Мяч круглый, поле скользкое
Шрифт:
Звонка по красному телефону Пётр ждал, потому прервал на минуту совещание по строительству канала от Эмбы до Аральска и вышел в приёмную. Должна была звонить из Краснотурьинска Горбаневская Наталья Евгеньевна — бывшая диссидентка, а ныне соавтор почти всех песен группы «Крылья Родины» на английском языке. Наталья только что стала мамой во второй раз, и Пётр позвонил ей спросить, согласна ли она переехать в Алма-Ату, чтобы кроме написания песен ещё и обучать футболистов и тренеров «Кайрата» правильно спикать. На команду, естественно, нашли бы и другого преподавателя, но… Всегда ведь есть «но»: она нужна была в Алма-Ате —
Звонила, однако, не Горбаневская — голос был мужским и незнакомым. И это по красному-то телефону, номер которого всего пара десятков человек знала!
— Добрый день, товарищ Первый секретарь ЦК Компартии Казахстана, — час от часу не легче.
— И вам не хворать. Представьтесь.
— Товарищ Первый секретарь ЦК Компартии Казахстана…
— Давайте короче — Пётр Миронович.
— Товарищ Первый секретарь ЦК Компартии Казахстана, Пётр Миронович… — и молчание.
Сюр полнейший. Ладно, вдруг что важное хотят донести до Петра этого Мироныча.
— Вот, так гораздо короче. Слушаю вас.
— Товарищ Первый секретарь ЦК компартии Казахстана, Пётр Миронович, это Шестернёв…
— Да? — и кто это?
— Шестернёв Альберт…
— Что-то знакомое. А, футболист?
— Да, это я, Альберт, футболист.
— Слушаю тебя, Альберт Футболист, — так это ведь тот самый товарищ, из-за ступора которого СССР лишился медалей чемпионата Европы. Монетку кидали, а он вот так же завис. В результате ход перешёл к итальянскому капитану, и Скуадра Адзурра отправилась в финал. Видимо, переживал сильно — на олимпиаде Пётр его толком и не запомнил.
— Меня туда позвали…
— Уже неплохо. Куда позвали? Кто позвал? — и это капитан сборной! Почему? Ну, вестимо, другие есть заслуги, кроме красноречия.
— Эленио Эррера, в «Рому» итальянскую.
— Ого. Я слышал, Бышовца хотели купить за целый миллион. А тебя за сколько?
— За шестьсот тысяч. На два года. Я тогда всё про их тактические схемы, про катеначчо вызнаю и Якушину передам — я ведь защитник.
— Что такое «катенача»? И откуда у тебя этот телефон?
— Так Михаил Иосифович и дал. Меня тренер-то бы отпустил, ну Бобров который, Всеволод Михалыч, да он в Федерацию звякнул — а там такой ор подняли…
— Так что такое «катенача»?
— Катеначчо. Это система обороны. «Замок» переводится. Вот этот самый Эррера и придумал — так у него «Интер» два раза Кубок Чемпионов взял и один раз в финале ещё играл, всё за три года.
— Стало быть, Всеволод Бобров даёт добро на твой переход. А в сборную они тебя будут отпускать?
— Ну так это… в контракте пропишем ведь.
— Что Гранаткин?
— Прямо сразу Гранаткин?
— Хорошо, Павлову позвоню — он Гранаткина подготовит. Слушай-ка, Альберт Футболист, а ты не слыхал про такого Айзеншписа? Мысль всё обдумывал одну, человечки нужны для воплощения. Вот эта фамилия на ум пришла, и случай подходящий.
— Кхм…
— Не понял.
— Так вся Москва гудит! Его позавчера арестовали. Валютные операции. Конечно, знаю
Юру, он нам с женой пластинки доставал. Так-то хороший парень, не жадный. Иные за свежие пласты вдвое дерут.— Ну-ну. Хорошо, Альберт Футболист. Я думаю, правильно будет тебя шпионить за этим «катеначчом» отправить. Жди вызова к Гранаткину.
Позвонил Павлову. Думал, даст команду, и все забегают, засуетятся. Забегали, мать его за ногу — только в Алма-Ате, а не в Москве.
Павлов перезвонил через час и сообщил, что в столице крику и ругани столько — в децибелах не измерить. Оказывается, страстный футбольный болельщик Гречко решил в этом году из ЦСКА сделать чемпиона, и его енералы спортивные все клубы какие могли прошерстили — особенно «Пахтакор» ободрали, аж троих лучших футболистов в армию призвали. А тут Петрушка у него решил капитана увести!
— Вы, Пётр Миронович, с маршалом сами утрясайте.
Позвонил Гречко — того нет. Куда-то ускакал. Ну, подумать тогда есть время.
Дома слонялся из угла в угол. Соображал. Девки на него рычать начали — сядь, типа, достал уже.
— Что случилось-то? — спросили за ужином.
Рассказал про неудачный гешефт.
— Так ты, папа Петя, Эванджелисти позвони!
— Линде? Она ж ещё маленькая, наверное?
— Папа Петя, ты тупица неподражаемый. Франко Эванджелисти. Президент этой самой «Ромы» — но это ладно. Помнишь, дядька со смешными усиками, главным был на показе мод в Италии? Вот он самый и есть — замминистра туризма и зрелищ. Карточка у тебя должна его быть, точно тебе её совал и в гости звал.
— Синьор Франко! Точно. И он на самом деле президент футбольного клуба «Рома»?
— Как вот стране не развалиться? Одни тугодумы в правительстве.
Нашёл переводчика утром и позвонил. И чудо свершилось.
— Да, мы готовы заплатить шестьсот тысяч за Альберто Шестиньёфф. У нас его после Евро называют «Il Masso» — глыба! Ах, футболиста вам взамен? Но проблемо! Тут Эррера с одним молодым на ножах, всё выгнать хочет. Берите впридачу — очень хороший игрок. Джулиано Таккола, нападающий. Он сейчас в Эфиопию и то согласится переехать, лишь бы подальше от дона Эленио. А уж в Москву, где ваш потрясающий Дом Моды… Санто чьело! А будет артачиться — так у него жена Розина есть, волоком притащит!
— Итальяшку? — Гречко, видно, затылок чесал, или ещё что волосатое — по телефону не видно, но звук характерный.
— Это «Рома», Андрей Антоныч. Там дерьма не держат. Ну и прояви ты уже чуткость, помоги советской футбольной науке. Нам в будущем году чемпионат мира выигрывать.
— А, бл…, хрен с тобой. Давай поменяемся. И это… ты давай приезжай, тут намечается кой-чего.
Так и на этом не закончилось. Ещё и Шелепин влез.
— Торговать нашими спортсменами за деньги! Вы, товарищ Тишков, совсем спятили!
— Это будет лучшая пропаганда советского спорта, а значит, и всего Советского Союза. Шестернёв — один из лучших защитников мира, а «Рома» — знаменитый клуб. Его будут хвалить журналисты, а вместе с ним — и СССР.
— Так вот, значит?
Так. Сто раз пожалел, что связался. Эту бы энергию, да в мирных целях.
Глава 10
Событие четвёртое
Идёт панихида. В зал вбегает взмокший человек, подходит к гробу и что-то сует в ноги покойнику.