Мятные пряники

— Мы на самом деле не такие, как вы думаете. Да, мы отличаемся от вас, но не намного. Мы не слепо следуем логике — мы стремимся поступать логично, так же как и вы стремитесь поступать по зову сердца. И у вас, и у нас зачастую это не получается. Но действовать, опираясь на здравый смысл, не преступно…

— Напомни-ка мне, как ты познакомился с Юрой и Тимой? А как ты нажил себе врага в моём лице, тоже позабыл? — не упустил возможности напомнить Ивар, но Лисмус собирался высказаться до конца — и ничто не могло ему помешать:

— У вас любое действие можно оправдать словами «так подсказало мне сердце», «душа лежала к этому варианту». Почему ты вышел на тропу войны? — Так велело сердце! — Почему ты ненавидишь этого человека? — Мне он не по душе. Стоит так сказать — и тебе обеспечено если не понимание, то сочувствие. Все глупости, все ошибки у вас считается хорошим тоном оправдывать случайными порывами, а те, кто попытается оправдаться логикой, кажутся вам неудачниками. У нас — наоборот. Поэтому многие вещи мы воспринимаем по-разному… Например, для нас любить так как вы — неправильно!

То, что он говорил, вроде как, даже имело смысл. То есть, можно было бы поразмышлять над его словами на досуге, но в данный момент мне было не до философий. Я снова отвернулась, поскольку Лис говорил слишком искренно, и это меня пугало. Что ещё он выскажет? Не стоит позволять себе задумываться над его словами, надо, наоборот, уличить его в неверном восприятии мира.

— Всё-таки вы ничего не понимаете, — снизошла до комментария я, не глядя на говорившего. — Что значит, любить, как мы, — неправильно? Слово «неправильно» к понятию «любовь» имеет бесконечно далёкое отношение! Либо любовь есть и она такая, какая есть, либо её нет, и ничего с этим не поделаешь! Так же, как и все остальные чувства! Пусть все они могут меняться во времени, но в конкретный момент: либо да, либо нет — середины не бывает! А у вас вообще невесть что в головах творится!

Но Лис тоже не собирался задумываться сейчас над моими словами — нужно было успеть высказать побольше, а уж потом будет время на раздумья. И потому, стоило мне закончить последнюю фразу, как он продолжил свою речь:

— Вы считаете, что мы опасны для вас, но вы для нас опасней! Мы интересны вам, пока мы мало знакомы. Вы слишком влюбчивы, и вы ищите «от добра добра», а мы нет! Мы хотим вернуться в своё подпространство, потому что здесь мы перестали быть самими собой. Я захотел остаться с вами не ради поиска Пути и не из нежелания платить выкуп — вы… — он обвёл взглядом всех и ненадолго задержал его на вампире. — … и даже ты, Ивар… напомнили мне моих сородичей, которые остались в семёрке. Когда-то давно те люди, что попали в нулевое измерение, просто были лучше, вернее, логичнее и честнее вас, но потом нам пришлось придумывать о себе небылицы, разные истории — только для вас, чтобы вы держались от нас подальше, потому что вы непредсказуемей, хитрее, импульсивней нас, и многие из ваших сородичей умеют отлично использовать и причинять боль… Мы должны были защититься от этого… Просто защититься, но со своими оставаться прежними… Только потом от этого люди из остальных измерений вовсе отреклись от нас, и мы сами так привыкли казаться холодными и расчётливыми, что действительно стали такими и, сами видели, без колебаний могли бы бросить своего сгорать во дворце, — он ненадолго замолк и кончики пальцев снова сами потянулись к шраму. — Да, я хотел бы, чтобы это они мне помогли, а не вы. И то, что я убеждал вас, что они правы — это дань традиции, и многое из того, что я говорил — тоже… Так было нужно, чтобы обезопасить себя от вас… я не так давно в этом измерении, и мне трудно свыкнуться со здешней реальностью до сих пор. Прошло два года, как я здесь, но я не проникся нынешними понятиями моих сородичей, я просто поддерживаю то, что должен: мы логичные, скучные и с нами лучше не связываться, и надо врать об этом всем и всегда, даже самому себе, чтобы поверить и врать ещё лучше… — он вздохнул и посмотрел на меня, я краем глаза следила за ним: — Хотя про шрам был перебор, прости, Варя. Я не думал, что кажусь настолько сумасшедшим, что ты поверишь… Я пошутил, забыв, что вы полагаете, шутки нам недоступны… — он сказал это с чувством, и я закрыла глаза, стараясь отогнать приятные воспоминания о моей руке в его.

— Очень трогательно, — презрительно бросил вампир, перебивая говорившего.

Я же ответила спокойно и не то, чтобы холодно, а скорее безразлично, и этот тон очень подходил содержанию сказанного:

— Да мне без разницы уже. Мы близки к цели — как только в небе появятся перистые облака, я отправлюсь домой, и меня не волнует, почему вы такие, какие есть. У тебя были странные принципы — но это не так раздражало, как то, что вы нас боитесь. Вы правы, мы можем любить вас, пока вы нам интересны, а интересны вы только за счёт того, что о себе напридумывали, потому что на самом деле вы просто трусливые зануды, лишённые тяги к приключениям и авантюризму, не умеющие сделать что-то от души, не боясь показаться глупыми. И нам с вами не по пути! — это было действительно то, что я в тот момент думала.

— Вот! — воскликнул Ивар, одобрительно хмыкнув. — Подписываюсь под каждым словом, и от себя хочу добавить: лишённые элементарной человечности!

Лис досадливо прикусил губу. Он рассказал действительно всё, что могло помочь понять его и помочь решить мне задержаться, но, кажется, он понял, что попытка оказалась провальной. Ещё и вампир явно ликовал, чувствуя смятение недруга.

— Прекратите! — перебил Юрий. — Лис не сделал ничего, за что мы могли бы плохо относиться к нему, — он прочитал в чёрных глазах вампира всё, что он собирается сказать, и предупредил: — Молчи, Ивар, я говорю про время нашего совместного поиска Пути, на протяжении которого Лисмус был нам товарищем, и вполне недурным. Он говорил много лишнего, но делал это вовсе не для того, чтобы обмануть нас, люди с семёрки уже сами не понимают, что вжились в созданный для нас образ! И Лисмус просто старался его поддерживать…

— Пока не понял, что скоро это не будет важно, ведь все мои сородичи вернутся домой… — пояснил Лис на всякий случай, чтобы его ещё, ко всему прочему, не записали в предатели.

— Пока не понял?! — переспросила я, и в собственном голосе к моему же удивлению сквозила злость. — Выходит, ты шёл с нами всё это время и не верил в успех? Не верил, что мы отыщем Путь и вы свалите в своё глупое подпространство? Просто был с нами, потому что мы, видите ли, кого-то там тебе напоминаем, а до общего дела тебе вообще дела не было? — я замолкла, задумавшись над тавтологией, поскольку не любила, когда подобное встречалось в моей речи.

— Вы ругаетесь? — обрадовался Квинт, воспользовавшись паузой.

— Нет, Квинт, ругаются те, кому есть, что выяснять, а лично мне и так всё понятно! — я гневно посмотрела на растерянного Лиса, потом встала и направилась к двери со словами: — Мне надо собрать вещи.

23

Я сидела на кровати, жевала пряник и закидывала в походный рюкзак мелкие нажитые вещички, в числе которых были некоторые памятные камушки, найденные мной на дорогах в этом мире, деревяшки примерно той же ценности, что и камушки, немного одежды и личные вещи, с которыми я когда-то в обед вышла из конструкторского бюро. Как давно это было! Даже не представить, сколько прошло времени с того дня. Кажется, вечность. И за эту вечность я встретила довольно милых людей, с которыми сегодня предстояло проститься. Интересно, я точно попаду домой, а не куда-нибудь ещё? Вроде те личности, Янк и Мокк, ходили и проверяли: испытуемый кот попал в то измерение, откуда прибыл. Но откуда они могли знать, откуда он прибыл, он же кот! Но возможные неудачи не очень беспокоили меня: надо просто попросить Квинта отправить его сородичей за мной, чтоб проконтролировали, где я окажусь, и, в случае чего, через них попросить о помощи.

Ивар громко постучался, и не получив разрешения, но и не услышав ничего запрещающего, вошёл и без спросу устроился на краю кровати. Наглый, как обычно. Уставился на меня испытующе своими чёрными хитрыми глазами.

— Есть шанс, что ты останешься? — прямо спросил вампир.

— А сам как думаешь? — не отвлекаясь от сборов, спросила я. — Я мечтала вернуться назад с тех пор, как попала сюда, мы прошли столько всего ради возможности вернуться домой, и теперь…Я склоняюсь к варианту, что шансов, что я останусь — нет!

Вампир повертел в руках веточку мяты, которую прихватил с собой, видимо, на случай моего отказа от употребления пряника, растёр в пальцах один листик и, понюхав, признался:

— Я до последнего думал, что ты влюбишься в Лиса и останешься.

Я хмыкнула. Он верил! Я сама почти поверила в такую возможность, но вовремя выяснилось, что Лис не романтичный герой, а просто человек, который совсем запутался в своих стремлениях. Я поглядела на Ивара и прищурилась. Он действительно сожалел, что я не хочу быть с Лисом? Впервые произнёс имя этого человека без презрения?

— Ты же его терпеть не можешь?.. — напомнила я.

— Да, но ради тебя потерпел бы, — он улыбнулся, и я в который раз подумала, что клыки ему действительно идут. — Своим существованием ты даруешь мне надежду, что однажды я всё-таки встречу девушку, которую буду любить дольше, чем пару недель. Ты не такая, как те истерички, которые вечно в меня влюбляются…

— Очень милая попытка, Ивар, — ответно улыбнулась я, снисходительно хмыкнув. — Не знай я тебя, может, и поверила бы.

— Ну ладно-ладно, — усмехнулся он. — Просто с тобой весело, мы привыкли к тебе, мы вместе ввязались в поиск этого Пути, и это было очень забавно… и мы в лице меня хотели бы попросить, чтобы ты никуда не уходила, тем более в своё подпространство, и тем более навсегда. Ты же хотела приключений, хотела найти врагов и победить их — мы могли бы отправиться в пятое подпространство, потом бы все дружно могли разрушить Банк Воспоминаний, а потом бы ты…