Н 8

— Приехали, боярин. Дальше сами. Только хочу предупредить, что по Тверскому шоссе стоят несколько блокпостов. Не садитесь в машины с фурами. Их частенько проверяют, какой товар возят. А то возникнут лишние вопросы.

— Спасибо, Адан, — поблагодарил Никита. Добираться до кордона Анциферовых он будет таким же способом, как и двумя днями ранее. — Выйдем?

Борислав, сидевший рядом с ним, кивнул. Они выбрались на морозный воздух; зима еще пыталась взять свое, но даже сейчас чувствовалось, что весна полным ходом забирает свои права. Под ногами хрустко сломалась ледяная корка.

— Жаль, что вы не хотите уйти со мной, — искренне сказал Никита, глядя на сумрачного товарища. — Тебе здесь все равно не светит стать Главой Рода. Будешь всю жизнь заниматься делами старших родовичей, исполнять приказы отца и Великого князя.

— Мой род военный уже три столетия, Никита, — затолкав руки в карманы теплой камуфляжной куртки, Борислав насупился. — Я не могу так просто порвать с семьей. Это равносильно предательству. Только это и держит меня. А так… Я бы смог жить в твоей Яви. Главное, чтобы Анита была рядом.

— И гнев Великого князя не остановил бы?

— В конце концов от меня отрекутся, — хмыкнул Борислав, и Никита с подозрением подумал, что товарищ уже обдумывал такой вариант с отцом. Отречение — всего лишь ширма для мстительного Рюриковича и его опричников. Хорошо разыгранная злость и обида Главы Рода успокоит Юрия Ивановича и его самого верного и подозрительного пса Басманова. — Таких случаев полно. Частенько прибегают к такому способу, чтобы сохранить Род, создав младшую или побочную ветвь с Кровью.

— А зачем?

— Ну…, - Борислав почесал затылок. — Например, появился уникальный одаренный, но в силу каких-то обстоятельств он старшему роду не нужен. Гнев Великого князя, кровники, враги какие-нибудь… Не обязательно вариант с одаренным, можно и обычным способом создать новую ветку.

— Понятно, — Никита задумался и выдохнул морозный пар в темноту ночи. — Я очень надеюсь, что вы уговорите сестренок. Им там будет хорошо. И вам работа найдется.

— Землю дашь? — шутливо спросил Годунов.

— Могу предоставить обширные владения на Урале или в Сибири в качестве наместников, — усмехнулся Никита, вспомнив, что Балахнин уже ведет переговоры по передаче земельных угодий в его пользу. — Если появится желание там жить.

— Ого! Сибирь, Урал! — хмыкнул Борислав. — У вас и в самом деле нет Сибирской Руси?

— Нет такого, как и вечно обиженного старого боярства, — успокоил его Никита. — Проблемы, конечно, существуют, но совершенно иного толка.

— Черт! — смущенно засмеялся парень. — Может, и в самом деле рискнуть? Меня, знаешь, всегда тянуло уехать подальше. Многочисленная родня и старшие братья еще лет на двадцать-тридцать заняли все важные посты. Остается только на пограничные рубежи подаваться служить, или по мелочам…

— Поговори с Анитой, — предупредил Никита. — Сумеешь убедить ее, и Настя следом побежит.

— Ладно, — протянул руку Годунов, чтобы попрощаться. — Когда снова появишься?

— Через два года устроит? Девчонки к тому времени закончат учебу, соблазнов меньше будет держаться за свой мир.

— Почему два года? — любопытство прорезалось в голосе Борислава.

— Разное течение времени. У нас проходит год, а здесь два или чуть больше.

— Понял, буду ждать!

— Хотел спросить, — спохватился волхв, — да сестры отвлекли… А где Мишка-Печенег? Мне говорили, что он у вас служит. Рындой при Аните. Я его не видел в усадьбе.

— Его отец в полевой лагерь послал для обучения новиков. Хочет приставить их к Аните, а Печенега приподнять выше. Грех такими людьми разбрасываться.

— Ты передай ему от меня привет.

— Обязательно!

Парни обнялись, и Годунов быстро сел в машину. Никита подождал, пока внедорожники развернутся на трассе и помчатся обратно в Москву, а сам спустился по обочине вниз. Появившийся в ледяном крошеве и в невыносимо вытягивающей жизненную энергию воронке Дуарх выслушал приказ хозяина и коротко произнес:

— Опасно! Меня могут почувствовать!

— Рискованно, — согласился Никита, — но мне нужно встретиться с этим человеком. Исполняй!

Тверь

Едва не поскользнувшись на замерзшей лужице, еще днем натекшей от апрельской оттепели на ступеньки крыльца, Понятовский не выдержал и выругался вполголоса. Соленые словечки из обоймы армейских фраз, бывших в обиходе полевых офицеров, едва ли могли услышать соседи, но Юзеф Вольдемар предпочел, чтобы его несдержанность не стала поводом для косых взглядов нежных барышень и их строгих матушек. Предпосылки к этому были.

Слева от его скромного особнячка расположился двухэтажный купеческий дом Мансуровых, отделенный решетчатым кованым забором; справа же горел огнями миленький домик мелкого дворянчика. Внезапно разбогатевший на поставках сахара, господин Нифонтов решил переехать в Тверь со своим многочисленным семейством, состоящим из немногословной дородной супруги и пяти дочерей разного возраста.

В результате, сам того не ожидая, Понятовский оказался в окружении своеобразных соседей. Впрочем, до них бывшему руководителю великокняжеской лаборатории было как до пустого места. Он целыми днями пропадал в своем магазине по продаже магических свитков, домой приходил поздно, прислугу не держал. Уборщиц заказывал в городской конторе по рабочему найму, там же находил садовника и столяра, если они вдруг ему могли понадобиться для наведения порядка на собственной территории.

Пошарив рукой с правой стороны от двери, где находился выключатель, он щелкнул им и нахмурился. Уличный фонарь, висевший над входом, не загорелся. Наверное, лампочка перегорела. Раздраженный еще больше этим обстоятельством, Лютый излишне резко расчертил в воздухе руну «огонь» и в ладони вспыхнул яркий оранжево-золотистый шарик, осветивший не только крыльцо, но и часть двора. В лицо ударила слабенькая морозная волна.

Внимательно оглядевшись по сторонам и не заметив ничего настораживающего, он приступил к осмотру дверного замка, который оказался не сломан. Лютый усмехнулся. Нехитрые манипуляции с запорными элементами обычный человек не определит с ходу, но для опытного мага нарушение эфирных полей механизма говорило о многом.

В доме кто-то был. Возможно, он и сейчас находится здесь, умело стирая свои следы в астральном пространстве.

Лютый успокоился и открыл дверь ключом. Сыто щелкнул замок, впуская хозяина внутрь. В прихожей свет зажегся без приключений. Повесив пальто на крючок вешалки и затолкав ноги в мягкие тапочки, хозяин направился в гостиную, погруженную в полумрак. Лишь отсветы уличных фонарей со стороны соседей разбавляли густой кисель темноты, добавляя в помещение желтовато-серебристыми мазками волшебную призрачность, на фоне которой четко вырисовывался силуэт человека, сидевшего в кресле спиной ко входу.