Мятежная императрица
Шрифт:
— Скажете тоже! — отмахнулась, хихикая, служанка. — Это вы у нас красавица.
Сяо раскладывала одежду госпожи, разравнивая каждую складочку. Вещи высохли за ночь и пахли свежим горным воздухом.
— Ты тоже стала привидением? — потянувшись, спросила хозяйка. Всего секунду назад её тело пронзили стрелы, она умерла, но то, что сейчас думала, видела, говорила, было слишком странным.
— Привидением? — Ли Сяо глянула на неё испуганно. — Вы опять задумали какую-то шалость? Не втягивайте меня на этот раз, мне хватило нашего похода в горы. Как вспомню, так дрожь пробирает!
Девушка и вправду вздрогнула на мгновение,
— Похода? — Лэ Юнь приподнялась.
Она не могла понять, что происходит. Неужели она выжила после всех тех стрел во дворце?
Непроизвольно прикоснулась к груди. Ран не было, более того, её грудь оказалась совсем небольшой, такой, какой была в юности, ещё до окончательного взросления и, тем более, рождения сына.
Взглянув на руки, она с изумлением рассматривала кисти, что были, подобно нефриту, белыми и гладкими. С обратной стороны, на ладонях явственно видны мозоли от каждодневных тренировок с мечом и луком. Через год, после того, как она вошла во дворец, они исчезли безвозвратно.
— Что происходит? — удивилась ещё больше, оглядываясь вокруг.
Они находились в военной палатке. Девушка сидела на родной постели, сбитой из досок, поверх которой был накинут плотный матрас и тёплое одеяло. В углу на подставке её доспехи и оружие, рядом резной сундук с одеждой. У тканевого окошка стол, на нём принадлежности для письма. Походная, скудная обстановка, ничего лишнего. Будто вернулась в своё прошлое, где она ещё была дочерью генерала и просто солдатом его армии.
— Ли Сяо, подай зеркало! — воскликнула она, от волнения сердце забилось быстрее.
— Вы ещё не умыты! — попеняла служанка, но, усмехнувшись, всё же подала хорошо отполированный медный круг.
Лэ Юнь взглянула на своё отражение и, еле сдерживая нервную дрожь, коснулась его пальцами.
«Это я! Это правда я!» — в душе поднялся такой восторг, что она не могла вымолвить ни одного слова.
Неужели небеса сжалились над ней? И дали ей второй шанс? Дочь генерала резво вскочила и выбежала из палатки на улицу.
«Сон разве может быть столь реальным?!» — она смотрела на горы вдалеке, на раскинутый вокруг военный лагерь, на зелень травы, синее небо. Услышав крик птицы, рассмеялась до слёз.
«Я живая!» — выдохнула с непередаваемым чувством лёгкости и радости.
— Госпожа! — следом уже неслась служанка, быстро прикрыв хозяйку цветным халатом. — Вот уж неразумно юной девушке выбегать в одном нижнем белье.
На этот раз она была действительно рассержена. Ведь кругом палатки военных, и они мужчины. Её хозяйка порой была такой наивной!
— Ли Сяо! — воскликнула та и обняла прислугу, крепко-крепко прижав к себе.
— Кости переломаете, — кряхтя, еле выдавила из себя служанка. Когда девушка её отпустила, видя счастливое лицо госпожи, удивлённо добавила: «Что это с вами сегодня?»
— Ли Сяо! — повторила Лэ Юнь и принялась кружиться, как маленькая девочка.
Сомнения оставили её, кто-то там высоко в небесах дал ей шанс снова жить. Ей хотелось во все лёгкие кричать всему мирозданию: «Спасибо!»
«Чудная!» — подумала служанка, но не могла не поддаться настроению госпожи и тоже тихо засмеялась.
С каких пор её всегда сдержанная и невозмутимая хозяйка стала столь эмоциональной?
Постепенно бурная радость улеглась, и Лэ Юнь могла спокойно обо всём
подумать. Эту жизнь она проживёт по-другому. Больше нет слепой любви к принцу, а её разум чист от юношеских глупостей.Воспоминания последних минут жизни вернули к действительности, оставив в сердце ненависть и жажду мести. Она не простит ему ни своих родных, ни сына, ни саму себя!
— Какой сегодня день? — вновь вернувшись в своё спокойное состояние, спросила тихим голосом служанку.
— Третий день марта, — ответила та, немного удивившись.
Хозяйка не была ветреной и забывчивой особой, как она могла не знать сегодняшней даты.
— Третий день марта, — повторила за ней Лэ Юнь и неожиданно нахмурилась.
Хорошее настроение развеялось, как дым. В третий день марта погиб её отец, отправившись в горы с небольшим отрядом на поиски лазутчиков.
Сердце похолодело. Отряд ушёл в эти самые рассветные часы, она даже не успела с ним попрощаться.
Девушка вздрогнула. Она должна попытаться спасти отца!
Быстро приняв решение, бегом вернулась в палатку, спешно одевшись, нацепила доспехи и схватила оружие.
— Вы не умылись! И ваши волосы! — крутилась рядом с ней несчастная служанка.
— Некогда! — отрезала Лэ Юнь, выбежала из палатки и понеслась к месту сбора отряда, на ходу скручивая волосы в тугой узел на затылке.
— Приготовь мне коня! — крикнула, не останавливаясь ни на секунду, конюху, когда пробегала загон с лошадьми.
Он ошарашенно глянул ей вслед, но всё же поспешил выполнить приказ.
— Что с этой девушкой сегодня? — глядя, как её хозяйка исчезает из поля зрения, горестно посетовала служанка.
Лэ Юнь спешила к отцу, на ходу придумывая, что же ему сказать, что, если он поедет в горы, назад уже не вернётся. Вряд ли папа поверит, если она заявит, что уже прожила эту жизнь. Вариант, что во сне увидела его смерть, тоже не годится. Отец был далёк от религий и всякого рода потусторонних явлений и предсказаний.
«Отцу доставили донесение, что в горах скрываются лазутчики. Их стоило немедленно уничтожить, чтобы не раскрыть местонахождение лагеря противнику, — припомнила она. — В лагерь тогда вернулись всего двое солдат и с ними офицер. Тело отца принесли на носилках»
В этот момент она отчётливо вспомнила, что его ранения показались ей слишком странными. Спина была рассечена мечом, но кроме этого ещё с левого бока торчала стрела. Офицер тогда рассказал, что эти ранения отец получил перед самой смертью в результате долгого сражения. Но количество крови, которой была пропитана одежда сзади, намного превышало количество крови от ран спереди. Это значит, ранение в спину он получил в самом начале, но продолжал сражаться, несмотря на смертельные повреждения.
«Его убил тот, кто был за спиной! Это был кто-то из своих!» — Лэ Юнь ещё тогда смутно догадывалась, но горе затмило разум, и она промолчала.
Сейчас судорожно пыталась припомнить лицо того офицера. Но никак не получалось. В тот момент она могла смотреть только на отца и не замечала ничего вокруг.
Одно было ясно: это заговор! Предатели были внутри, а не снаружи. Потом она тщательно разберётся в этом деле, сейчас главное — предотвратить убийство.
«Что же делать?» — в этот момент девушка увидела небольшой отряд во главе с отцом. Они уже собирались покидать лагерь, и у неё не осталось времени на объяснения.