Мятежный восторг

Гретхен поднялась и протянула ей руку. Жанетта, встав с кресла, постаралась плотнее закутаться в плащ. Направляясь к двери, она чувствовала на себе назойливый взгляд жениха и думала о том, что за отвратительный из него выйдет муж. В гардеробной ее встретила Берта и сразу же засуетилась вокруг нее. Жанетте очень не хотелось снимать плащ, чтобы не шокировать тетушку своим видом. Но деваться было некуда, и с тяжелым вздохом она скинула плащ на руки экономки. Тетушка в ужасе вскрикнула.

– Иди вниз, – приказала Гретхен экономке, – и присмотри за тем, чтобы не кончился коньяк! Пусть пьют сколько влезет, желательно до потери сознания. У нас и без них хватит неприятностей. Да, и отнеси графу де Виньи его плащ!

Как только Берта удалилась, Гретхен вопросительно посмотрела на Жанетту:

– Откуда эти ужасные обноски, малышка?

– Это все, что я смогла найти, – ответила та с виноватой улыбкой.

– Снимай их скорее и брось в угол! Я прикажу Берте их сжечь. Сделаю это сейчас же!

Жанетта разделась и быстро шагнула в ванну. Теплая вода ласкала ее исцарапанное, избитое тело, и она постепенно начала погружаться в сладкую дрему. Но тут вернулась тетка и вскрикнула, заметив, что вода вокруг ее ладоней порозовела. С бесконечной осторожностью она подняла одну руку Жанетты и с содроганием уставилась на кровоточащую ссадину.

– Это даже хуже, чем я предполагала! Как это случилось? Кто мог совершить такое зверство? Пройдут недели, прежде чем ты сможешь появиться на людях!

– Это не зверство, тетя Гретхен, а результат моих усилий. Спасаться бегством не так-то просто! Ничего, ладони заживут. У вас наверняка есть на этот случай какая-нибудь мазь.

С этими словами Жанетта откинулась на край ванны и закрыла глаза. В самом деле, ее меньше всего заботило плачевное состояние рук.

– Что ж, в каком-то смысле ты права, есть вещи поважнее израненных ладоней, – со вздохом произнесла Гретхен. – Но и оставлять их в таком виде не стоит. Я дам тебе мазь, и к утру ранки зарубцуются. Тем не менее тебе придется какое-то время не снимать перчатки, не столько от пыли и солнца, а чтобы не привлекать к себе любопытные взгляды.

– Как скажете, – кротко согласилась Жанетта. – Ваши заботы поставят на ноги и умирающего.

– Спасибо на добром, слове, дорогая. – Гретхен нежно погладила ее по голове. – Но как все это ужасно! Я тревожилась, конечно, но не могла и помыслить, через что тебе пришлось пройти! Странно… Куинси обещал предупредить тебя, что пришлет помощь.

– Так оно и было, но пришлось самой позаботиться о себе, тем более что обстоятельства изменились.

– Вижу, ты быстро взрослеешь, дорогая, – с болью воскликнула Гретхен.

– Такова жизнь, – просто ответила девушка.

– Я горжусь тобой! – Гретхен вдруг отвела взгляд. – Знаю, что ты устала, но считаю долгом поставить тебя в известность, что Эдуард и Ален на этот раз остановились в моем доме.

– Как?! Здесь? – ахнула Жанетта, опуская руку.

– Мне пришлось принять их, иначе это показалось бы странным. Думаю, тебе не стоит бояться. Не будут же они жестоки к тебе при таких обстоятельствах!

– Скажите, тетя Гретхен… – девушка помедлила, потом решительно договорила: – Куинси знал, что мой отчим и жених находятся под вашей крышей?

– Я сразу известила его об этом.

– Так вот кто должен был прийти мне на помощь! – воскликнула Жанетта, отказываясь верить. – Вот кого он имел в виду!

Значит, он сделал это намеренно? В его глазах это и был залог ее будущей безопасности? И это после того, как поступил с ней Ален! Девушка поникла головой, испытывая обиду и печаль.

– Не суди Куинси слишком строго. Он всегда старается поступать как лучше – во всяком случае, по его мнению. И он куда более прав, чем тебе сейчас кажется. Ты понятия не имеешь, что творится в городе!

– А вы? Вы тоже уедете с нами в провинцию?

– Нет, малышка, – ответила Гретхен со вздохом. – Моя жизнь приближается к закату. Я встречу свою судьбу, какой бы она ни была.

– Я тоже! – воскликнула Жанетта решительно. – Я не знаю, где сейчас мое место, но только не в провинции!

– Что ж, я не удивлена. Ты и в самом деле вся в меня. Должно быть, ты много передумала за это время.

– Да, тетя. Теперь я знаю, что у нас с Жан-Клодом нет ничего общего. Странно даже подумать, что когда-то он был героем моих грез. Так уж вышло, что я полюбила Куинси, и мы будем вместе, хочет он того или нет! Впрочем, я не верю, что он в самом деле собирался отпустить меня из города. Он знает, что я не смогу жить с человеком вроде Алена – для этого я слишком много пережила и поняла.

– Вот, значит, как все обернулось… – Гретхен удивленно покачала головой. – Что ж, такой вариант мне больше по душе. Чем смогу, помогу тебе, не сомневайся.

– Мне нужно как можно скорее ускользнуть от отчима и жениха.

– Пока тебе нужно отдохнуть, – возразила Гретхен, – а завтра я постараюсь что-нибудь придумать. Я ни на грош не верю этим двоим, особенно де Виньи! Он готов на все, чтобы заполучить тебя.

– Знаю, – мрачно ответила девушка и принялась яростно тереть себя мочалкой.

Потребовалось немало усилий, чтобы снова почувствовать себя чистой. Наконец, завернувшись в купальную простыню, она в сопровождении тетки прошла в спальню. Гретхен предложила ей роскошный шелковый пеньюар. Жанетта оделась со странным чувством: она утратила способность испытывать удовольствие, от прикосновения к телу дорогих тканей. Пожалуй, единственное, что она ощутила, закутавшись в пеньюар, была радость, что она может прикрыть свою наготу.

– Я ухожу, – сказала ей Гретхен, – и, если не возражаешь, на всякий случай запру тебя. Надеюсь, мужчины перепьются, но всегда лучше подстраховаться. По крайней мере ты сможешь спокойно выспаться.

– Делайте, что считаете нужным, – с улыбкой ответила Жанетта. – В самом деле, так мне будет спокойнее. Только не забудьте отпереть дверь поутру, иначе мне придется снова вязать веревки из простыней.

– Ах, оставь, ради всего святого! – отмахнулась Гретхен. – Я и без того буду теперь страдать от ночных кошмаров. Впрочем, я не откажу себе в удовольствии узнать подробности твоих злоключений, когда тебе придет охота рассказать о них.

Прежде чем уйти, она втерла в ладони Жанетты целебную мазь. Обменявшись пожеланиями спокойной ночи и поцеловав друг друга в щеку, они расстались.

На другое утро Жанетту разбудил осторожный стук в дверь: тетка с присущей ей заботой сама принесла завтрак.

– Как спалось, дорогая?

– Превосходно! Мне даже ничего не снилось. Вот только не знаю, лучше я себя теперь чувствую или хуже. Все тело точно избитое.

– Ничего странного, – сочувственно откликнулась Гретхен. – Руки, конечно, тоже болят?

– Увы.

– Что ж, они не могли зажить так сразу. Поешь, и тебе сразу станет лучше.

Жанетта не была особенно голодна, но все же набросила пеньюар и босиком подошла к суетившейся у столика тетке. Запах кофе пробудил в ней аппетит, и она потянулась за хрупкой чашечкой китайского фарфора. Напиток был очень крепким и быстро прогнал остатки сонливости, а свежий хлеб с маслом показался ей самой вкусной в мире пищей.