Мятежница

— Артанский. Крииский, — перечислил он, уводя за собой. — Сколько еще ты знаешь языков?

— Только эти, не считая родного. — Смысла скрывать знания больше не было. Заметив скептически приподнятую бровь, уточнила: — Это все.

— Откуда?

— Моя мать считала, что изучение языков развивает память, и что образование для женщины не лишнее. Она тоже была фрейлиной ее светлости.

Логхард нахмурился: пора бы уже привыкнуть, что его раздражает упоминание княгини.

— Поэтому отослала тебя в замок Норг?

— Нет, — покачала головой. — Просто хотела, чтобы я нашла свое место в жизни.

И я нашла. Не место, а цель.

В сердце словно вонзили ледяной осколок. Надеюсь, родители не скоро узнают, что артанский князь забрал меня с собой. Не хотелось причинять им лишней боли.

Прикусила до боли губу. Зачем я вообще рассказываю об этом артанцу? Он все равно ничего не поймет!

Не успела опомниться, Логхард остановился и осторожно притянул меня к себе. Первый порыв вырваться тут же погасило касание губ. Глядя мне прямо в глаза, князь поцеловал тыльную сторону моей ладони. Сначала одну, затем другую.

Эти невесомые поцелуи так разнились с прежним напором, а тепло сейчас было настолько мне необходимо, что я замерла под его взглядом. Сердце колотилось в груди, разгоняя по венам кровь, рождая странное незнакомое чувство. Толкающее меня в объятия Логхарда. Сейчас я не могла сопротивляться ему, потому что не хотела…

— Я тебя везде ищу, Кейн, — раздался позади певучий женский голос.

Вздрогнула и отпрянула от князя. Только потом оглянулась.

Возле входа в галерею стояла Тария, на губах которой играла соблазнительная улыбка.

— Праздник скучный дальше некуда, но я не против покинуть его вместе с тобой и повторить то, что было прошлой ночью.

Прошлой ночью? Посмотрела на князя, но в его взгляде теперь струился холод. И тогда я поняла, куда он вчера ушел. Точнее, к кому.

В сердце, в котором еще мгновение назад царило тепло, ворвалась стужа. Стало обидно и больно. Хотя на обиду я не имела права, и уж тем более не имела права на боль.

Потому что рабыням не бывает больно.

Потому что глупо искать тепла и участия у чудовища, который виноват во всех моих бедах. Очень глупо.

— Не забывайся, Тария.

Глаза Логхарда вспыхнули расплавленным серебром. Мужчина, который только что расспрашивал меня про дом и целовал запястья, исчез: сейчас рядом со мной стоял грозный и опасный правитель Артана. Тот, кого не просто так называют Мраком.

— Дружба между мной и твоим отцом не дает тебе повода прерывать мой разговор. — От тона Логхарда в галерее ощутимо похолодало.

Улыбка вмиг слетела с ее лица, княжна расправила плечи.

— Разговор с рабыней?

Несколько слов, а Тария уже низвергла меня до уровня скамьи возле стенки. Мысленно сжала кулаки от яростного желания уронить ей на голову светильник. Я такая же женщина, как она, только манеры у меня получше.

Впрочем, княжна быстро потупила взор.

— Прости, Кейн. Я не хотела показаться грубой, и не должна была нарушать ваше уединение. — Не успел князь кивнуть, как она смущенно улыбнулась и попросила: — Мы можем поговорить наедине? Нормально поговорить, а не мысленно. Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное.

— Это может подождать, Тария, — ответил Логхард по-прежнему холодно, хотя голос его смягчился.

— Не может, — прошептала княжна. — Я бы не пришла, если… Кейн, это не займет много времени. Ты же можешь приказать… Амелии, если не ошибаюсь? Приказать нас не слушать или забыть разговор.

Значит, Тария не знает, что князь не может читать мои мысли! Но одно дело подслушивать беседу Логхарда с Рионом, совсем другое — с фавориткой. Нет уж, увольте (избавьте) меня от такого счастья.

— Могу я вернуться в зал? — спросила негромко. — Мне бы не хотелось… терять частицу своей памяти.

Логхард сдвинул брови. На миг показалось, что меня никуда не отпустят, но князь меня удивил.

— Я вернусь через несколько минут, — произнес он, а я облегченно вздохнула и поспешила к выходу. Тария же шагнула к Кейну. Когда мы поравнялись, она даже не взглянула в мою сторону. Вблизи ее одежды казались невесомыми, а синяя ткань подчеркивала смуглую кожу.

Я оглянулась в дверях, княжна как раз протягивала руку Логхарду. Сердце екнуло, настолько красивой парой они выглядели. А потом екнуло снова, потому что мой взгляд упал на заколку, удерживающую каскад черных волос.

Экзотический цветок из драгоценных камней. Прекрасный. Чарующий. Неповторимый. Вот только я его уже видела.

В видении, что показал мне маннский родник.

Глава 13

В зале ничего не изменилось, разве что народ больше захмелел, а музыка стала веселее. Выступление танцовщиц закончилось, теперь один из магов земли показывал свои умения: прямо из пола вырастали мраморные статуи, а после врастали обратно. В другой раз я бы смотрела на традиции Манна с открытым ртом, но сейчас только опустилась в свое кресло. В ушах шумело, сердце до сих пор билось рывками, мысленно я все еще была в галерее и всматривалась в цветок.

Цветок и ярко-синее платье. Ошибки быть не могло: именно эту заколку показал мне Камень. Показал, когда я спросила, как сбежать от Логхарда.

Я так хотела найти на этом пиру того, кто мне поможет. Желала узнать про отношения маннцев, про тайные выходы из Грода. Так сильно хотела этого… Но теперь попросту растерялась, когда увидела заколку в волосах Тарии.

Что это значит? Как трактовать увиденное?

Обладательница заколки поможет мне сбежать? Артанец говорил, что у каждого видения две стороны: хорошая и плохая. Как понять, какая из них какая? Княжна мне точно не друг, один ненавидящий взгляд за столом чего стоит. Но ведь она считает меня врагом лишь потому, что я привлекла внимание Кейна Логхарда.

Голова кружилась ото всех домыслов и сомнений.

— Все в порядке? — нахмурившись, поинтересовался Рион на крийском.

— Да, — ответила безотчетно и выдавила улыбку. — Благодарю за пир.

— Я благодарен вам гораздо больше. Могу ли я что-то сделать для вас, Амелия?

Я прикусила губу, чтобы не признаться, что знаю про его благородный поступок и неудавшуюся сделку. Потом вспомнила, что мне нельзя ни с кем заговаривать. Княгиня, например, разговаривала только с Рионом.

Но Логхард был занят лимой Тарией, а маннский князь многое знает о Камне.

— Я бы хотела кое-что узнать, — обратилась к нему.

— О чем же?

— О видении, которое мне показал Камень перед тем, как переродиться.

Казалось, Рион даже не удивился, а может, просто виду не подал, лишь придвинулся ближе.

— Это касалось Манна?

— Нет, — поспешила заверить я. — Это был личный вопрос.

— Тогда не стоит доверять его даже мне, — со всей серьезностью заметил маннский правитель.

Логхард не боялся спрашивать Голос Камня обо мне, хотя пророчество тоже было личным. Очень личным. Старец назвал меня расплатой за непомерную гордыню. По всему выходит, что наша встреча была предопределена?