Мы влипли

А еще у мамы скоро День рождения. Я обязательно съезжу домой и увижусь с ней и Мишкой.

Прощаюсь с мамой и снимаю с паузы трек, неосознанно убегая от полной тишины.

За этим занятием меня и застает веселая компания.

Леся, Таня и Вика вваливаются в комнату и замирают на пороге.

— Вот она, — произносит Таня далеким от благодушия тоном и делает шаг вперед.

Под потолком тут же загорается лампа.

— Вы чего, а вдруг Полинка уже спит? — замечает Леся и тут же мне, — ой, Полин, ты ведь еще не спишь.

— Она не спит, — отвечает за меня Вика. В ее глазах плещется ярость и такая злоба, будто я сделала что-то ужасное лично ей.

Они с Таней приближаются ко мне и становятся прямо у кровати.

— Ну что, Полиночка, как погуляля? — цедит Таня и упирает руки в бока. Вика же скрещивает руки на груди.

Пару секунд я разглядываю разгневанных фурий, после чего возвращаюсь к своему занятию.

То есть продолжаю слушать музыку и перестаю обращать какое-либо внимание на взвинченных девиц.

Мне плевать.

На несколько секунд в комнате повисает тишина. Для них. Я же продолжаю наслаждаться голосом певицы.

— Ну и, — первой не выдерживает Таня, — как ты, Полина, объяснишь нам ваше странное исчезновение с Матвеем?

Произносит таким тоном, будто прямо сейчас вцепится в меня и начнет убивать. А Матвей ее личная собственность.

Вынимаю из уха один наушник и чуть поворачиваю в ее сторону голову.

— Ну? — торопит Вика.

Перевожу взгляд с Тани на нее.

— А я обязана?

— В смысле обязана? — переспрашивает Вика, словно не понимая вопроса.

— Я обязана вам что-то объяснять?

Девицы переглядываются.

— Э… ну…

Похоже, мое замечание их несколько смущает. Жаль, ненадолго.

Уже в следующий момент Вика зло прищуривается.

— Вообще-то, — цедит она, — мы все вместе пошли. И договорились, что Матвей наш.

— Полин, мы просто волновались. Вы вдруг пропали, без предупреждения.

Лесин голос из-за ее спины звучит все также дружелюбно, как и раньше. Похоже, она пытается сгладить намечающийся конфликт, но у нее ничего не выходит.

Мне снова плевать.

Но все же придется что-то делать, чтобы они поскорее убрались отсюда, иначе выяснение грозит затянуться на всю ночь.

Вздыхаю и принимаю горизонтальное положение. Потом подсовываю под спину подушку и устраиваюсь с удобствами.

— Ну? — не отстает Вика.

Я зеваю, едва прикрыв рот ладонью, потом потягиваюсь.

— Ну, Полина!

— Слушай, Вик, сгоняй-ка мне за чаем, — говорю ей.

Все вокруг замирает.

— Что? — тянет она, как только приходит в себя.

— Что слышала. Пить хочу. Так что, раз вы так удачно пришли, сгоняй мне за чаем.

Викины глаза расширяются, в них плещется недоумение. Она косится на Таню, потом на Лесю. Потом снова поворачивает лицо ко мне.

— Что непонятного? — говорю несколько резче, чем обычно.

А потом демонстративно закатываю глаза, всем своим видом показывая, что просто поражаюсь чужой тупости.

— Или ты бежишь мне за чаем и узнаешь подробности всего или просто сваливаешь отсюда в свою комнату. Без чая ничего не буду рассказывать. И да, третий раз повторять тоже не буду.

Снова демонстративно вставляю в уши наушники, сменяю трек и прикрываю глаза.

— Слышь, Вик, сгоняй, — улавливаю сквозь музыку Танин шепот.

— Для нее? Ты что, совсем с ума сошла?

— Но интересно же, чего тебе стоит.

— Сама сгоняй.

— Полина тебя попросила, а не меня.

Они еще некоторое время препираются, но потом все же выходят из комнаты. В помещении остаемся только мы с Лесей. Сразу становится легче дышать.

— Круто ты их, — говорит соседка.

Я открываю глаза и наблюдаю, как она подходит к шкафу. Открывает его и начинает доставать домашнюю одежду.

Снова погружаюсь в музыку.

Несколько минут проходят почти в нирване, потом дверь распахивается и в комнату снова вваливаются Таня и Вика.

В руках у Вики поднос, на котором стоит стакан с чаем, блюдце с кусочками сахара и даже вазочка с печеньем.

— Вот, Поль, мы и поесть принесли, — говорит Таня.

Вика располагает поднос на столе, перехватывает стаканчик салфеткой и подносит мне.

— Осторожнее только, Полин, — он горячий.

А Матвей, оказывается, прав. Людьми не так сложно управлять.

— Спасибо, — милостиво киваю, — только в следующий раз не забудь положить лимон. Я пью только с лимоном. Знаешь, такая тонкая долька шириной три миллиметра, ни в коем случае не четыре и не пять. Ясно?

Вика проглатывает и это.

— Хорошо, — поспешно кивает.

— Ну, Поль, что?

Таня усаживается мне в ноги. Ее глаза горят от нетерпения.

— Ну, как вам сказать, — тяну время.

— В общем, — выдерживаю еще одну эффектную паузу, во время которой девчонки не издают не звука, — ваш Матвей в меня влюбился.

— Как? — ахают Таня и Вика одновременно.

— А вот так. С первого взгляда. Окончательно и бесповоротно.

— Не может быть!

— Сам сказал. Да и вы сами все видели, он же ко мне пересел. А потом увел из зала. Захотел пообщаться и узнать поближе.

— Не может быть, — хмурится Таня, а Вика осматривает меня особенно пристально. Словно ощупывает взглядом.

— Почему не может быть? — недоуменно поднимаю брови и перевожу взгляд с одной, на другую.

— Ну, это… — мнется Таня, — потому что, как так?

— Возможно потому, что Полина очень красивая и фигура у нее классная, — говорит вдруг Леся, — или потому что она понравилась ему, как человек.

Вика с Таней смотрят теперь на Лесю, а мне начинает надоедать этот разговор.

— Так, ладно, — говорю и слегка морщусь, — устала и хочу спать, так что вы, обе, валите к себе.

Тут же прикусываю язык. Не слишком ли? Пугает мое полное сходство сейчас кое с кем, пусть и неосознанное.

Но по виду соседок вижу, что не слишком.

В самый раз.