Мясной рулет. Встречи с животными

— Ну и свинство! — возмутился Макгрейд. — До сих пор от всех скрывал!

— Да ведь дикобразов на всех не хватит, — ответил я. — Кстати, как раз сегодня мне принесли пару — конечно, опять искалеченных в капканах, так что пришлось их прикончить. Я собирался их скормить своим зверям, но раз уж возникла такая необходимость, я могу послать их к Иосифу, пусть прокоптит, и мы подадим их с горячими тостами, как мило говорит Мэри, чтобы раздразнить аппетит.

— Я все больше убеждаюсь, что в вас течет настоящая ирландская кровь, — сказал Макгрейд. — По-моему, это гениальная идея.

— Разве можно кормить инспектора дикобразами! — в ужасе воскликнула Мэри.

— Милая Мэри, — сказал я. — Вы просто не сообщайте ему, что он кушает дикобраза. Вы ему скажите, что это мясо антилопы. Оно будет так искусно приготовлено, что наш окружной инспектор, со своим тонким вкусом, просто ничего не разберет.

Мартин внимательно просмотрел свои записи.

— Хорошо, — заключил он. — А что у нас будет на второе и на третье?

— Я настоятельно прошу вас не повторять без конца это вульгарное выражение, — сказал Робин. — Это напоминает мне убогое детство в Уортинге, где я имел несчастье родиться. Вы хотели спросить, какие еще два блюда намечаются в нашем меню?

— Но он же так и сказал, — вмешалась Мэри. — Я вас очень прошу не придираться к нему все время. Мы пришли сюда, чтобы помочь Мартину.

Робин торжественно поднял свой стакан, глядя на Мэри.

— Святая Мария, я вам предан по многим причинам, а главным образом потому, что я надеюсь, до того как судьба нас разлучит, заполнить кое-какие глубокие пробелы в вашем воспитании.

— Нет, вы, мужчины, поразительно неотесаны! — сердито сказала Мэри. — Я думаю, нам нужно всем вместе решить, что еще мы подадим на стол, а вы глупостями занимаетесь.

— А может, ничего и придумывать больше не стоит, — сказал Макгрейд. — Предположим, что он тихо скончается после этой копченой ежатины, так что можно не ломать голову над остальными блюдами? А?

— Нет-нет! — поспешил возразить Мартин, который принял его слова всерьез. — Надо непременно приготовить еще что-нибудь.

— Тризна — вот что нам нужно, — сказал Макгрейд. — Нигде не наслушаешься таких веселых скабрезностей, как на хорошей ирландской тризне.

— Ну вот что, замолчите и слушайте меня, — сказал я. — Сначала подаем копченого дикобраза. На второе предлагаю рагу с арахисом.

Раздался общий стон.

— Но мы же только это чертово рагу и едим каждый божий день, — сказал Робин. — Питаемся одним арахисом, все уже пропитались, дальше некуда.

— Нет, послушайте! — поспешил вмешаться Мартин. — За это блюдо я и привез Иисусу поварской колпак!

У всех, кто не знал историю колпака, был растерянный вид.

— Вы хотите сказать, что он умеет готовить вкусное рагу с арахисом? — спросил я.

— Вот именно, — сказал Мартин. — Лучшего я не пробовал нигде и никогда.

Рагу с арахисом больше всего похоже на ирландское рагу из любого мяса, щедро залитого густым соусом из толченого арахиса, которое подается с разнообразными приправами в целой серии маленьких блюдечек. Африканцы называют эти закуски «мала-мала штучка». Рагу с арахисом может быть превкусным, но может быть и тошнотворным.

— Хорошо, если Иисус приготовит хорошее рагу, Пий отлично умеет готовить «малы-малы штучки». Значит, насчет главного блюда все решено.

— А что у нас будет на сладкое? — поинтересовался Робин. Мы на минуту задумались и переглянулись.

— Ничего не поделаешь, — огорченно заявила Мэри. — Придется пустить в ход наше дежурное блюдо.

— Знаю, — сказал Макгрейд. — Салат из флюктов.

Это было неизменное блюдо нашего небогатого меню, а называлось оно так потому, что африканцам трудно произносить подряд «ф» и «р» и они говорят «флюкты».

— Да, пожалуй, ничего другого не остается, — уныло согласился Робин.

— Сейчас как раз есть несколько видов прекрасных фруктов, — возвестила Мэри. — Надеюсь, мы приготовим очень вкусный салат.

— Прекрасно, — сказал я. — С меню мы справились.

— После обеда подадим выпивку и кофе на веранде, а потом поскорее отправим старого черта спать, — подвел итог Макгрейд.

— Но я очень прошу вас не напиваться вдрызг и не выступать с речами — есть у вас такая неприятная привычка, — сказал Мартин. — Вы весь вечер можете испортить.

— Обещаю быть образцом ходячей добродетели, — сказал Макгрейд. — Вы собственными глазами увидите сияние вокруг моей головы, когда я начну перечислять все рухнувшие мосты и дороги, которые нужно ремонтировать.

— Боже вас упаси об этом заикнуться! — воскликнул Мартин. — Ведь я все утро буду ему показывать, какой образцовый порядок царит в нашем районе.

— Удивительно, — задумчиво проговорил Робин, — как это Британская империя еще не развалилась, если все англичане ведут себя вот так же по-идиотски. Ну, я пошел ужинать, а заодно велю начистить мои канделябры.

Он встал и вышел, но тут же снова возник в дверях.

— Кстати, — заметил он. — У меня нет ни белого галстука, ни фрачной пары. Может, меня не пустят в приличное общество?

— Пустяки, — сказал Мартин. — Вы только приходите в пиджаке и при галстуке, все равно через пять минут всем нам станет так жарко, что пиджаки и галстуки придется снять. Самое главное — появиться в пиджаке.

«Боже ты мой, — пронеслось у меня в голове. — Мой единственный галстук покоится на дне чемодана примерно в трехстах милях от Мамфе».

С этой малостью я решил разделаться наутро.

Когда Пий принес мне, как обычно, чашку чаю — обычное утреннее подкрепление, я вытурил из своей постели белку, четырех мангуст и младенца шимпанзе — они, наверное, считали, что я согреваю их в своей постели из чистой любви, а я просто боялся, как бы они не простудились, — и попросил Пия сходить на рынок и купить мне галстук.

— Слушаюсь, cap, — сказал он и, распределив обязанности между своими подчиненными, гордо отбыл на рынок. Вернулся он довольно скоро и принес галстук такой немыслимой, бредовой расцветки, что я испугался, как бы окружной инспектор не ослеп от этой яркости.

Но Пий уверил меня, что это самый скромный галстук, какой удалось найти, и я был вынужден поверить ему на слово.

Не стоит и говорить, что за оставшиеся два дня наши нервы порядком поистрепались. Макгрейд, всегда гордившийся вверенными ему дорогами и мостами, к своему ужасу, заметил, что на подъездной дороге к дому Мартина зияют несколько глубоких колдобин, так что ему пришлось мобилизовать всю рабочую бригаду заключенных из местной тюрьмы, которые засыпали эти ямы, а заодно посыпали гравием и всю дорогу. В результате резиденция Мартина стала похожа на небольшое, но в высшей степени элегантное загородное поместье. Я навестил своего старого приятеля, Иосифа, и уговорил его закоптить лично для меня двух дикобразов, а с охотником договорился, что накануне приезда инспектора он пойдет в лес и принесет побольше разных цветов. Но Робин, перевернув вверх дном все склады Объединенной африканской компании, пришел в отчаяние: ничего стоящего там не оказалось. Баржа не могла пройти вверх по обмелевшей реке, а все деликатесы, которые Робин считал достойными высокого гостя, давно были съедены, вплоть до «неприкосновенных» запасов. Но если бы вы видели, с какой неописуемой гордостью он объявил нам, что отыскал три небольшие баночки черной икры, оставшиеся от его предшественника! (Хотя один бог знает, как они вообще сюда попали.)