Мытарство. Живая голограмма

– Что у тебя там? – вскочив на ноги, спрашивает Иммануил.

– Где?

– Там.

– А, это рука! – радостно сообщаю, срывая с ноги длинный придаток и протягивая его Иммануилу. – Трофей! Желаешь?

– Нет, оставь себе! – ухмыляется ангел.

Раз ему не надо, то и мне подавно. Бросаю длинную руку в озеро. К моему удивлению, она не тонет, а медленно удаляется от берега, где Рафаил, тихо постанывая, приходит в себя.

– Друг, как ты? – к нему подбегает Иммануил.

Друг? С каких пор они друзья?

– Где я? – томным голосом спрашивает израненный ангел.

– На Земле, – поясняет Иммануил, помогая Рафаилу подняться на ноги.

Две глубокие раны на спине всё ещё кровоточат. С трудом удерживаю приступ тошноты.

– Ты бледнеешь, – говорит Иммануил.

– Кому ты это сказал? – с недоверием спрашивает красавчик.

– Можешь показаться ему! – разрешает Иммануил.

Ну ладно. Пусть Рафаил меня увидит!

– Она! – в ужасе восклицает ангел. – Сущность! Убей её!

Здрасьте! Вот и помогай ангелам…

– Вообще-то она спасла нас, – заступается Иммануил.

– Я знаю, на что они способны. Убей её! – не унимается глупый ангел.

– Я не буду её убивать.

Конечно, не будешь. Ведь ты любишь меня!

– Тогда её убью я! – вскрикивает Рафаил, создаёт в руке меч и бросается в мою сторону.

Он думает, что со мной так легко справиться! Наивный дурень. Мысленно загадываю стать невидимой для него и делаю пару шагов в сторону.

– Где она? – нервничает Рафаил.

– Успокойся, друг! Она не представляет опасности.

– Мои крылья! Не могу создать крылья! – чуть ли не плачет несчастный. – Я уродец!

Приближаюсь к Иммануилу. Меч мне уже не нужен, поэтому заставляю его исчезнуть. Оба наблюдаем за истерикой бедняги.

– Мои крылья! Мои крылья! – кричит Рафаил, падая на колени и ударяя кулаками по земле что есть силы.

Понимаю, что он делает это, чтобы болело тело, а не душа.

– Если успокоишь его, я постараюсь помочь, – предлагаю моему ангелу.

– Бесполезно, – отвечает он. – Я сейчас разными способами пытаюсь создать для него крылья, но увы, ничего не срабатывает.

– А я думала, ты просто разминаешь руки! – весело смеюсь.

Мой смех заразителен. Иммануил не может сдержать себя, хохочет вместе со мной.

– Ты смеёшься надо мной, – произносит Рафаил, склонив голову.

Огромные чистые слёзы падают вниз, и на их месте возникают незабудки. Как красиво! Подбегаю к Рафаилу и осторожно касаюсь его ран ладонями. Я вылечу тебя, только не плачь! Раны мгновенно затягиваются. Мысленно создаю для него новые крылья, такие же белые и пушистые, как прежде. Теперь он снова полноценный ангел.

– Мои крылья! – восклицает он, вскакивая на ноги. – Спасибо тебе, Иммануил!

– Не мне ты должен выражать свою благодарность.

– Тогда кому?

– Подумай сам.

– Она?

– Да.

– Спасибо! Спасибо тебе! Где ты? Спасибо! – не перестаёт благодарить счастливый ангел, оглядываясь вокруг.

Хочешь увидеть меня? Ну, пожалуйста! Пусть стану видимой для Рафаила!

– Ах, вот ты где! Спасибо!

– Ты больше не собираешься меня убивать? – довольно улыбаясь, задаю вопрос.

– Нет, прости!

– Прощаю!

– Я вот что подумал, – встревает Иммануил. – Как мы объясним возвращение Рафаила?

– Я никому ничего не скажу, – тут же откликается спасённый ангел.

– Это не поможет. Верхние, вероятно, уже всё видели, – говорит Иммануил. – Всё, что происходило.

– Меня не видели, я ведь видима только для вас двоих.

– Это понятно, – отвечает Иммануил. – Нам надо придумать, как всё объяснить, чтобы Лена не пострадала.

Как трогательно! Но меня беспокоит идея, что ангелы вынуждены лгать из-за меня. Ведь потом их будет мучить совесть.

– Думаю, что следует сказать правду, – высказываю своё мнение. – Если что, я сумею за себя постоять. Врать – нехорошо.

– Ты уверена? – с некоторыми сомнениями спрашивает Иммануил.

– Если они добрые ангелы, а не злые бесы, то поймут и простят, – выдаю логичную мысль.

– Ага, простят за то, что ты меня спасла и вернула крылья, – ухмыляется Рафаил, осознавая абсурд ситуации.

В конце концов, я заслуживаю похвалы, а не наказания.

– Ладно, возвращаемся! – решительно заявляет Иммануил. – Пусть будет, что будет!

Конец ознакомительного фрагмента.