Мы встретились с тобой завтра

Николай неверяще смотрел на неё.

— Действительно вкусно. Не знала, что ты умеешь готовить!
–

После её слов муж тоже взял в руки вилку и осторожно отправил в рот первый кусочек, затем его глаза удивлённо раскрылись, и вилка замельтешила в руках с завидной скоростью.

Правда чай оказался слишком сладким. Супруг положил в него столько же сахара, сколько обычно клал себе. Татьяна не любила сладкое, ограничиваясь обычно одной ложечкой. Что ж, её привычки он за столько лет так и не смог изучить, в отличии от неё. Она могла угадать желание мужа по движению вздёрнутой брови.

Не показывая вида, стойко допила переслащенный чай, выпив правда потом залпом пол бокала чистой воды.

— Нам нужно поговорить.
–

Начал супруг, опустив глаза в пустой бокал.

— Я понимаю, что натворил, и пойму, если ты меня не простишь. Я решил уехать на время в Ярославль, к родителям. А ты спокойно всё обдумай, и прими решение. Прошу только не спеши, не руби с плеча! Всё же столько лет вместе!
–

— Хорошо. Я подумаю.
–

Татьяна встала из за стола, механически убирая грязную посуду в мойку. Затем они вместе собирали чемоданы Николая в дорогу, заказывали билет на ближайший поезд. Когда от подъезда отъехало такси, увозящее мужа на вокзал, было уже далеко за полдень.

Татьяна долго стояла у окна, глядя вслед уже исчезнувшему за поворотом такси. Вот она и осталась опять одна. Всё как хотела! От этой мысли, она наконец очнулась, и решительным шагом направилась в спальню.

Вытряхнув на кровать содержимое сумочки, взяла в руки мешочек с часами и прямоугольничек визитки. Уже через пару минут молоденькая девушка набирала незнакомый, но такой желанный номер телефона.

На том конце отозвались сразу же, будто ждали этого звонка. Такой волнующий сердце голос. Татьяна молчала, не зная что сказать, её опередил Михаил, словно почувствовавший, что это она.

— Татьяна?
–

— Ало, привет да это я.
–

— Встретимся сегодня?
–

— Давай. А где?
–

Они говорили, словно и не расставались. Словно звонили друг другу так сотни раз. И голос в трубке такой родной. Татьяна, не задумываясь ни на секунду, согласилась встретиться у знакомого парка.

К назначенному времени, она шагала по заснеженным дорожкам, ещё издали заметив на условленном месте высокую, широкоплечую фигуру. Сегодня Михаил был в голубом пуховике и обычной вязаной шапочке. На шее намотан длинный яркий шарф, так похожий на её собственный.

Парень шагнул ей навстречу, крепко обнял и зарылся лицом куда-то в её макушку, шумно втягивая воздух.

— Ты так вкусно пахнешь!
–

Неожиданно проговорил Михаил. Татьяна слегка отодвинулась и подняла голову, встретившись с ореховыми глазами, в которых играли озорные смешинки. Он снова притянул девушку к себе, ещё крепче обнимая. Время для них остановилось. Они впитывали тепло тел друг друга, жадно вдыхали запах, что смешивался между ними и открывался новым ароматом. Ароматом любви!

Затем долго бродили по заснеженным дорожкам парка, пока совсем не стемнело. А темнеет зимой рано, а в этой части парка почти нет фонарей. Когда они наконец вышли к сияющим огням города, шумящим улицам, казалось, прошла целая вечность. Вечность, которую они провели вместе.

На выходе из парка их обогнала стайка молодёжи, Татьяна шагнула в сторону, уступая дорогу, и неожиданно подскользнувшись на тонкой корочке льда, коварно оказавшейся под ногами, стала заваливаться в бок. Михаил кинулся ей на перерез, подхватывая под локоть. В результате они всё же упали, но парень успел потянуть девушку на себя, и она оказалась на нём сверху.

Когда они поднялись и отряхнули друг друга от снега, выяснилось, что Михаил неловко подвернул ногу и теперь прихрамывал. Татьяна велела ему опереться на её плечо. Прогулке пришёл конец, девушка предложила отправиться в больницу, но Михаил сказал, что живёт неподалёку, и если она ему поможет, спокойно доберётся до дома и отлежится.

— Я уверен, что утром всё пройдёт!
–

Заверил он.

Потихоньку, не спеша, с помощью поддержки они добрались до нужного дома. Девушку тревожило, что Михаил прихрамывал всё сильнее и сильнее. От лифта до двери квартиры он вовсе уже прыгал на одной ноге, придерживаясь за плечо Татьяны.

Квартира понравилась Татьяне с первого взгляда. Всё выдержанно в классических светло-тёмных однотонных тонах. Просто и стильно, сразу видно — берлога одинокого самодостаточного мужчины. В гостиной удобный диван, огромный в пол стены телевизор. Стеклянный столик и торшер завершали эту картину минимализма. В спальню девушка пока не заглядывала, но была уверена, что она выдержанна в этом же стиле. Зато кухня порадовала своей многофункциональностью. Множество кухонных агрегатов радовали своим видом женское сердце.

Михаил присел на табурет, морщась стягивая ботинок с повреждённой ноги. Задрав вверх штанину, стянул носок. Их глазам предстала слегка припухшая щиколотка.

— Нужно приложить лёд! У тебя есть лёд?
–

— Там, в холодильнике -

Кивнул парень на огромного стального монстра в углу кухни. Девушка покопавшись на полках, достала из морозилки замороженный кусочек чего то, завернула в подвернувшееся под руку полотенце, и присев на корточки приложила холодный компресс к ноге парня.

И тут же почувствовала, как он наклонился, и зарылся лицом в её волосы. Сидела так, боясь пошевелиться и нарушить волшебство момента.

Затем она готовила ужин из найденных в холодильнике продуктов. Они ели обычную мятую картошку с отбивными, мясо к которым удачно нашлось в новомодном навороченном стальном агрегате, как оказалось под завязку набитом разными продуктами. Легкий овощной салат отлично дополнил простое, но сытное блюдо. Затем они пили зелёный чай. С жасмином.

— Давно так вкусно не ел. С тех пор как мамы нет с нами.
–

Парень блаженно прикрыл глаза, отхлёбывая из чашки горячий напиток мелкими глоточками. После ужина Михаил порывался встать и вымыть посуду. Татьяна его за это отругала, и отобрав грязные тарелки, перемыла их, ворча под нос о слишком резвых инвалидах.

Затем они смотрели старую новогоднюю комедию, которую все обычно смотрят в эти зимние праздники. За окном, в свете фонарей кружились снежинки. Было так спокойно и уютно, сидеть вот так вдвоём.

Михаил настоял, что бы она осталось здесь на ночь. Он не в состоянии её проводить, а одну никак не отпустит. Парень упорно пытался уступить ей свою кровать.