Мышеловка

— Докторский, — сказал он. — Полгода назад для Мендлева делал.

— Понятно, — сурово произнес Марков, пряча нож в карман.

А мне показалось, что он сейчас добавит: «А теперь прошу следовать за нами…» Но он ничего не сказал, а просто повернулся и пошел к двери. Даже не попрощавшись. Напряженную обстановку пришлось смягчать мне.

— Вы на него не обижайтесь, — .сказал я. — От него две жены ушли. Одновременно.

— Оно и видно. Ты бы, парень, держался от него подальше. Он тебе еще устроит пакость.

— Собственно говоря, уже устроил. А ключиком вашим мы скоро воспользуемся. Может быть, даже завтра ночью.

— Ладно, дашь знать, — сказал кузнец и взялся за молот, заорав в сторону дверей: — Степка, иди сюда!

Маркова я нашел возле кузницы, сидящего на корточках. Он смачно плюнул и пружинисто поднялся.

— Жук навозный твой кузнец, — сказал он. — Будь моя воля, я бы на него вмиг статью подобрал. Да и подбирать не надо, у него на лбу весь Уголовный кодекс отпечатан.

— Ну это ты брешешь, — не согласился я. — Нормальный мужик, только занозистый. Как ты сам.

— Ладно, пойдем.

— Куда теперь?

— К доктору Мендлеву. Пощупаем его за горлышко.

Я не стал пока говорить Маркову, что доктор кого-то прячет в своем доме. Мне хотелось самому, в крайнем случае вместе с Комочковым, выяснить — кто этот незнакомец. Чтобы утереть Егору нос. Вполне возможно, что этим человеком мог оказаться маньяк Гриша. Мало ли какие отношения их могут связывать. Даже гомосексуальные. Ведь в свое время от доктора сбежала жена и, может быть, именно на этой почве. А если моя догадка верна, то Гриша мог воспользоваться ножом Мендлева, чтобы убить Мишку-Стрельца. Или это сделал тот, кто прячется в его доме. Что ж, посмотрим, как Марков станет «щупать» доктора за горло…

Мы пришли в медпункт, где Жанна, отличившаяся вчера вечером в танце живота и стриптизе, сидела с видом утомленного рыжего солнца, глотая какие-то пилюли.

— Это было ужасно! — ответила она на мой вопрос, каково ее самочувствие после вчерашнего. — Я ничего не помню.

— А мне понравилось, — соврал Марков. — Веселенький был пикничок. Хорошо бы повторить… Доложи-ка, красавица, доктору, что пришли двое больных люэсом, да поживее, а то у нас мозги вскипают.

Густав Иванович встретил нас смущенной улыбкой, поблескивая круглыми стеклами очков. Видно, и ему было стыдно за вчерашний вечер в особняке, хотя он-то вел себя наиболее скромно: просто хлестал одну рюмку за другой и искал кого-то глазами, словно именно ему должно было явиться привидение. Но это безобразное пиршество теперь каким-то образом объединяло нас в некое таинственное братство. «Элиту Полыньи», как сказал бы Намцевич. Может быть, это и было целью его вечера?

Без долгих разговоров Марков выложил нож перед носом доктора Мендлева.

— Ваша игрушка? — коротко спросил он.

— Моя! — обрадовался Мендлев. — Как она к вам попала?

Он попытался взять нож, но Марков накрыл его рукой.

— Я его вам потом верну, — пообещал он. — А пока скажите, где вы его потеряли?

— Да и не терял я его вовсе, — отозвался доктор. — Просто он исчез с моего стола. Недели две назад. Всегда тут лежал, возле фонендоскопа. Наверное, кто-то из пациентов прихватил.

— Вы хотите сказать: украл?

— Можно сформулировать и так.

— Странно.

— Конечно, странно. Кому он мог понадобиться? Свиней резать?

— Или людей.

— Что вы имеете в виду?

— Скоро узнаете. А скажите-ка, доктор, что у вас в том пузырьке, который вы поспешно задвинули в ящик стола, когда мы вошли? Ужасно жажда мучает.

Густав Иванович молча улыбнулся, встал, достал три мензурки, пузырек и разлил спирт.

— Это лучше того, что мы пили вчера, — сказал он.

— Да… — согласился Марков. — Гораздо лучше. А чем он вчера нас опоил, как вы думаете?

— Наверное, какой-нибудь экстракт белладонны с красавкой.

— Либо наркотические травы, — вставил я. — Но надо быть хорошим специалистом, чтобы разбираться в них. Очевидно, у него грамотный помощник. Вроде Раструбова. Ведь он часто приносит вам свои находки с болота? — Я не забывал, что мне надо выявить еще и возможную причастность пекаря и Мендлева к убийству деда. Но мой вопрос нисколько не смутил его.

— Да, я пользуюсь его услугами, — ответил он. — Иногда я составляю лекарства и по методам народной медицины.

— И яды тоже?

— Ядами занимался ваш дедушка, — холодно произнес доктор.

— А как часто его и ваши пути пересекались? В какой точке болота?

— Я вас не понимаю.

— Поставим вопрос иначе: сколько раз пекарь обещал вам то, что отдавал деду, и наоборот? И из-за какого редкого растения разгорелся главный конфликт?

— Вы говорите загадками, Вадим Евгеньевич. Хотите еще спирта?

— Я хочу, — ответил за меня Марков. — А ему хватит.

Минут через десять мы брели в сторону озера и рассуждали, врет доктор Мендлев или говорит правду, украл у него нож кто-либо из пациентов или он сам имеет прямое отношение к убийству Мишки-Стрельца.

Версия Густава Ивановича выглядела довольно правдоподобно.

— Но я ему все равно не верю, — сказал Марков. — Уж больно все гладко стелется.

— А тебе и положено никому не верить.

— Итак, у нас четверо подозреваемых. Ермольник, Громыхайлов, Гриша и — гипотетически — сам Мендлев. Но не исключено, что есть кто-то и пятый — пациент доктора.

— И вот что любопытно. Заметь, что все они имеют какое-то косвенное отношение к смерти деда. Девочку также могли убить либо Громыхайлов, либо маньяк Гриша, либо опять неизвестный. Какой-то заколдованный пасьянс получается. Как новый труп, так вокруг него те же лица, которые подозреваются в гибели дедули. А за ними — таинственная фигура умолчания. Что это — случайность? Мне так кажется, что все вертится вокруг деда. Найдя его убийцу, мы распутаем все эти узелки.

— И все-таки ты зря раскрыл перед Мендлевым некоторые карты из этого пасьянса, — укорил меня Марков. — Пекаря надо было держать в резерве. Теперь, если их действительно связывает серьезное дело, они будут осторожнее.

— У меня есть против доктора кое-какие козыри в запасе.

— Выкладывай.

— Подожду. Ты же мне тоже не все рассказываешь.

— Ладно. Только не зарывайся. Мы подошли к берегу, на котором лежали сожженные остовы лодок. Вся рыбацкая флотилия была уничтожена за одну ночь. Понурая группка рыбаков стояла чуть поодаль.

— Что это еще за кладбище погибших кораблей? — спросил Марков.

— Какой-то умный ход Намцевича, — пояснил я. — Пока вы давились белладонной и изображали театр времен императора Нерона, мы с ним наблюдали, как горит Рим.