Мятежный регион

Григорьев нервно барабанит пальцами по столу. Потом отчаянно машет рукой:

– Надо проверять. Поехали на разведку.

– Поехали, – киваю я.

На трёх машинах – розыск с СОБРом, двигаем в сторону Сары-Су.

Равнинная местность. Какие-то поля, камыши, степи. Вот и долгожданное село.

Мягко говоря, ощущаем себя неуютно. По большому счёту, сегодня мы смертники. Если в селе на самом деле две сотни боевиков, и они догадались выставить скрытое охранение и наблюдение, тогда нас просто расстреляют с замаскированных огневых точек. В общем, падём смертью храбрых. Продырявят нас, как мишени в тире. И как-то не шибко такого хочется. Начинаешь как-то острее воспринимать мир и понимаешь, что он прекрасен, и ты не против ещё тут задержаться на лишние несколько десятков лет.

Останавливаемся на окраине села. Собровцы занимают огневые позиции, напряжённо оглядываясь и ожидая, когда же тишина расколется звуками выстрелов. Но вот движухи вроде бы никакой. Сплошное умиротворение и спокойствие.

Осторожно двигаем в село. На улицах пусто – вообще не души. И как-то нам здесь не по себе. Может, затаились злыдни? А нас на мушке держат? Щетинимся автоматами и ручными пулемётами. Пытаемся сориентироваться.

Проходят мимо нас шаркающей развязной походкой двое местных ногайцев. Раскосые глаза прожигают незванных гостей насквозь. Что-то добродушия в них не видно. Неудивительно – среди ногайцев полно ваххабитов. А Сары-Су – ваххабитский заповедник.

Протрещал по дороге новенький синий трактор, на котором гордо, как на скакуне, возвышается гордый сын степей. Эти трактора – подарок России. На освобождённые территории в сельхозпредприятия их загнали много тысяч. Мол, власть добрая, даёт возможность честным труженикам работать и процветать. Шаг, в принципе, мудрый. Работа и возможность зарабатывать порой действует куда лучше агитации, пропаганды и угроз с дубиной наперевес.

Прошерстили мы весь посёлок. Выдернули пару жителей на разговор. И ничего не нашли.

В общем, сто процентов – никаких тут боевиков нет и пока не предвидится.

Теперь можно перевести дух, унять дрожь. Вытереть пот со лба. И поблагодарить все высшие силы, что не нарвались мы на засаду, нас не начинили свинцовыми примочками.

– Возвращаемся, – кивает начальник розыска.

Через некоторое время мы на базе. И Григорьев то ли с радостью, то ли с разочарованием говорит:

– Пустышка. Провокация. Вот хитрозадые твари!

Это любимая фишка наших противников. Боевики и их пособники отлично освоили искусство создания информационного шума, таких вот назойливых помех. Так, специально распространяют слухи о том, что готовятся массовые выступления, перемещения банд, теракты. Естественно, это доходит до органов. Принимаются соответствующие меры. И ни шиша не происходит.

В результате оттягиваются силы с действительно важных направлений. Федералы просто устают раз за разом отрабатывать дезинформацию, теряют бдительность. И возникает эффект мальчика, который все время орал «волки», когда волков не было. А когда они пришли, ему никто не поверил.

Конечно, боевики не успокаиваются. Так что в это Сары-Су мы наведывались ещё не раз – слава Богу, всё с тем же результатом.

А работа по Чечне идёт. Каждый день ложатся сводки по району и республике. В нашем районе у боевиков изъяли легкомоторный самолёт. В горной Чечне в гараже нашли «Феррари» – гоночный автомобиль стоимостью под миллион баксов. Интересно, как они колесили на нём по горным дорогам? Может быть, как памятник понтам держали и за деньги показывали?

Задержан КАМАЗ с полутонной анаши. Товар это лёгкий, так что КАМАЗ был забит под завязку.

Работа идёт…

Глава седьмая

Шервудский лес

– Етить! – издаёт какой-то нечленораздельный звук водитель нашего Уазика, ударяя по тормозам.

Мы едва не впиливаемся лбами в лобовое стекло и спинки сидений. Но даже времени нет, чтобы выругаться и высказать водителю о том, что шпалы аккуратнее возят, чем он людей.

Перед нами в нескольких метрах вспухает пыльный цветок и бьёт по ушам оглушительный раскат взрыва.

Ну, все, теперь не зевать. Обычно вслед за взрывом фугаса из «зелёнки» начинают лупить автоматчики. Так что водитель вжимает на этот раз педаль газа, машина объезжает воронку и устремляется вперёд.

Выстрелов следом не звучит.

Через некоторое время лесной массив позади. Мы живы. Страха нет, а какой-то странный азарт. Даже хочется продолжения. Чувства вернутся вечером. Это будет так называемый отсроченный страх. Когда начинаешь представлять, на какой тонкой досточке над пропастью ты стоял. Не нажми водитель на педаль, взорвалось бы бомба под днищем – и ты бы погиб. Под всеми мечтами, стараниями, успехами, которые мы лелеем, к которым стремимся, была бы подведена жирная черта.

– Вырвались, – выдыхает водитель. – Этот чёртов Шервудский лес!

Дальше непереводимые идиоматические выражения.

В оставшемся за нашей спиной лесном массиве пошаливают бандиты, у них там какие-то лёжки, укрытия, схроны. Потому и прозвали его Шервудским лесом, где по легендам скрывались от беспредельных английских властей вольные стрелки. Только вот на Робин Гудов местные лесные обитатели никак не тянут, им Джек Потрошитель по духу ближе и роднее.

Возвращаемся на базу. Начальник розыска, выслушав меня, с пониманием кивает и спрашивает:

– Тяпнешь стаканчик?

Он по своему опыту знает, как оно на душе после подобных приключений. Знает, что от отсроченного страха помогают рюмочка водочки или стаканчик вина грамм так на триста-пятьсот.

Я киваю, проглатываю красное вино.

– Хорошо пошло? Легче? – спрашивает Григорьев, за компанию отхлёбывая продукт местных винных производителей.

– Да мне и так не особо тяжело, – усмехаюсь я.

Вино вообще не действует. Ну и ладно. В общем-то, я уже привык к такому состоянию после встрясок. Ну, лежит на душе такая холодная лягушка, однако внешне это никак не проявляется. Да и не терзает она меня слишком. К реалиям войны рано или поздно привыкаешь. На каждый несостоявшийся подрыв тратить нервы – тогда уж тебя точно надолго не хватит.

– Ладно, спать пора, завтра работа, – поднимаюсь я.

– Пошли, – кивает Миша Григорьев.

На следующее утро просыпаюсь довольно бодрым.

Начало следующего рабочего дня. На стол ложатся новые сводки, сообщения о совершенных и раскрытых преступлениях. Бандиты не успокаиваются. Им нужно все время поддерживать точку кипения. Они как бешеные псы уничтожают и своих соотечественников, даже лиц духовного звания, которые высказывались против ваххабитской и бандитской власти.

«В июне 2000 года около 1.30 ч. двое неизвестных лиц проникли в дом имама Урус-Мартановского района Идрисова, 1929 г.р., произвели 4 выстрела из пистолета ПМ. От полученных ран хозяин домовладения скончался на месте.

В ходе проведения комплекса ОРМ получена информация, что организатором и непосредственным исполнителем преступления является Цагораев, 1972 года рождения, проживающий в Урус-Мартане. Второе лицо, совершившее преступление не установлено. Приняты меры по розыску подозреваемого».

Неожиданно к нам заявляются гости из Ставропольского края – тамошние оперативники уголовного розыска. Вообще, мы их видим не в первый раз. Они постоянно трутся у нас, поскольку бандюганы все время шастают между Чечнёй и Старопольем. Там натворят дел, здесь скроются – или наоборот.