На 127-й странице. Часть 3

Пока я разглядывал берег, «Атлантик» подтащили к одному из пирсов. Эта процедура заняла не меньше часа, что, очевидно, злило и расстраивало капитана корабля, Броука Шелдона. Он стоял на носу с хронометром в руке, явно желая что-то зафиксировать. Там же расположилась Тереза. В ее руках был блокнот.

Как только канат, сброшенный на берег, накрутили на причальную тумбу, капитан «Атлантика» вздернул свою руку вверх и прокричал:

— Есть, «голубая лента» наша! — и стал что-то, уже тише, объяснять Терезе, а та быстро записывала его слова в блокнот.

На причале толпилось порядочно людей. Среди них явно были журналисты. Популярность Терезы, как знаменитой путешественницы, росла стремительно по мере того, как она передвигались вперед по Европе. В Азии было все гораздо спокойнее.

«Ну да,» — подумал я. — «Там газет читают меньше».

Прошло еще не менее часа, прежде чем мы, простившись с капитаном, смогли спуститься по трапу на берег. Свои вещи я нес сам, а Терезе помогал, выделенный капитаном, матрос.

Едва Тереза ступила на доски причала, на нее со всех сторон обрушились вопросы. Журналистов оказалось не один, не два и не три, а не менее десятка. Тереза посмотрела на меня.

«Да, пора мне начинать свою работу,» — понял я ее взгляд.

Но тут к нам пробилось двое мужчин, которые заметно отличались от, окруживших нас, репортеров. И одежда — явно подороже, и взгляд — более уверенный.

— Мисс Одли, как же я рад вас видеть! — сказал один из них, тот, что был помоложе.

— О, мистер Маккелан! — воскликнула Тереза. — И вы здесь?!

— Я решил встретить вас лично, — ответил тот, которого Тереза назвала Маккеланом.

"Очевидно, это и есть главный редактор «Метрополитена», " — понял я. Да и похож он был на своего отца. На другого Маккелана, который остался лежать с разбитой головой в парижском публичном доме.

— Позвольте и мне поприветствовать вас в нашем городе, — протянул руку Терезе второй мужчина. Он был постарше, с бородой и очками пенсне на носу.

Его имя Тереза не назвала, но улыбнулась и тоже протянула руку, отвечая на приветствие.

— Меня зовут Джозеф Эпштейн, — сказал бородач. — Я главный редактор «Нью-Йорк пост».

— О! — вежливо удивилась Тереза, а главред «Метрополитена» нахмурился.

— Мисс Одли, — Маккелан-младший постарался оттеснить конкурента. — Нам надо поторопиться. У нас поезд.

— Уважаемая мисс Одли, желаю вам успешно закончить свое путешествие, — сказал Джозеф Эпштейн. Он ни на миллиметр не отодвинулся в сторону от Терезы, а на Маккелана-младшего даже не взглянул.

— И мне искренне жаль, что вы его проиграли, — закончил он.

— Я ни с кем не соревновалась, — не задумываясь, ответила Тереза.

— И тем не менее наша журналистка, Ева Полански, как мы считаем, опережает вас, как минимум, на один день, — все с той же улыбкой настаивал Эпштейн.

— Это мы еще посмотрим! — заявил Маккелан-младший. — Пойдемте Тереза.

— А репортеры? — спросила девушка и посмотрела на меня. — Позвольте мне представить вам мистера Деклера.

Маккелан-младший, нехотя, протянул мне свою руку.

«Знает или не знает?» — пришел мне в голову вопрос.

Главред «Нью-Йорк пост» наоборот доброжелательно улыбнулся и крепко пожал мою руку. Его взгляд словно говорил «я-то знаю, зачем ты здесь, парень».

— Так, что с репортерами? — повторила свой вопрос Тереза. — Обычно, мистер Деклер организует для них пресс-конференции.

— Что еще за конференции? — удивился начальник из «Метрополитена».

— Просто коллективный разговор с журналистами, — я перестал изображать из себя безмолвную статую. — Не приходится несколько раз отвечать на одни и те же вопросы.

— Нет, — возразил Маккелан-младший. — У нас совершенно нет времени ни на какие конференции.

Он повернулся в сторону собравшихся репортеров и провозгласил:

— Мисс Одли сейчас ответит на все ваши вопросы.

Мы переглянулись с Терезой. Я только пожал плечами.

«Кажется власть сменилась,» — подумал я. — «И, возможно, моя работа закончилась».

Сцена 68

На вокзал Нью-Йорка мы отправились двумя автомобилями. Один вез Терезу и главного редактора «Метрополитена», в другом, на заднем сиденье сидел я.

«Настоящая кожа,» — восхитился я, но тут автомобиль подбросило на какой-то кочке и от жесткого приземления не спасло даже естественное происхождение покрытия сиденья.

«Да,» — подумал я. — «Уж лучше был бы дерматин, но вместе с хорошими амортизаторами».

На вокзале Тереза предложила пойти перекусить. Мы и правда завтракали достаточно давно, но моя спутница явно преследовала какую-то еще другую, дополнительную цель.

Столики в вокзальном буфете были совсем небольшими. Вдвоем можно было бы разместиться вполне комфортно. Но втроем уже было бы тесно. Впрочем, третьего стула и не было. Когда Тереза опустилась на один стул, я машинально занял второй, а Маккелан-младший вынужден был остаться стоять рядом. Его это явно не устраивало, и он заявил:

— Так вы мистер Деклер?

По голосу было понятно, что он проявляет не просто любопытство. Я кивнул.

— Редакция больше не нуждается в ваших услугах, — сказал Маккелан-младший.

Тереза удивленно смотрела на нас обоих.

Тем временем, главред «Метрополитена» достал из кармана пиджака блокнот, который оказался чековой книжкой, и что-то стал в нем черкать. Потом он вырвал листок и протянул его мне.

— Кажется на эту сумму вы договаривались с моим отцом?

«Ныне покойным», — пришла мне в голову мысль.

— Все верно, — вслух сказал я, взял чек и, не глядя, положил его в карман.

Под взглядом, ничего не понимающей Терезы, мне было не по себе. Маккелан-младший добился своего. Я чувствовал себя продажным наемником, с которым расплатились за что-то грязное.

— Тогда я больше вас не задерживаю, — ожидаемо заявил, стоящий перед нами Маккелан-младший.

Я взглянул на Терезу и стал подниматься из-за стола.

Встану, попрощаюсь с Терезой и …, но она меня опередила.

— Мистер Маккелан, я хотела бы переговорить с мистером Деклером, — сказала она. — Наедине.