Мыс Рытый

Проснувшись утром в сырой палатке, первое, что появляется перед глазами — напившийся кровью комар, нагло и смело сидящий на потолке. Моей кровью! Моментальная реакция — раздавить гада! Комаров, мошек, жучков всяких — да любую живность и пакость — в палатках безжалостно давят! Вот и тут, первая реакция — раздавить! Но застегнут спальный мешок, и тепло там в нём, внутри, и руки вытаскивать не охота — лень с утра даже шевелиться, на бок перевернуться лень. А тут — дави! Руки-то так и чешутся… а заспанный, рассудительный Мозг им говорит: «Зачем? Чего он уже такого тебе сделает, чтобы его давить? Он же уже напился твоей крови. Раздавишь — палатку только испачкаешь. Какой смысл? Да к тому же, это не комар, а комариха. Ей рожать надо, потомство выращивать, детей кормить — вот она, рискуя жизнью, и лезет в палатки, чтобы крови отсосать и потом потомство развести. А теперь уже всё — она своего добилась, тебе больше больно не сделает, а, раздавив её, ты убьешь ни одну жизнь, а целое поколение комаров! К тому же, ты сегодня-завтра уйдешь от сюда. Так что комары, которые вылупятся, благодаря твой крови, тебе тоже будут не опасны. Кроме того, заметь, „благодаря твоей крови“ — может, это будут твои кровные братья?!.. И сестры! Так зачем же вытаскивать руки из теплого мешка, чтобы испачкать полог палатки собственной кровью? Пусть живет! Те, которые будут жужжать всю ночь — вне сомнений, гады — дави их безжалостно! А этого — зачем? А? Понимаешь?»

Рука соглашается, останавливается на полпути, и лениво расслабляется, падая куда-то на место.

А разум на радостях начинает попутно рассуждать об эко-туризме и (по-буддистски) о том, что все твари земные — братья наши небесные, и жить тоже очень хотят!

… Через какое-то время, собирая палатку, я совершенно забыл про неё (про комариху) и, видимо, задавил впопыхах. Но это уже совсем другая история. И разум тогда уже не был заспанным и ленивым — он хотел побыстрее собрать палатку и свалить отсюда на берег Байкала, на «Фрегат» пить пиво… а до комара ему и дело не было, наплевать ему было на комара!

Далее.

Пока не пошел дождь (а всё вокруг в тумане), мы быстро скидали наши полусухие вещи в рюкзаки, разобрали лагерь, перекусили, чем могли, и отправились в путь по высокой мокрой траве. Через пять минут нашли конную тропу, вихляющую между деревьев параллельно реке, и настроение улучшилось — по такой дорожке к Байкалу можно шагать посвистывая.

На поляне стояли два огромных лося с большими лопатами рогов.

— Лоси! — я машинально схватился за карабин, так как в первую секунду и не поймешь, что за зверь перед тобой возник — просто темное пятно, а уж кто это — фокусируется позже. — Фотографируйте!

Не успели мои спутники достать фотоаппараты, звери растворились в кустах. Только рога поверх веток выдавали, что лоси ещё не ушли.

Андрей Валентинович щелкнул пару раз «для профилактики». Лоси вновь вышли из кустов, поглазели, услышали наши голоса и, перекидывая «театрально» свои длинные конечности, ускакали куда-то по своим делам.

— Успели? — спросил я у АВ, кивая на фотоаппарат.

— Далеко. Но, кажется, что-то успел. Дома разгляжу.

— Ну, хоть так.

Андрей Валентинович улыбнулся глазами, не разжимая губ.

Тропинка «нырнула» в реку.

Ну, вот кони — они же сволочи, по идее-то! Вот они же!.. Им не надо лапки сушить, они идут — бац — в воду залезли, переправились и вышли на той стороне, где посчитали нужным. А люди идут по их тропе, подходят к реке — и где тут переправляться? Начинаются метания по берегу. Переправились, нашли-таки эту «конью» тропу, а она — опять в воду! И вновь метания!

— Надо вдоль склона идти! — предложил Алексеич. — Там, наверняка, тропа есть.

— Сходите, проверьте, — Владимир Павлович стягивал рюкзак. — А мы вас здесь подождем.

И пошел Алексеич проверять своё предположение. (Он один у нас на сдельщине).

Тропинку нашел, но звериную. Зато, она идет по склону, а далее, скорее всего, на реке прижим. Тропинка в этом случае пригодиться.

Все поднялись, не дав отдышаться Алексеичу, и пошли к склону.

Действительно, прижим. Действительно, пригодилась. А виды-то какие! Где карта? Где GPS? Где мы сейчас?

— Вот, это самое, примерно тут, — Валентин крутил головой, сверяя увиденных холмы с линиями карты.

— Да, где-то тут, — согласился ВП.

— Я, это самое, предлагаю сейчас пойти вот так, — Валя провел по карте пальцем.

— Давайте посмотрим, — Владимир Павлович стал прикидывать.

Они минут пять обсуждали что-то там, пока остальные «жгли пленку», сверху снимая верховья Лены.

— Всё, я принимаю гениальное решение! — объявил Владимир Павлович. — Идем вот по этому распадку и выходим вот сюда.

Многие бросились смотреть на карту, куда это мы идем и куда выходим. Многие, да не все. Не нравилась мне эта геологическая идея идти куда-то «вот по этому распадку». Я постарался высказаться.

— Может, мужики, пойдем по тропе. Дойдем до главной — туристской. Она, говорят, торная и сухая. А уж по ней выйдем на Покойники. Не нравится мне идея с тропы сворачивать.

— Так, это самое, мы крюк делаем километров восемь. А так — на прямую. Сократим. Вот здесь по ручью к Байкалу выйдем.

— «Вот здесь по ручью», Валя, ты выйдешь к Байкалу знаешь куда? Там такие отвесы! Ты не помнишь, какие там скалы? Мы же вчера там проходили. Помнишь? Там — сплошняком стена! Чего здесь придумывать — люди не зря тропу натоптали!

— Та тропа идет к истоку, к, это самое… к часовне. Поэтому её и натоптали.

— Тропа была, когда часовни в помине не было. Давайте по тропе! — я обращался за помощью ко всем. — Мужики, я точно говорю, пошли по тропе.

— Всё! Готовность — три минуты. Идем в распадок. Валентин, ты готов? — Владимир Павлович когда от своих гениальных решений отказывался?

Я подчинился воле большинства и их авторитета. Правда, когда я поднимался, я смачно плюнул в траву, как умею! А уж после рюкзак напялил.

Валя усиленно крутил головой, прикидывая, как лучше нам идти.

— Веди, Сусанин! — сказал я, проходя мимо. — Чё потерял?

И Сусанин повел!

Мы долго петляли по тайге.

Тайга, конечно, в этих местах красивая, но когда по ней носишься в поисках какого-то распадка или ручья, и не находишь его — не до красоты! Вот, если бы остановились и бивак разбили, — тогда да! А так… Шли, вроде бы правильно, только то, что нарисовано на карте, никак не появлялось. Остановки стали чаще, чтобы свериться и зафиксировать, а после и вовсе каждые двести-триста метров мы начали «приваливаться». А как ещё? Деревья — стеной, ни одного ориентира, а GPS упорно показывает, что мы ходим «челноком».

На одном из таких привалов я не выдержал.

— Дозвольте слово молвить? — попросил я.

— Давайте, — Владимир Павлович оторвался от карты и посмотрел на меня.

— Я конечно парень колхозный, — из далека пришлось заворачивать. — В нашей деревне GPS никто никогда не видел, но, право-слово, по тайге мне доводилось хаживать. Я как думаю? Короткий путь — он не самый легкий и быстрый. Не будем мозги е… компостировать — пошли, вернемся, выйдем на тропу. Ну и что, что крюк? Зато надежная тропа. Чего мы выиграли, пока петляли?