Мысли и размышления

Диковинные дела творятся на свете! После одного прослушивания альбома алкоголь просто не лезет в рот. Словно не водку пьешь, а раскаленный свинец.

Браво, Олег!

Кстати, кто-то видел великого старца недавно в Москве. И одет был Олежек не в рубище старца, а в элегантный европейский костюм. И пахло от него французским коньячком.

Мой унитаз

Чтобы себя хорошо чувствовать в этой жизни, нужны человеку две вещи: чтобы близкие любили, и унитаз в уборной стоял на своем месте. Без этих двух вещей хорошо себя чувствовать в этой жизни нельзя.

Предположим, близкие любят. Суп, выглаженная рубашка, красивая зубная щетка. Тогда для достижения полной гармонии остается добиться выполнения условия номер два: правильной и удобной установки унитаза. Сразу оговорюсь: сами вы — занятый человек. Вы — специалист по чаеразвесочным машинам. Поэтому с сантехникой вы на «вы».

Что же делать?

Есть два пути. Первый: уговорить товарища, который на прошлой неделе с упоением рассказывал вам о том, с какой удивительной ловкостью он в своей квартире собственноручно переставил унитаз. Но товарищ может не уговориться. Сошлется на свою занятость. На то, что жена запрещает. Или Заратустра.

Второй путь: жилищно-эксплуатационная контора, сосредоточившая в себе сантехников и прочих мастеров. Контора на все способна. Это у нее предназначение такое: помогать вверенным ей жильцам. Не в общем смысле, а в частном. Значит, в контору либо надо идти, либо в контору надо звонить. Выбрав «звонить», вы набираете номер.

Трубку поднимает женщина.

Вы говорите:

— Мне, извините, унитаз надо переставить.

— Где?

— В уборной.

— А что с ним?

— Стоит неудобно. Я, понимаете, иной раз сяду на него, так обязательно лбом в дверь упрусь.

Некоторое время женщина на другом конце провода обдумывает полученную информацию. Потом говорит:

— С этим не к нам.

— А к кому?

— К тому, кто заявки принимает.

— А кто заявки принимает?

— Сергей Антонович.

— А он их где принимает?

— За дверью, которая рядом с нашей.

— А сейчас подать можно?

Небольшая пауза, посвященная обдумыванию новой информации.

— Вы, гражданин, смотрели на часы?

— Нет, но сейчас посмотрю…Так…Почти десять часов. Утра.

— А у нас подача заявок производится с 8 до 9 утра. В меня поняли?

На другой день, минуты в три девятого вы приходите туда, где должна быть дверь, которая находится рядом с женщиной, с которой вы разговаривали по телефону. И обнаруживаете, что женщина есть, и дверь тоже есть. И обе неплохо выглядят.

— Простите, а Сергей Антонович…

— С другой стороны.

— В каком смысле?

— Он с другой стороны здания.

— А как лучше обходить — слева или справа?

— Это значения не имеет.

Встреча в Сергеем Антоновичем растягивается на полчаса. Все дело в том, что Сергей Антонович — начальник. Поэтому он подробно распекает сразу четверых: трех женщин-маляров и одного мужчину с плоским ящиком. Потом он уточняет вашу фамилию и ваш адрес. Потом он выписывает вам квитанцию. Потом вы идете в ближайшее отделение Сберегательного банка. Потом вы отстаиваете небольшую очередь. А потом — с уже оплаченной квитанцией — вы возвращаетесь в жилищно-эксплуатационную контору. Оплаченную квитанцию вы отдаете женщине, с которой разговаривали по телефону.

— Завтра у вас будет мастер.

— Во сколько?

— В девять тридцать утра.

Назавтра вы просыпаетесь с ощущением, что еще совсем немного и вы перестанете упираться лбом в дверь. Вы с этим ощущением бреетесь, чистите зубы, хвалите жену за удачно сваренное яйцо. Жена с благодарной улыбкой уходит на работу. Вы смотрите на часы: 9.20. В душе вашей — лирические стихи.

Так продолжается до десяти часов.

В начале одиннадцатого вы встаете со стула. В половине одиннадцатого вы звоните на работу и объясняете ситуацию. В одиннадцать звонит жена. В начале двенадцатого — приятель, отказавшийся оказать вам дружескую услугу. В начале первого вы начинаете звонить в жилищно-эксплутационную контору…

В два часа дня приходит человек с портфелем. С такими при советской власти ходили в баню. Он ставит портфель на пол и проходит в уборную. В уборной он стоит и смотрит на унитаз.

— Трубу видите?

— Какую трубу?

— Толстую.

— Вижу.

— Это слив.

— Наверняка.

— Он намертво всунут в стояк.

— Ну, дом-то какой старый.

— Его отрезать надо.

— Ну, раз надо так надо.

— Завтра.

— Что завтра?

— Отрезать буду завтра.

— Что?!

— Что — что?

— Какое, к чертовой матери, завтра?!!

Мастер смотрит на вас. Вы смотрите на мастера.

— Ладно.

— Что ладно?!

— Я вашу трубу молотком выбью.

До вечера дом сотрясает страшный грохот. Вы выносите выбитую трубу на помойку. Слесарь уходит. Вы идете в уборную, садитесь на унитаз, и благостное ощущение разливается по вашему телу. Вы понимаете, что вы теперь не упираетесь головой в дверь.

Любовница и джентльмен

Из темных дебрей стагфляции (забыл, что за хрень) выплывают истории одна чудесней другой. На них лишь слабый налет желтизны, на них лишь скромный панцирь камуфляжа. А в остальном они предельно жизненны. Самое деятельное участие принимают в них бывшие рублевские жены и мужья, любовники и любовницы, чиновники, клоуны, газовщики, автогонщики и европейские посредники между нашей страной и ее украинским соседом. Но больше обычных людей, будничных. Из тех, что на лакированных тачках проезжают мимо нас по грязным улицам Москвы, трясутся в вагонах метро или ходят по магазинам. И современная пресса ломится от подобных историй. Но та, которая известна мне, самая интересная.

Хотелось сразу сказать: потом она ему показала, как это правильно делается. Как это должно быть по-современному, модно и со вкусом. И он, усвоив очередной урок, медленно шел в кухню заваривать для нее «Капуччино»: этот вид кофейного продукта она предпочитала всем иным напиткам, за исключением шампанского эпохи Бальзака.

А в самом начале он и подумать не мог о том, чтобы под крики диджея Васи или на «Дискотеке 80-х», в мигающем грохоте массовых музыкальных прыжков или в запойной тишине обособленной комнаты ворвалась в его жизнь эта длинноногая женщина с движениями порывистыми и не всегда предсказуемыми. (О, это юное тело! О, эта острая ее наблюдательностью, способная гармонировать с ее же тонкостью манер! О, этот безупречный вкус! О, эта ее упругая задница! Все пожилые джентльмены легко угадывают ее в натуральных блондинках, а то и в брюнетках!)