Мы все когда-нибудь умрем

– А ты тот идиот, который меня спас? Помню-помню, - съязвила я.

– Вы знакомы? – перебила нас Элли, в ее глазах можно было прочесть недоумение.

– Я ее спас, а она даже не поблагодарила, - Кевин сделал обиженное лицо.

– Я тебя просила? Просила? Может, я на самом деле хотела умереть, а ты все испортил, дурак,

– Куда твои родители смотрят, что за чудовище у них растет? – от досады пробормотал парень.

– Закрой свой рот, - я вцепилась ногтями в грудную клетку Кевина, дав ему пощечину, я развернулась и собиралась уже уходить, как в прихожей послышались чьи-то шаги.

_

– Кевин, я дома, Эллисон не объявлялась?
– кто-то заговорил мужским голосом.

– Папп, нашлась пропажа наша, явилась, - завопил Кевин.

– Папочка, извини меня, я ночевала у подруги, - Элли побежала к отцу и повисла у него на шеи.

– Здравствуйте, меня зовут Британи, я подруга вашей дочери, - улыбнувшись, протянула я руку мужчине.

– Добрый день, Британи, я Том Вилсон, - мужчина одарил меня чудной улыбкой, на вид ему было лет тридцать семь, может немного больше. Прядь темных волос аккуратно свисала со лба, ярко-карие глаза делали его лицо более строгим, но когда он улыбался, ямочки на щеках придавали мягкости строгим чертам лица. Кевин полная копия отца, такие же глаза, волосы, ямочки, и голос, такой же низкий, как у мужчины. Мой взгляд случайно пал на фотографию, которая висела на стене в гостиной, вся семья Вилсон в сборе, мистер Том обнимает какую-то белокурую женщину, у нее белоснежная улыбка, и ярко-голубые глаза, которые манят к себе, видимо, это его жена и мать Кевина и Элли. Это фото, видно, старое, Кевину наверное было лет десять, а Эллисон восемь, ее голову украшали два огромных алых банта, на лицах членов семьи сверкали улыбки. Как же я понимаю, ту боль, которую испытал каждый из них, потерять близкого человека - самое страшное, что может случиться с тобой в этой жизни.

– Думаю, мне пора, еще увидимся, - я поспешила уходить, мне было немного неуютно.

– Подождите, Британи, а как же чай? – мистер Вилсон заботливо приобнял меня за талию, как дочь и повел на кухню, я не могла противостоять его обаянию.

– Я пошла ставить чайник, - захлопала в ладоши Британи, Кевин же сделал недовольную мордашку, видимо, он не мог еще отойти от моей сладкой пощечины. Отец Элли привел меня в их кухню, здесь очень уютно, интерьер выполнен в летних тонах, сразу такое оптимистическое настроение появляется. Пока Бри и мистер Вилсон хлопотали на кухне, Кевин сидел и просто смотрел на меня, я не могла понять, что означает этот его взгляд, но мне было некомфортно, Я старалась испепелить его своим взглядом, но у меня не получалось, его нахальная улыбка сводила меня с ума. Вот нахал, мало того, что он на меня палиться, да еще и нахально улыбается.

– А вот и чай с моим любимым овсяным печеньем, - к столу подходит Элли с огромным подносом, на котором стояло четыре чашки и мисочка с печеньем. Вскоре все уселись за одним столом, в воздухе наступила нотка напряженности.

_

– Лопайте, молодежь, - молчание прервал мистер Вилсон.

– Спасибо, пааа, а помнишь, как мы с Кевином хотели сделать вам с мамой сюрприз? – Эллисон расплылась в глупой улыбке.

– Это когда вы спалили пирог и чуть не устроили пожар, да уж, такое тяжело забыть, - мужчина засмеялся в голос, его смех такой звонкий, что услышав его, мне самой стало смешно.

– Это еще что, а помнишь, как Кевин полез на дерево спасать котёнка и застрял там? Он тогда разревелся, как девчонка, - Эллисон захохотала, схватившись за живот, мистер Вилсон тоже от нее не отставал, со стороны это выглядело глупо, взрослый человек, смеется, как ребенок.

– Элли, молчала бы, - Кевин сделал обиженную мину, до чего ж смешно, я больше не могла сдерживать смех. Вы бы видели эту картину, две сумасшедшие девочки, чуть не плачут от смеха и взрослый мужчина, пытается скрыть смех, но у него это не получается, забавная картина.

– Все, дети, хватит, Кевин скоро лопнет от своей обиды, - с долей сарказма, проговорил Том.

– Кевин, не дуйся, пожалуйста, - я пнула парня локтем в бок, так как, он сидел возле меня.

– Я не буду дуться, если ты разрешишь провести тебя до дома, - Кевин нахально улыбнулся и поднял бровь.

– У меня нет дома, - сказала, как отрезала я.

– Как нет дома? – в разговор вмешался мистер Вилсон, его лицо вытянулась от удивления.

– Эмм, я бродяга, живу в подвале, курю и пью, извините, что не оправдала ваших ожиданий, -как-то с горяча вырвалась у меня.

– Почему ты сразу не сказала? – мужчина встал из-за стола, скрестив руки на груди.

– Папа, это не важно какая она снаружи, важно, какая она внутри, слышишь, - попыталась встрять в разговор Элли, но отец ее быстро осадил.

– Если бы я сказала сразу, разве что-нибудь бы изменилась? – съязвила я.

– Да.

– Вы такие же, как и все, вам важно лишь социальное положение человека. Если у него огромный дом с бассейном, богатые родители и несколько машин в гараже, то он хороший, так? А если я живу в подвальчике, кушаю раз в два дня, о нормальной жизни вообще забыла, значит я кусок дерьма? Все вы такие, абсолютно все, - кричала я, все больше не могу здесь находиться. Я сломя голову бегу на улицу, на дворе огромный ливень, но мне плевать, я бегу, не оборачиваясь, лишь бы побыстрее сбежать от сюда.

_

– Бри, стой, пожалуйста, - сзади меня послышался голос Кевина. Он бежал со мной, капли дождя стекали по его лицо, футболка намокла, и можно было разобрать его накаченный торс.

– Уходи, Кевин, прошу, оставь меня одну, - я задыхалась, слезы смешались с дождем, от бессилия я упала на мокрый асфальт, закрыв лицо руками, начала рыдать.

– Британи, не злись на отца, пожалуйста, - Кевин присел возле меня, убрав руки с лица, он вытер мои слезы и пристально начал смотреть на меня. Он сжал мои руки в своих, мне значительно стало теплее. Я смотрю в его зеленые глаза, во мне бушует непонятное желание прижаться к этому несносному, ничем не привлекательному пареньку, хочется поцеловать его покусанные губы, просто хочу назвать его своим. Кевин, в свое же время, будто бы прочел мои мысли, он взял меня за подбородок и подарил нежнейший поцелуй.

– Кевин, не надо, - я оттолкнула парня, хотя по-прежнему хотела чувствовать его тепло.

– Что не так, Бри? – он захотел обнять меня, но я не поддалась, не знаю почему, я отталкиваю его, наверное, так будет лучше.

– Уходи, оставь меня, я принесу тебе лишь один проблемы, - с этим словами, я быстро поднимаюсь с колен, не оборачиваясь, иду вперед. Кевин, видимо, остался стоять, осмысливая происходящее.

– Дура, ты мне нужна, - кричал мне в слад Кевин, но я заткнув уши наушниками, бежала куда глядят глаза. Слез уже не было, как и чувств. Дождь уже перестал лить, на улицах стали появляться люди, суетятся, спешат куда-то. Возвращаться в подвал совсем неохота, я иду на то самое место, где еще утром, подумала, что правда смогу быть счастливой. Забравшись на крышу, передо мной предстал ночной Орландо, как же здесь чудесно и спокойной. Включив в своих наушниках Placebo, меня унесло в далекое сонное царство.

_

Легкая дрожь пробежала у меня по телу, сейчас где-то четыре часа, совсем скоро взойдёт солнце. Достав из кармана толстовский смятые сигареты, я закуриваю, вот уже никотин проникает в мои легкие, вдох – хорошо, выдох – становиться легко. Мне нравится курить, мне утопать в алкоголе, мне нравится все, что противозаконно. Интересно, а что будет, когда я умру? Заметит ли кто-нибудь это? Думаю, что нет, ведь к моему существованию никому нет дела. Иногда мне кажется, что есть я или нет меня - не играет никакой роли, что с моим отсутствием планета не обеднеет и слезы не прольются. Я не сумасшедшая, нет, и не странная, просто, живу по своим правилам, делаю , что хочу, живу, как хочу. Достав из кармана нож, я делаю аккуратные порезы на руке, кто-то мне говорил, что вены надо резать поперек, а не вдоль, чтобы их уже нельзя было сшить. Алая кровь сочиться из мох ран, делая все глубже надрезы, я не издаю ни писка, мне нравится эта боль, она заглушает душевную. Еще чуть-чуть, и я свихнусь от этой жизни. Просто я ни черта не чувствую. Абсолютно ничего. Нам кажется, что боль и страдания — страшнее всего. Это не так. Разве может быть что-то, хуже этой вечной тишины внутри? Раньше я сутками не ела, а иногда обжиралась и совала пальцы в рот. Сейчас, чтобы я не проглотила, этой дыры внутри не заполнить. Не могу так больше.

– Ненавижу жизнь, ненавижу людей, ненавижу себя, - встав, я закричала это во все горло, но меня никто не услышал, я привыкла, что меня никто не слышит, никогда. Наверное, это конец, последняя грань депрессии, я разговариваю сама с собой, отлично, я псих. С глаз слетают горячие слезы, я плачу, не потому что мне больно, плачу от своей ущербности и ненужности. Увы, я не идеал, увы, меня никто никогда не полюбит, пора бы с этим смириться.

_

– Ребят, привет, - вернувшись в подвал, я обнаружила всю нашу компанию в сборе, Молли, Брэд и еще какая-то барышня, которую я не знаю. Видимо, новая «пассия» Брэда, длинноногая блондинка, года идут, а этот парень не изменяет своим вкусам.