Мысли, афоризмы, цитаты. Политика, журналистика, правосудие
Шрифт:
Все течет, но ничего не меняется.
У каждого века есть свое средневековье.
Золотой век никогда не был нынешним веком.
Аксиомы одной эпохи – нерешенные задачи следующей.
Может,
Каждая эпоха верит в то, что ее борьба – самая важная из всех; в этом, собственно, и заключается вера каждой эпохи, с этой верой она живет и умирает.
В такие времена, как нынешние, полезно помнить, что времена всегда были нынешние.
Современность – это промежуток времени между старыми добрыми временами и еще более прекрасным будущим.
Бывали хуже времена, но не было подлей.
Беженцы из своей страны – еще не самое страшное. Куда хуже беженцы из своего времени.
Дети своего времени со временем сиротеют.
Великая эпоха способна вместить внушительное число маленьких людей.
Чтобы точно и обстоятельно описать эти годы, необходимо гораздо менее блестящее перо, чем мое.
Самая мрачная эпоха – сегодняшний день.
Узники одной эпохи часто становятся тюремными сторожами в следующую эпоху.
Плохо, если в роли учителей выступают продукты эпохи, составляющей предмет обучения.
Ждут своего времени только те, для кого оно никогда не наступит.
Времена редко бывают хуже, чем люди.
Мы живем в особые, исключительные времена. Уже тысячи лет.
Когда прародители бежали из рая, Адам, вероятно, сказал Еве: «Дорогая, нам выпало жить в переходный период».
Нет, видно, есть в божьем мире уголки, где все времена – переходные.
В девятнадцатом
веке мало кто ожидал, что наступит двадцатый.ХХ век начался осенью 1914 года вместе с войной, так же как XIX начался Венским конгрессом.
Пролог ХХ века – пороховой завод. Эпилог – барак Красного Креста.
Наша история идет по нашему календарю: в каждый век отстаем от мира на сутки.
Двадцатый век свободы не видать.
Триллер – главный жанр двадцатого века. Он целиком, как и весь двадцатый век, сводится к вопросу: «Кто виноват?»
Двадцатый век – это все тот же девятнадцатый, но с легким американским акцентом.
Переломным оказался весь ХХ век.
Кто не помнит своего прошлого, обречен пережить его снова.
Потомство воздаст каждому по заслугам. (…) Тем больше оснований посмеяться над недомыслием тех, которые, располагая властью в настоящем, рассчитывают, что можно отнять память даже у будущих поколений.
Прошлое не мертво. Оно даже не прошлое.
Вина не должна падать на наш век. И предки наши жаловались, и мы жалуемся, да и потомки наши будут жаловаться на то, что нравы развращены, что царит зло, что люди становятся все хуже и беззаконнее. Но все эти пороки остаются теми же, подобно тому как море далеко разливается во время прилива, а при отливе снова возвращается в берега.
Людей и народы заставляют делать выводы из былого; между тем лишь то, что будет, что предстоит сделать сейчас, объяснит нам, что, собственно, было и какое имело значение.
Только тот, кто строит будущее, имеет право быть судьей прошлого.
Прошлое – чужая страна, там все по-другому.
Не говори: «отчего это прежние дни были лучше нынешних?», потому что не от мудрости ты спрашиваешь об этом.
Там хорошо, где нас нет; в прошлом нас уже нет, и оно кажется прекрасным.