти глупые догадки напела мне одна очень неглупая птичка, которая хорошо умеет слушать и ещё лучше умеет запоминать, — Львица опять выпустила когти и обнажила великолепные белые зубы. — Хочешь, я повторю тебе всё, что она мне пересказала сегодня утром?

— Если тебе не лень повторять бессмысленную птичью болтовню, то можешь приступать, — величественно разрешил Смелый Лев. — Я как-нибудь перетерплю.

— И где, интересно было бы узнать, твоя неглупая птичка это подслушала? — спросил он спустя некоторое время после того, как Львица замолчала.

— Она услышала это во дворце Страшилы трижды премудрого! — вскричала Львица. — Какие-то служанки читали это с помощью волшебного ящика на каком-то фаруме или фуруме, или как это там у них называется! Они читали и мерзко хихикали! Ты понимаешь?! Над нами уже смеются в Изумрудном городе, а ты утверждаешь, что ничего не было!

— Враньё полное, — отмахнулся Лев. — Они могут там на своих фурумах читать что угодно. А ты не верь! Это заговор против меня. Козни врагов. Они хотят нас рассорить. И им это почти удалось. Потому что кое-кто слишком доверчив!

— А кое-кто слишком любвеобилен! — Львица опять начала подкрадываться к мужу так, как она обычно на ночной охоте подкрадывалась к ничего не подозревающей добыче.

— Я люблю только тебя, — прорычал Лев. — И никакие фурумы-квурумы не сумеют нас поссорить. Иди ко мне, я укушу тебя за ухо.

— Мр-р! — Львица зарылась головой в густую гриву. — Ты правда меня любишь?

— Правда.

— И никогда больше не посмотришь на эту драную рыжую полосатку?

— Я на неё и так не смотрю.

— И тебе не нужны лигрята?

— Мне хватает наших львят. Я люблю их так же сильно, как тебя.

— И ты не чувствуешь себя одиноким котом?

— Не чувствую, — Лев начал терять терпение.

— И ты не считаешь, что тигрица — это такая же большая кошка, как и я?

— Да кошка она, кошка, — не выдержал Лев. — Все тигры — это кошки. А львы — это цари зверей. И тигров они всегда гоняли. Даже саблезубых. Довольна?

— Очень, — мурлыкнула Львица. — Скажи ещё раз, что любишь меня.

— Люблю.

— Скажи ещё раз, что всё на этом фуруме — неправда, ложь и враньё.

— Так оно и есть. Мне нужна только ты, и никакие тигрицы не идут с тобой ни в какое сравнение.

Львица играючи царапнула нос мужа и унеслась в лесную чащу, торжествующе выкрикнув напоследок:

— А хвост этой полосатой дуре я всё-таки оторву.

Лев помотал головой и опять закрыл глаза. Кажется, буря миновала. Можно опять спокойно поразмышлять о государственных делах.

— Мр-р! — донеслось из кустов. — Повелитель грустит?