Мятежная любовь

Сэм чувствовал, как тяжело дышит под ним Лия. Это был первый секс в её жизни. Уже утром она станет наложницей его братьев. Эта мысль причинила Сэму боль. Надо бы отсрочить этот момент. Только как?

* * *

Я едва пришла в себя от натиска неизведанных доселе чувств. Сэм был рядом и задумчиво по-доброму смотрел на меня.

Вдруг дверь отворилась, и на пороге возник один из братьев, имени которого я не знала. Он был обнажён, возбуждён и крайне весел. Мужчина держал в руках кувшин с вином и два кубка.

— Какого чёрта, Кейн? — вспылил Сэм, перекатываясь на край кровати.

— Принёс вам напиток блаженства, — ответил тот захмелевшим голосом.

Его глаза жадно впились в моё неприкрытое тело. Я дёрнулась, завернувшись в простыню. Кейн гадко ухмыльнулся. Не торопясь, поставил свою ношу на небольшой кругленький столик

— Вижу, ты славно поработал, братишка, — его слова заставили меня поморщиться.

— Вали отсюда, — потребовал Сэм и запустил в вошедшего подушкой. Тот увернулся.

— Сэм, когда ты выпустишь свою крошку к нам? — спросил Кейн, хохотнув.

— Пошёл прочь! — взревел Сэм, толкая брата к выходу.

Тот вышел, не закрыв за собой дверь, чтобы ещё чуть-чуть поглазеть на нас с Сэмом. Ругнувшись, Сэм резким движением захлопнул дверь.

Сэм наполнил кубки рубиновым вином, принесённым Кайном, и, сев на кровать, протянул мне один, а сам отхлебнул из другого. Я лишь пригубила тёрпкий напиток. Сэм допил до дна и налил себе ещё. Увидев, что я не пью, нахмурился.

— Выпей. Тебе полегчает.

— Сомневаюсь, — проронила я, отстраняя кубок.

— Пей, тебе говорят! — на сей раз я услышала угрозу в его голосе.

— Не буду, сказала! — выкрикнула я и выплеснула содержимое кубка ему в лицо.

Он даже не вздрогнул. Утёрся тыльной стороной ладони и протянул мне кувшин.

— Пей.

Я закрутила головой и стала отползать в дальний край кровати.

— Либо ты научишься покорности, либо скоро подохнешь! — взревел он, снова заваливая меня.

Он придавил меня своим телом и больно нажал мне на щёки. Пришлось разомкнуть зубы и открыть рот. Тёрпкая жидкость прямо из кувшина полилась в моё горло. Я отплёвывалась, вертелась, но часть вина приходилось глотать. Отбившись от Сэма, села.

— Ты не кентавр, а вонючий козёл, — выругалась я, ощущая жуткую слабость и головокружение. — Чтоб тебя…

— А теперь сделай вид, что ты очень пьяна, — велел он, не обращая внимания на мои оскорбления. — Я пронесу тебя через зал.

Я? Пьяна? Зачем? Он что, бредит?

Он стоял предо мной, уперев руки в бока, и размышлял.

— Отведу тебя в свою комнату, — сказал он, а я удивлённо оглянулась.

— Если у тебя есть своя комната, то что вот это? — я развела руками и громко икнула.

— Это комната для потех. Здесь грязная аура и я не хочу оставлять тебя тут. К тому же братья обрадуются, что ты свободна и воспользуются этим.

Хоть шестерёнки мыслей в моей башке вертелись со скрипом после вина, но я поняла, что оставаться здесь не стоит. Сэм подхватил меня на руки. Я расслабилась, чтобы походить на пьяную. Он понёс меня вон из комнаты. Распахнув двери ногой, встретился с недоумёнными взглядами братьев.

— Ты что, уже всё? — удивился Шон, ставя кубок с вином на столик. Его голос был нетвёрдым, охмелевшим. Оргии временно прекратились и мужчины возлежали на коврах и пили. — Братец, ты никогда не был скорострелом, да и в развлечениях с женщинами всегда был изобретателен. Так чего это ты волочёшь куда-то свою малышку? Клади её на ковёр. Присоединяйтесь к нам! У нас тут весело!

— Этой ночью она моя, — холодно отметил Сэм и я почему-то ощутила благодарность за то, что он не оставил меня своим братцам. — К тому же она мертвецки пьяна. Протрезвеет, потом и заберёте.

Сэм получше перехватил меня и понёс дальше. Я не рискнула поменять положение. Моя голова, как тряпичная, моталась из стороны в сторону. Бесконечные своды залов кружились в моём захмелевшем сознании. Я неловко обхватила Сэма за шею и прижалась к его груди: так голова кружиться стала меньше.

— Для чего ты обманул братьев, сказав, что я пьяная? — первое, что спросила я, когда Сэм поставил меня на ноги и повёл за собой.

— Все рабыни, которые когда-либо побывали в этом замке, принадлежали всем нам в равной степени. Исключений не было. Никогда. — Он сделал ударение на последнем слове. — Так почему ты думаешь, что братья оставят тебя в покое только лишь потому, что я попрошу их не трогать тебя?

Я уставилась на него широко распахнутыми глазами.

— Неужели ты хотел попросить их не трогать меня? — спросила я, не зная, как к этому относиться.

— Ну… — неопределённо протянул он.

— Но для чего тебе это? — вконец ошалела я.

— Не хочу, чтобы тебя опорочили, — ответил он с наигранным безразличием, и потянула меня за руку по коридорам замка. — Пришлось сделать вид, что ты напилась. Братья бы не покусились на тебя, ведь нет ничего противнее пьяной женщины. Так что ты не сильно возмущайся. Возможно, я спас тебе жизнь.

Даже так? Он что, серьёзно? Вначале с азартом участвует в аукционе, затем лишает меня невинности, а потом спасает! В его действиях не было последовательности.

Я шла за Сэмом. Голова всё ещё кружилась, но я пыталась запомнить дорогу. Впрочем, зря старалась! Паутина переходов и анфилад залов смешались в голове.

— Куда ты меня ведёшь?

— Туда, где временно о тебе забудут, — ответил он.

— А, помню! К себе в комнату.

Почему-то от этой мысли стало тревожно на душе.

— Нет, не к себе, — его ответ сильно удивил меня, но я не подала вида. — Рабыням не место в моих апартаментах.

Ах ты злобный гад! Рабыней обзывается! Думала, что он не настолько заносчив.

Тем временем коридоры стали менее помпезными, запахло плесенью и вскоре мы остановились у подножия лестницы, ведущей на башню. Сэм зашагал по ней, ведя меня за руку. Мы поднимались всё выше и выше, дыхание сбивалось, сердце колотилось уже в горле. Думала, что конца не будет этому подъёму, но вот стены осветились яркой вспышкой молнии, и я поняла, что выход близок.