На берегу Авачинской бухты

Громким хорошо поставленным голосом он приказал всем замолчать и сесть по своим местам. На секунду стало тихо, после снова началась перепалка. «Я сказал, разошлись!» – еще громче прокричал он. Страшно стало даже мне. В его голосе было столько властности и твердости, что не подчиниться ему было невозможно. Зачинщик драки был выше ростом, значительно моложе и на вид крепче. Но вдруг он сник, отступил и вернулся на свое место. Его мама стала громко плакать и причитать. Заряженный решительной энергией мой муж скомандовал женщине последовать за сыном и перестать вести себя как нетрезвая женщина. Волна негодований от подвыпившей семейки обрушилась на моего мужа. Мужчина с обидой в голосе стал предъявлять претензии моему мужу за то, что он не помог ему добить бородатого мужика из числа чурок, наводнивших нашу страну.

Супруг медленно повернулся к молодому мужчине, я поняла, что сейчас действительно будет драка. Схватив мужа за руку, я попросила успокоиться. Он посмотрел на меня и ледяным тоном ответил: «Не переживай, я спокоен». Он подошел к тридцатилетнему скандалисту и сказал, чтобы тот закрыл свой поганый рот, поскольку в своей жизни ничего не видел. От его матери потребовал успокоить свою семейку и дать всем возможность нормально доехать до отелей. В автобусе резко наступила тишина. Муж окликнул водителя и гида, чтобы те вернулись в автобус. Перепуганный водитель сел на свое кресло. До конца путешествия от тишины звенело в ушах.

Добравшись до отеля, мой суженый познакомился с обладателем черной бороды. Им оказался житель Дагестана, брат известного на весь мир спортсмена, успешный бизнесмен, прекрасный семьянин. В отпуск он приехал с женой, дочерью и семьей сестры. Его жена милая симпатичная хрупкая женщина снова очень скромно себя вела, шла сзади своего супруга и почти все время молчала. Мужчины отправились к гиду Диме. Женщины разошлись по номерам. Мы понимали, нам не стоит влезать в разговоры мужчин.

Конечно, гид остался жив. Наши мужчины поступили цивилизованно и написали претензию. Но деньги нам не вернули, сославшись на то, что всем отдыхающим этот тур очень нравится.

Неприятное послевкусие от неудачного путешествия еще некоторое время портило впечатление от долгожданного отдыха, но шикарный отель, прекрасные напитки и бесконечное волшебное море способно смыть даже самые неудачные экскурсии. От экскурсии в исторический центр Анталии мы отказались, посетив его без гида, и получили при этом заряд чудесных эмоций.

Турция не потеряла своего очарования для меня, но, как и везде, нужно быть осторожнее при выборе мест отдыха там, где каждый готов на тебе заработать, и уметь держать лицо, чтобы не было стыдно за себя и свою страну. И еще я увидела, как смелость в сочетании с сильным и решительным духом оказывается важнее физической силы.

Поздняя любовь

Моя мама с раннего детства учила меня хорошим манерам, этикету за столом, правильному поведению. Она называла меня своей принцессой и всегда старалась окружить заботой и теплом. Отца я почти не помню. Родители развелись, когда мне было четыре года. На все вопросы: «Где мой папа?», мама отвечала, что он в дальнем плавании и вернется не скоро. Но, став старше, я упросила маму рассказать про историю их любви, в которой была страсть: сначала друг к другу, потом у отца к алкоголю, ну а после к другим женщинам. Частые запои мама прощала, а измену простить не смогла. После развода отец видеться со мной отказался, деньгами почти не помогал. Тех алиментов, что он уплачивал по исполнительному листу, хватало лишь на мои разноцветные колготки.

Мир «принцессы» формировался с помощью книг о чудесах и волшебстве, принцах и замках. Когда мне исполнилось пятнадцать, я влюбилась в юношу из соседнего двора. Он действительно был похож на принца из моих снов. Голубоглазый блондин по имени Рудольф вскоре обратил на меня внимание и предложил встречаться. Все было словно в сказке. Родители Рудольфа быстро подружились с моей мамой, в доме возлюбленного со мной обращались как с родной дочерью. Через несколько лет мы сыграли красивую свадьбу. Эскиз моего свадебного платья мама рисовала сама. На празднике рождения новой семьи я действительно была похожа на принцессу.

После свадьбы родители Рудольфа помогли нам получить общежитие в доме коридорного типа. Наше гнездышко состояло из крохотных комнатки, кухоньки и туалета, в котором молодой супруг позже установил душ. На дворец наше жилье было вовсе не похоже, но мы были счастливы в этом уютном мире, наполненном любовью и нежностью.

Наша скороспелая семья не стала препятствием для получения высшего образования. Но из-за декретного отпуска учиться мне пришлось на три года дольше положенного срока. Рудольф закончил юридический факультет, я получила диплом финансиста. Плод нашей любви появился на свет, когда мне исполнилось двадцать лет. Румяный красивый Егорик, стал центром внимания всей нашей дружной семьи.

Когда сыночек пошел в детский сад, мы смогли получить в том же общежитии большую, по нашим меркам, квартиру. В ней были две «огромные» комнаты и настоящая ванная с туалетом. Чтобы сделать сыночку полноценную спальню, кухню мы разместили в коридоре.

Домашний быт не съедал нашу любовь, но после десяти лет совместной жизни страсть превратилась в теплые отношения, тоска друг по другу – в привычку всегда быть рядом. Супруг безуспешно пытался сделать карьеру в судебной системе, я работала операционистом в центральном банке. Мечты о замке давно рассеялись, путешествия по белу свету ограничились поездками на природу за город либо посещениями дачи родителей Рудольфа. Дни были похожи один на другой, мы больше не встречали рассветы в объятиях друг друга, ночью не просыпались от счастья, никогда всерьез не ссорились, стали обыкновенной среднестатистической семьей. Но однажды все изменилось…

В эпоху глобальных перемен в нашей стране банковская система стала меняться до неузнаваемости. Появились коммерческие банки. Поскольку тогда на банкиров не учили, в штат набирали специалистов, имеющих опыт работы в данной сфере. Мне предложили работу, связанную с кредитованием предпринимателей, так называемых новых русских. За терпеливость и трудолюбие мне платили щедрые премиальные. Через полгода судьба улыбнулась моему мужу и его пригласили работать во вновь созданный арбитражный суд. Почти сразу мы забыли о безденежье, отдали все долги родителям, купили роскошную трехкомнатную квартиру в новом доме, шикарную машину, впервые в жизни слетали на отдых в Болгарию. Чем больше мы работали, тем больше зарабатывали денег, но практически перестали проводить время вместе. Когда Рудольф успешно прошел аттестацию судьи, мы встречались лишь по ночам, но хроническая усталость и бесконечное напряжение не раскрашивали часы наших встреч в оттенки любви.

Егорик рос послушным мальчиком, нежным сыном. К пятнадцати годам он с легкостью мог приготовить нам с папой ужин, держал дом в чистоте, поэтому отказа ни в чем не знал, был одет с иголочки, в распоряжении имел все новинки технического прогресса. Понимая, что мальчик скоро вырастет и выпорхнет из нашего гнезда, видя, что Рудольфа вечно не бывает дома, я захотела родить второго ребеночка. Услышав мое желание, муж пришел в ярость. Всегда спокойный уравновешенный мужчина в одночасье превратился в истеричного орущего незнакомца. Я пыталась отшутиться, успокоить мужа, но он не унимался, говорил, что у него нет времени заниматься пеленками и соплями, что на носу сложный процесс и некогда думать о детях, тем более в моем возрасте. Последние слова меня ранили: в свои тридцать семь я выглядела намного моложе своих сверстниц, всегда держала себя в форме, вовремя нашла отличного косметолога. Думала, что муж ценит мои усилия. Но оказалось, для сорокалетнего мужчины я была старухой. Обида защемила сердце, слезы невольно потекли из глаз. Муж внезапно остановился, извинился и успокоился. Ту ночь мы провели в нежности и любви. Через три недели я узнала, что беременна…

Муж обвинил меня в обмане и потребовал сделать аборт. Его ультиматум звучал словно приговор: «Или я, или ребенок». Мне было страшно потерять мужчину, каждую клеточку которого я знала и любила. Рудольф со временем потерял свою юношескую привлекательность, голова была наполовину седой, в глазах не было былого блеска, но возраст его вовсе не портил. Выбор был очевиден, мне пришлось избавиться от беременности, которая была не нужна мужу. Все прошло с осложнениями, мне пришлось еще очень долго восстанавливаться, месяц пролежала в больнице. Обеды мне носил только Егорик. В его карих огромных глазах я впервые увидела страх меня потерять. Он так нежно обнимал меня и все время говорил, что дом без меня опустел. Я прижимала своего долговязенького худенького мальчишечку и говорила, что скоро все будет как всегда. Но моим словам не суждено было сбыться…