Мы все умрём. Но это не точно

А Рон, её милый, добрый Рон, медлил. Он растерянно смотрел ей в глаза, будто ожидая, что она вот-вот подскажет ему правильный ответ, но Гермиона сама не знала, что им делать. Тянуть время? Где-то с улицы продолжали слышаться звуки магических взрывов: судя по всему, остальным приходилось туго. Кто-то громко, болезненно кричал и звал на помощь. И от этого крика кишки скрутило спазмом — Пожиратели никогда не просили о пощаде. Значит, там мучался кто-то из Ордена и никто, совсем никто не мог прийти ему на помощь.

— Рон, уходи, — по её щекам ручьём текли слёзы, и Гермиона с трудом сдержала дрожь в голосе. Лучше пусть она одна здесь умрёт, чем позволит ему погибнуть вместе с ней. — Уходи, пожалуйста… позови Гарри…

Рональд, конечно же, не захочет её бросать, но, возможно, если удастся внушить, что нужно позвать на помощь…

— Уйдёшь, и я убью её, — спокойно напомнил Пожиратель. Гермиона вновь дёрнулась, и он до боли надавил палочкой ей на висок.

Рон всё медлил и сомневался, Гермиона видела, как мелко дрожали его руки и влажно блестели глаза. Несколько мгновений он стоял, раздумывая, затем обречённо вздохнул и расслабил пальцы. Его палочка выскользнула из рук и с глухим, безнадёжным звуком покатилась по дубовому паркету… Пожиратель смерти моментально кинул в Рональда заклятье, и тот, словно срезанная с ниток марионетка, осел на пол. Ублюдок вновь прижался своей холодной маской к её щеке и прошептал:

— Ну что, грязнокровка, ты выучила домашнее задание?

Домашнее задание, уроки. Он всё время повторял, что научит её быть настоящей волшебницей. Ты так хотела попасть в магический мир, правда, Грейнджер? Добро пожаловать!

— Я не буду этого делать, — по её щекам текли безмолвные, крупные слезы, и она тихонько всхлипнула, не сумев совладать с собой. Гермиона знала, чем всё это должно кончиться. Пожиратель поглотит и утянет её на дно. Нет, не убьёт, но сделает так, чтобы она возненавидела себя. В прошлый раз он заставил её применить Аваду. Они вдвоём убили невинного человека. И Гермиона знала, что он не отпустит, пока не получит то, что задумал.

— Авада или Круцио для твоего рыжего? Выбирай, — он ласково завёл своей палочкой ей прядь за ухо. — Или мне помочь тебе с выбором?

Пожиратель направил палочку в сторону лежащего на полу обездвиженного Рона. Гермиона попыталась высвободиться из хватки, но урод лишь сильнее прижал её к себе. Он убьёт его! Он сейчас убьёт его! Родные голубые глаза закроются навсегда, и она больше никогда не услышит его смех, не почувствует запах. Он убьёт его! Её захватила паника. Гермиона не могла допустить этого. Любой ценой, она отдаст свою душу, но Рон должен жить.

— К-круцио…я выбираю Круцио.

Урод в маске глухо усмехнулся:

— Сделай это сама, и я уйду.

Сделай-это-сама, сделай-это-сама.

Слова осели на подкорке мозга и никак не хотели осознаваться. Она ни разу не применяла ни на ком Круциатус. Причинить невыносимую боль живому существу и просто наблюдать за этим? Эта мысль разрывала её на части, отзываясь физической болью в теле. Ей легче самой было вновь принять на себя проклятье, располосовать свою кожу на ленты, чем подставить под это кого-то другого. А этот урод от такого тащился, да?

— Или моя Авада будет лучшей альтернативой, — Пожиратель, видимо, устал ждать и сделал взмах палочкой, но так и не довёл жест до завершения.

— Я сделаю это.

Не опуская руку с талии, он вложил ей в ладонь палочку и обхватил длинными пальцами запястье. Всё повторялось как и тогда, когда он её рукой направил убивающее.

— Давай, Золотая девочка, покажи, как сильно ты любишь Уизли.

Она глубоко вдохнула, в надежде, что Пожиратель ослабил хватку и удастся выскользнуть, но ублюдок держал крепко — было сложно даже вздохнуть. Её рука дрожала, во рту пересохло, и никак не получалось сглотнуть подступившую к горлу горечь. Гермиона разомкнула губы, но не смогла выдавить из себя ни звука, только лишь глухое шипение. По щекам всё также текли солёные слёзы.

Пожиратель смерти недовольно цокнул языком, до боли сжал её ладонь, плотно обхватив пальцами древко, и взмахнул сам:

— Круцио!

Рональд пронзительно громко закричал. Столько боли и отчаяния было в этом крике. Несмотря на обездвиживающее заклятие, он выгнулся дугой, упираясь в безвольные обмякшие руки. Сердце Гермионы сжималось и рвалось на части — её саму вместе с Роном ломало и скручивало. Она разрывалась физической болью от его криков. Он всё визжал и страшно кричал. Внезапно его спина резко обмякла, и ноги начали биться в конвульсии. Они так страшно и неестественно подрагивали, словно вовсе не принадлежали этому телу. Будто бы кто-то отсоединил механизм от заводной игрушки и прикрутил вместо ног Рона.

— Прекрати! Прекрати, пожалуйста!

Пожиратель неожиданно остановился. Рон несколько раз дёрнулся, перекатился на бок, и его обильно вырвало.

Урод лишь усмехнулся:

— Теперь твоя очередь.

Её била мелкая дрожь, на душе было пусто, словно внутрь запустили Адское пламя и оно выжгло все эмоции. За окнами стихли звуки битвы, и было совсем неясно, чья сторона одержала победу. Он ведь так и будет пытать Рона, пока она сама этого не сделает? Снова и снова. И у неё нет другого способа избавиться от него.

— Прости меня, Рон, — глухо произнесла она и почувствовала, как Пожиратель слегка расслабил свою руку, предоставляя ей возможность самой сделать взмах. — Круцио!

Палочка в её пальцах мелко завибрировала, высвобождая разрушительный поток магии.

Рон снова закричал. Гермиона слышала его крик будто бы сквозь толщу воды, она словно издалека наблюдала как его спина вновь выгнулась, как он катался из стороны в сторону в тёмной луже, и мечтала, чтобы он просто потерял сознание, но этого никак не происходило.

Рон всё кричал и кричал… Его руки конвульсивно тряслись, в конце концов, он сорвал голос и начал издавать какие-то булькающие, шипящие звуки. Тихие, но такие оглушительно-громкие для неё. Его глаза закатились, а из открытого рта пошла пена, и Гермиона испугалась, что он просто задохнётся. Перевернись на бок, пожалуйста, перевернись! Губы Рона посинели, он резко обмяк, совсем стихнув. Пожиратель опустил свою руку и сделал шаг назад.

— Надеюсь, ты счастлив! — крикнула она ему и подбежала к Рону, на ходу взмахнув палочкой: — Анапнео!

Дыши, дыши, пожалуйста, боже, я так тебя люблю.

Рон закашлялся и открыл глаза. Его огненные волосы, мокрые от пота и желчи, скатались в пакли. Капилляры в глазах лопнули, залив белки кровью. Было видно, насколько ему сложно сфокусировать взгляд. Он с трудом дышал, но оттолкнулся от неё и попытался отползти назад. Друг что-то еле слышно прохрипел, и Гермиона с ужасом разобрала «Не трогай».

***

Гермиона вздрогнула и распахнула глаза, уперевшись взглядом в незнакомый потолок. Сердце билось рваным ритмом, на лбу выступила холодная испарина. Она не такая, как он. Опасности больше нет. Нет. Серебро и зелёная патина мёртв. В её недавно снятой уютной квартирке лежал не только труп Пожирателя смерти.